Воспоминания - Даниэла Стил

– Не знаю. – Грег тупо посмотрел на брата. – Но Пэтти всегда хотелось иметь ребенка.

Грег достал бутылку бурбона из ящика стола. Тэдди следил за ним с ужасом.

– Как-то раз она сказала мне, что хотела иметь ребенка от Брэда. У меня не может быть детей… Понимаешь, подцепил чертов сифилис в институте… – Он пожал плечами и сделал первый глоток. – Я сказал об этом Пэтти перед свадьбой, она ответила, что для нее это не имеет значения. – Грег печально посмотрел на Тэдди. – Но оказалось, что имеет. Я всегда знал это. Думаю, мне следовало признаться еще до помолвки.

Грег грустно посмотрел на Тэдди, затем уставился в стакан и около минуты рассматривал его содержимое.

– Знаешь, мне кажется, она и не любила меня по-настоящему. Она вышла за меня, чтобы свести счеты с Брэдом. Но ему было абсолютно все равно, что она делала. Думаю, мать не права, затеяв эту вендетту. Хотя теперь слишком поздно.

– Нет, еще не поздно, нет. Ты еще можешь сделать доброе дело. Позволь мне забрать Ванессу – я нужен ей.

Грег пожал плечами:

– Не могу. Пэтти решила, что ей необходим этот ребенок, Тэдди, и ни ты ни я ни черта не сможем поделать с этим. В чем-то она даже хуже нашей матери – упрямая, примитивная и мстительная. – Грег произнес эти слова беспощадным тоном, заканчивая первую порцию бурбона.

Тэдди, прищурив глаза, посмотрел на брата.

– Да, но ведь есть же нечто, что ты можешь сделать, черт возьми. Ты можешь отказаться содержать ребенка. Пэтти не любит Ванессу, а я люблю.

– Неужели? – Грег с удивлением посмотрел на брата. – Почему? Сам я не слишком люблю детей.

Тэдди ничуть не удивился: Грег никого не любил, еще меньше – себя. Кроме того, последние десять лет он постоянно пребывал в пьяном состоянии, так что удивительно, что он вообще знал, что живет.

– Не знаю, на что она тебе сдалась… – Он посмотрел на Тэдди, наливая себе очередную порцию виски. – Ты ведь всегда любил ее мать, верно?

Тэдди не ответил.

– Что в этом плохого? В свое время и у меня было несколько детей.

Тэдди почувствовал, что у него внутри все перевернулось. Грегу всего лишь тридцать девять лет, а он рассуждает, как сломленный жизнью старик. Но хуже всего было то, что он и выглядел так же. Никто, посмотрев на него, не угадал бы его возраста. Грег выглядел так, словно ему было далеко за пятьдесят. Долгие годы пьянства оставили на нем свой жестокий след.

– Ты хоть раз спал с Сириной, Тэдди? – Грег откинулся на спинку кресла и омерзительно улыбался.

– Нет, если тебя это так волнует. Но пришел сюда не Сирину обсуждать, я здесь из-за Ванессы. Почему, черт подери, твоя жена добивается временной опеки над этим ребенком?

– Она хочет удочерить ее. – Грег говорил об этом совершенно равнодушно, и в Тэдди начала закипать ярость.

– Но это же сумасшествие! Она не любит ее!

– Ну и что? Какая, к черту, разница, любит или нет? Думаешь, наша мать любила нас? Дерьмо, кого это волнует, кому это все надо?

– Грег! – Тэдди подался вперед всем телом и взял руку Грега прежде, чем тот успел налить себе очередную порцию виски. – Заяви в суд, что Ванесса тебе не нужна. Девочке плохо с тобой и с Пэтти. Мне неприятно говорить, но за ней нужно ухаживать. Она умирает изнутри. Она даже не замечает вас, ей неуютно с Пэтти. Вы не можете держать ее в этом доме как пленницу, ради Бога…

Глаза Тэдди заволокли слезы. Грег высвободил руку и налил себе виски.

