Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

— Располагайтесь. Ждем вас на завтрак через час. На самой верхней палубе. Увидите сразу. Лифт вон там, в конце коридора, — показал начальник КОКСа.

— О-кей, Эндрю! — сказал Уильям...

Хозяева и гости расселись в удобных креслах за столом, стоявшим посреди верхней палубы на небольшом возвышении, которое представляло собой медленно вращающуюся платформу — для удобства обозрения окрестностей. Лакей в белых перчатках и маске приносил и уносил изысканные блюда, подливал напитки в хрустальные бокалы. А вокруг платформы, рассредоточившись, на равном расстоянии друг от друга, танцевали четыре нагие лоли — Катя, Ксюша, Анхелита и Анастейша.

— Как твое самочувствие, Билли? — участливо осведомился Беляков-старший.

— Отлично, гораздо лучше, чем до операции. Проклятая одышка ушла совсем...

— Это первая пересадка, да? Рокфеллеру пересаживали раз семь или восемь, я уже сбился со счета. Ну что ж, выпьем, чтобы тебе больше не понадобились.

— Да вроде не должно. Сердце прекрасное. Тщательно подобранное, по множеству параметров. Прямо у живого взято, во время операции. Один молодой спортсмен был так великодушен, что отдал его людям, словно персонаж вашего писателя Горького... Данко, верно?.. После того, как пропал без вести... Вот мне, старику, оно и досталось...

Все четверо расхохотались, оценив остроумную шутку.

— Подлатали меня в одном из наших теневых медицинских центров, сеть которых сейчас активно развивается. Там же идут исследования. На таких же, изъятых из общества, людях. Сейчас в основном актуальны четыре направления. Это боевые синтетические вирусы с заранее заданными свойствами. Окончательная победа над онкологией — разумеется, без утечек технологий в массы. Модификация генома взрослых людей. И, конечно же, замедление старения, его остановка, омоложение.

— Хм... Удастся ли нам омолодиться? — спросил генерал армии.

— Ох... Хотелось бы, конечно. Но это не так просто. Нашим детям, уверен, удастся. А нам... Остается только заморозка.

— Да уж... Тела высших людей хоронят, а мозги консервируют при минус сколько-то там. Бр-р... Вот мозг генерала Волина, светлая ему память, хранится у вас в Штатах. И многих других наших... И ваших, конечно. Но неизвестно еще, оживят ли их.

— Рано или поздно оживят. Наука не стоит на месте. Они проснутся в настоящем эдеме, по сравнению с которым наш нынешний — просто помойка.

— Выпьем за это!

Все четыре сдвинули бокалы.

— Кстати, мой Ронни молодец, — похвастался Бутчер. — Он возглавляет секретную группу по... ну, то что у вас называется «Устранение». Мониторинг, аналитика, внесение представления руководству, после чего исполнение силами особого подразделения. В последние месяцы резко увеличилась нагрузка, но он и его ребята справляются. Все эти журналисты, активисты, блогеры... Нежелательные свидетели тех или иных инсценировок, спецопераций, провокаций... Медики, прочие специалисты, эксперты, осмелившиеся сказать не то... Самоубийства, несчастные случаи, внезапные естественные смерти... А начал он с казни одного киношника — тогда еще не в ранге главы группы, а «в поле», собственноручно... Помнишь, Ронни?

— Да, пап, — сказал сын. — Разве такое забудешь?

— Что за киношник? — спросил Скворцов. — Случаем не Дэвид Кроули?

— Он самый, — подтвердил Рональд.

— О, молодец, не знал, что это ты... Жму руку...

— То, что задумал этот придурок, иначе, как изощренное самоубийство, просто нельзя назвать. Зачем связался с властью, непонятно, вроде талантливый был... Ладно, может, самому и плевать на свою судьбу, но ведь семья... — начал рассказывать Бутчер-младший. — Ну, вы видели трейлер «Серого государства», я надеюсь.

Россияне подтвердили. В сюжете шла речь о том, что правительство США объявило военное положение с запретом на свободное передвижение, всех граждан стали чипировать, обрушили население в нищету. А люди, апеллируя к естественным правам, гарантированным конституцией, восстали с оружием в руках против карателей из национальной гвардии и FEMA... Режиссер, его жена и пятилетняя дочь были найдены застреленными в своем доме. Власти объявили, что он убил родных, а потом себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, это смерть гарантированно, — сказал Беляков-младший. — Удивительно, что он так долго прожил после этого манифеста.

