Современный румынский детектив [Антология] - Штефан Мариан

— Вы подражаете ему бесподобно! Скажите еще что-нибудь!

Челнок выдал несколько реплик из популярного фильма, добавил парочку придуманных на ходу и спросил:

— Кого они ловят, дезертиров?

— А черт их знает! Всю плешь проели!

Вор подмигнул Беглому и откинулся на спинку сиденья, облегченно вздохнув.

На дороге к монастырю Пасэря царило необычайное оживление. Доробанцы и москали теснили турок к небольшому оврагу, расставленные вдоль межей орудия непрерывно палили, штатские кричали, бегая среди юпитеров, кранов и прочих машин. Поднятая лошадиными копытами пыль застилала горизонт.

Глядя на эту суету, Беглый проговорил задумчиво:

— Тяжкий хлеб у этих ребят! Они уселись в тени дерева.

— Это еще ничего. Видел бы ты столпотворение на моем последнем фильме! Вечером они валились замертво, очумевшие, проклявшие все на свете. — Димок повернулся к третьему попу: — Сколько у тебя классов, мальчик?

— Девять.

— Значит, сумеешь принести вон ту флягу с водой. Живо! Парень посмотрел на него нехорошим взглядом, однако пошел.

— Как я его, а?

— Чумной ты, Митря! Когда спросили документы, я думал — все, конец…

— Уже видел себя в полосатой робе!

— Конечно!

Вор снял камилавку, расстегнул воротник рясы и обронил, не глядя на собеседника:

— Не суждено мне услышать доброе слово… Дура только материться и умеет.

— А ты его услышишь? Оно бы тебе уши прожгло, не для тебя это. Помнишь вечера у мадам Анджелеску?

Димок криво улыбнулся, демонстрируя отсутствие зуба:

— М-да! А ну-ка проветри мошну, цела ли? Завтра будем в Констанце, а там дерут безбожно — не успеваешь сотенные вынимать.

Беглый достал пакетик Бурды и пересчитал деньги:

— Двенадцать тысяч.

— Порядок, — сказал вор, глядя на пачку кредиток. — А в конверте что?

— Золотые запонки, обручальное кольцо и перстень.

— Ну-ка, покажь!

При виде перстня глаза вора загорелись. Он повертел его, посмотрел на свет, взвесил на ладони.

— Сколько грамм?

— Двадцать один.

— Товар первый сорт, дядя, такие буржуи носили! — Он надел перстень на мизинец. — Спасибо, беру.

— А по шее?

Вор нехотя вернул кольцо.

— Разбогатею — куплю его у тебя.

— Мечты, мечты…

Внезапно оба повернули головы — позади стоял веснушчатый паренек. Он спросил, пристально разглядывая вора:

— Сколько у тебя классов, красавчик?

— Четыре, — в тон ему ответил Димок.

— А годочков сколько?

— Сорок четыре.

— В таком разе сумеешь прочесть. — И протянул «Вечерний Бухарест». С первого взгляда беглецы поняли, что к чему: газета поместила их фотографии.

— Не везет вам, парни! Следом за нами проехал Бикэ Папаяни…

Глава XVI. Неожиданная встреча

— На его месте, — сказал инженер, — я бы сразу разгадал ход. Цель-то была ясна…

Адвокат хотел было напомнить ему, что хорошая мысля всегда приходит опосля, но не стал.

Пассажирский поезд медленно полз, делая частые остановки. Силе с Димком созерцали звезды, лежа на крыше вагона.

— Которая из них твоя, дура?

— Которая мерцает. Видно, скоро закатится…

Вор осклабился:

— Опять ты не в духе! Что тебе еще надо? Мы их обдурили по первому классу. Хорошо, пацан попался из тех, кто с милицией не в ладах.

— Да, Митря, из Бухареста выбрались… Но боюсь, майор Дашку догадается, куда мы двинули, куда послать своих людей.

— А мне до лампочки! Лишь бы добраться до курорта. Напялим на себя заграничную робу, бородки отпустим, прикроем гляделки ставнями, такими, знаешь, величиной с фары, да нажмем на «данке шён»… Не станут же мусора трясти всю немчуру!

— Боюсь, Митря, что бы мы ни придумали, нас засекут в самом скором времени.

— С какой это стати?

— Больно уж ты у меня личность приметная…

— Иди куда подальше! Тыщу лет ментам не разнюхать!

— Дай-то бог, — вздохнул Беглый.

Вор заметил перстень на пальце Силе, и глаза его снова загорелись.

— Спрячь в карман, а то еще уронишь…

Они спрыгнули на ходу недалеко от Констанцы. Димок сразу двинулся к центру:

— Греби за мной, дура! Надо купить два чемодана и какое-никакое шмутье, чтобы не бросаться в глаза. Кто приезжает на море руки в брюки?