– Мы купим ей новых игрушек.

– Игрушек! – Тэдди вскочил на ноги. – Игрушек! У ребенка нет отца, ее мать только что убили, сестру она видела, может быть, в последний раз в жизни, а ты хочешь купить ей игрушек! Да разве это нужно ребенку?

Грег недовольно посмотрел на Тэдди.

– У нее будет все, что нужно, Тэдди. Теперь, ради Бога, успокойся и забудь об этом. Забудь. Можешь приходить когда захочешь. Если тебе так нужны дети – женись и заведи своих собственных. Мы с Пэтти не можем.

– Да вы и не хотите иметь детей. Впрочем, дело вовсе не в этом! Проклятие! Вопрос в том, что будет лучше для ребенка.

– Если тебе не нравится… – Грег поднялся с кресла, отошел в угол комнаты и, глядя через плечо, добавил: – Обращайся в суд. Там знают, что делают. Одну девочку отдали грекам, а ребенка Брэда – нам. У тебя нет жены, Тэд. Ребенку нужен дом с мужчиной и женщиной. Тебе, холостяку, не вырастить ребенка.

– Почему это нет? Если, к примеру, умирает жена, что делают с детьми, отдают на усыновление?

– Она никогда не была твоей женой, Тэд.

– Дело не в этом.

– Нет, именно в этом. – Грег подошел к Тэдди. – Я считаю, что дело именно в этом. Ты всегда был влюблен в эту сексуальную итальянку, на которой женился Брэд. Ты ненавидел Пэтти, и теперь ты вновь хочешь раскачать мою лодку.

Тэдди оторопел:

– Когда это я раскачивал твою лодку?

– Дерьмо! – выругался Грег, допивая остатки второй порции бурбона. – А когда, скажи, ты этого не делал? Что бы ты ни сделал, отец считал потрясающим. Ты был любимцем матери, Брэд – звездой. Всякий раз, когда я привлекал к себе внимание родителей, появлялся ты со своим детским личиком, и все шло прахом. – Грег неприязненно взглянул на младшего брата. – У меня это все вот тут. – Грег красноречивым движением провел по горлу. – А теперь ты хочешь создать мне трудности с женой. С самого первого дня нашей совместной жизни эта женщина сидит у меня на шее, требуя то одного, то другого. А если она чего-либо захочет – она получает. Я не пойду заодно с тобой и не стану заставлять ее вернуть тебе ребенка. Она сведет меня с ума, так что забудь об этом, Тэд. Просто забудь. – Грег пристально посмотрел на брата и налил себе третью за полчаса порцию виски. – Ясно тебе, парень? Проваливай!

Тэдди стоял не шевелясь, примерно полминуты смотрел на Грега, рассеянно размышляя, как скоро его одолеет цирроз, затем, не произнося ни слова, повернулся и вышел. Следующий визит он нанес матери, но его итог оказался ничуть не лучше разговора с Грегом.

– Странно, – сказала мать. В последнее время ее лицо стало быстро покрываться морщинами, хотя она оставалась красивой, волосы по-прежнему были густы и сияли снежной белизной. – Этот ребенок не имеет никакого отношения к нашей семье. И никогда не имел. Девочка не имеет отношения ни к тебе, ни к Грегу, ни к Пэтти. Ее тоже следовало бы отправить к грекам, там ее место. Пусть они заберут и ее.

– Господи, неужели ты никогда не переменишь своего отношения к девочке?

Тэдди с болью в сердце понял, что никто ему не поможет. Ему отчаянно хотелось забрать Ванессу с собой, потому что он любил ее, потому что она была частью, продолжением Сирины. Но это-то и вынуждало его мать ненавидеть Ванессу. А то обстоятельство, что она дочь Брэда, разжигало в Пэтти нездоровое желание завладеть ею.