— Хотели понаблюдать, как идет проект. В любом случае, съемок не допустили бы. Просто было интересно. И сообщников, которые копились, взяли на карандаш.

— Эти деятели культуры, которые не повинуются нам, представляют определенную проблему, — сказал генерал армии. — У нас в конце прошлого года вышел сериал, практически пророческий. Так там режиссер, видимо, решив отомстить за обыски, которые у него были несколько лет назад, внедрил крайне вызывающую отсебятину, совсем не как в книге, по которой сделана постановка. Будто силовики на территории, где свирепствует вирус, сгоняют людей в автобусы, говорят, что для государственной эвакуации, а на самом деле отвозят на полигоны и расстреливают. И в одном городке, по сюжету, народ восстал и уничтожил этих военных. И все в лес ушли, как партизаны.

— Возмутительно! — воскликнул Бутчер-старший. — И как? Устранили?

— Пока нет. Попридержали выход следующей серии, пока не изменили немного. В начале голос диктора радио говорит, что на самом деле в предыдущей серии были никакие не военные, а экстремисты-провокаторы, пытающиеся захватить власть.

— Остроумно. Вообще, надо казнить за такое, — сказал Рональд.

— Согласен. Но решили не обострять. Хотя, может, потом вернемся к этому вопросу. Много лет назад мы устранили авторов подобного фильма с коммуняцким душком, где сельские работяги принялись убивать уважаемых людей, забравших их землю, и дошли аж до Москвы. Одного через несчастный случай, другого — по болезни.

— Отлично, одобряю, — сказал Бутчер. — Таких надо беспощадно устранять, чтобы неповадно было.

— Всё равно, если кто из деятелей культуры захочет выпендриться и укусить наши порядки, даже ценой своей жизни, он укусит, — сказал Беляков-старший. — Что тут поделать, если есть суицидальный комплекс? Тут главное — чтобы в дальнейшем он больше ничего уже не сделал. И чтобы все вокруг поняли — есть власть. Если власть такое проглотит, то ее после этого никто ни во что ставить не будет. Она должна послать всем месседж. Итальянцы ведь устранили жестоко этого безумца Пазолини еще тогда? Замаскировав под гей-разборку?

— Да, — подтвердил Бутчер. — Ведь его последний фильм — это неслыханное, немыслимое оскорбление строя, всей социальной системы, всех нас. Да, мы такие! И я сам, и Ронни множество девчонок и мальчишек оприходовали за свою жизнь, пускали в расход, когда надоест, самыми необычными и интересными способами... Но выставлять такое на публику, да еще и в столь издевательски-карикатурном виде, как в этом чертовом «Содоме»... Нет, такое невозможно спустить, оставить безнаказанным. Творить такое — это гарантированное самоубийство.

— А, может, человеку просто надоело жить, — вставил Скворцов. — Ну, мы тогда поможем, не вопрос...

— Они, конечно, не опасны, потому что наша власть абсолютна и вечна, нам ничто и никогда уже не будет угрожать, никакие раздающиеся снизу жалкие писки, — произнес начальник КОКСа. — Но они всё же доставляют определенный дискомфорт. А главное — они не покорились нашей власти, не склонили перед ней голову, они бросили ей вызов. Значит, их надо раздавить.

— Полностью согласен, Эндрю, — откликнулся Бутчер.

— Мы скоро возродим, но уже в наших, владетельных, интересах, практику принудительной госпитализации противников власти в психиатрические стационары. Будем делать из них овощей, причем массово, — сказал генерал армии. — Вот, например, какой-то шаман пошел пешком из Сибири, вознамерился дойти до Москвы и изгнать зло из Кремля. Мы с любопытством ждали, пока он доползет от Якутска до Байкала. Наблюдали, как он по дороге обрастал сочувствующими. Задержали, отвезли обратно в Якутск и заперли в клинику. Угрозами и пытками заставили высказать на камеру слова извинения и покорности власти. Но всё равно он уже никогда свободным не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})