Набив чемоданы, они остановили такси.

— Томис-Север, — вальяжно бросил Димок шоферу.

— Ты опять с визитами, Митря? — шепнул Профессор.

— Там фатер — пруд пруди, все сдают. — Димок наклонился к шоферу: — Может, вы нам поможете?

— Сколько собираетесь жить?

— Недели три, может, месяц. Еще не решили.

— Понятно.

Таксист затормозил у бара «Лягушата» и дал короткий гудок. Смуглый кудрявый мужчина поставил на столик недопитый стакан и приковылял к ним на костылях — обе ноги у него были в гипсе. Шофер выгрузил чемоданы.

— Вот вам два квартиранта, господин Жорж.

— Не уезжайте, мы же должны еще договориться, — остановил его Беглый.

Калека широко улыбнулся:

— Договариваются со мной, но сдаю не я, а мама. Тридцать пять леев в сутки.

— Терпимо, — оценил Димок, — покажите комнату.

Они вошли в жилой дом по соседству с баром. Квартира оказалась на первом этаже, комната — с балконом.

— Порядок! — заключил Челнок. — Доктор, выдайте задаток.

Беглый положил пять сотенных купюр на краешек стола. Калека достал ключ.

— Парадное всегда открыто. У меня просьба, — он помялся, — если кто спросит, вы мои двоюродные братья. Понимаете, налог…

— Ясно, — сказал Беглый и протянул ему руку: — Тома Василеску.

— Жорж Стаматиу. Поэт. — И добавил извиняющимся тоном: — Профессия, никому еще не принесшая богатства…

Челнок тоже представился, пробормотав наспех придуманную фамилию, и тут же сменил тему:

— Несчастный случай?

Хозяин угостил их сигаретами, закурил сам и ответил:

— Я попал под машину какого-то итальянца. — Он улыбнулся. — По правде говоря, сам виноват: не обязательно любоваться закатом на самой середине улицы… Маменька заканчивает работу в четыре. Она, будет в восторге.

В «Лягушатах» с ними заговорил небольшого роста мужчина с бегающими глазками.

— Вы остановились у господина Стаматиу?

На нем были импортные джинсы, он курил американские сигареты. Димок сразу его раскусил:

— Почем какие?

— По восемнадцать леев «Кент», супер лонг, «Пэл-мелл», «Честерфилд»…

— Еще что?

— Часы «Атлантик» по восемьсот, джинсы, майки…

— Покажи джинсы.

Он привел их к себе домой и открыл набитый барахлом чемодан. Беглецы выбрали самое броское: майки с эмблемой мюнхенского оркестра, джинсы в обтяжку, сандалии на один палец, очки и кепи по последней моде.

Димок сторговался. Беглый достал деньги.

— Скажите, пожалуйста, вам не страшно? А вдруг, мы из милиции?!

Фарцовщик улыбнулся, переводя взгляд с одного на другого:

— Птицу видно по полету…

— Он зачуял!

— Да что ты!

— Я тебе говорю! Не видел, что ли, как лыбился? Кто здесь живет, огонь и воду прошел, его не проведешь.

— Думаешь, про даст? Вор вздохнул:

— Как бы не купил…

— Не понимаю.

— Начнет играть в «Даешь — или скажу».

— Шантаж?

— Во-во! От здешнего народа чего угодно жди…

Они шли к Мамае. Из небоскребов рекой выливались курортники, замученные изжогой от неизменной колбасы на завтрак, обед и ужин.

Димок положил американские сигареты в задний карман джинсов, так, чтоб видно было, и с понтом волочил свои сандалии вслед Силе.

— Никаких забот, голубь, ты — вылитый немец!

— Откуда у этого фарцовщика столько барахла?

— Думаешь, у него одно барахло? Пари держу: бочонок часов в придачу…

— Откуда?

— С его величества черного рынка. Покупают у моряков загранплавания на пуды, а продают по три-четыре сотни за штуку. — Он рассмеялся: — В нашем квартале был такой — Мирча Нужник. Фамилия его Панаит, а народ прозвал Нужником, потому как чистил уборные. Он, братец ты мой, отчалил по-хорошему в Америку. И каждый год приезжал оттуда с пятью чемоданами заграничного белья, которое расходилось, как горячие пироги. Так я тебя спрашиваю, где он столько брал?

— Покупал оптом.

— Черта с два! Подбирал на улице, ясно? У американцев так заведено: поносил — и выбросил, чтоб не стирать. А Нужник сполоснет да нашим бабам тащит. А тем только и надо: платят втридорога, лишь бы ни у кого такого не было. Покамест не заразились все.

— Да ну?!

— Четко! С топором за Нужником гонялись.

Они вошли в Мамаю. Женщин — пруд пруди. У мозгляка загорелись глаза.

— Поживимся, дя Силе? Глянь, вон те две очень даже ничего…