Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Владимировна Марьина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Незадолго до поездки Бенеша в Москву, 24 февраля У. Черчилль пригласил его и Я. Масарика на обед в свою загородную резиденцию Чекере. В разговоре с глазу на глаз премьер обратил внимание Бенеша на укрепление позиций Советского Союза в Европе и спросил, нет ли у него опасений, связанных с поведением Советов и их армии в Чехословакии. Бенеш подтвердил свою «озабоченность», но не «опасения» относительно того, что «будут делать Советы и Красная Армия» на территории Чехословакии. Однако президент выразил надежду, что «ситуацией можно будет овладеть». Черчилль подчеркнул свою веру в то, что «русские останутся в границах своих сил и возможностей, а если их перейдут, то наткнутся на англичан и американцев», но за будущее Европы не ручался. Он подчеркнул также, что система послевоенной безопасности должна остаться в руках великих держав, и что мир будет сохранен, пока будет согласие между СССР, Англией и США; если же оно будет нарушено, то «снова дело дойдет до войны в какой-либо форме»[879]. О Чехословакии, по словам Бенеша, Черчилль сказал, что «всегда верил, что мы разумны, что и в будущем останемся разумными и что я (Бенеш. – В. М.) всегда был одним из самых уравновешенных европейских политиков»[880]. Что касается вопроса о том, как можно сохранить мир в послевоенной Европе, то Бенеш был полностью согласен с британским премьером. Президент надеялся, что после кровавой войны союзникам удастся избежать конфронтации. На вопрос обозревателя газеты «Рейнольде ньюс» (интервью 20 февраля 1944 г.), в чем заключается наибольшая опасность, угрожающая миру после войны, Бенеш ответил: «Несомненно, ничего не может быть более опасным для мира после общей победы, чем возможность того, что великие державы и другие демократические нации, сражающиеся сейчас вместе против Германии, не смогут сохранить своего союза»[881].
Каких-либо сведений о том, что англичане выражали недовольство по поводу поездки Бенеша на освобожденную территорию Чехословакии через Москву, у автора нет. Наоборот, думается, они приветствовали это, рассчитывая, что при чехословацком правительстве сразу появятся западные дипломаты, которые смогут наблюдать за событиями на освобожденной территории. Но этого не произошло. Сначала отлет Бенеша из Лондона был назначен на 9 марта. Но накануне у него случился обморок, что врачи определили как легкий апоплексический удар, повлиявший на внятность речи и искажение лица. На совет отложить поездку в связи с состоянием здоровья Бенеш ответил: «Я должен ехать в Москву и хочу быть там как можно скорее, чтобы следить за ходом переговоров»[882]. 11 марта 1945 г. Бенеш вылетел из Лондона с сопровождавшей его группой лиц. По воспоминаниям П. Дртины, во время прощания в аэропорту президент не смог продолжить свою речь, микрофоны на минуту были отключены, чтобы дать ему собраться с силами и поблагодарить англичан за гостеприимство. Бенеш летел в Москву тем же маршрутом, что и в 1943 году: через Каир, Тегеран и Баку. 17 марта он благополучно прибыл в советскую столицу. Самочувствие его несколько улучшилось. Вместе с супругой и обслуживающим его персоналом президент был размещен в особняке на улице Островского, а прочие члены делегации – в гостинице «Националь». Вместо одной, как ранее предполагалось, Бенеш пробыл в Москве две недели. Они были наполнены обсуждением вопросов о составе нового чехословацкого правительства и его программы, а также переговорами в Кремле и встречами с советскими общественными деятелями. 19 марта НКИД получил перечень вопросов, которые Бенеш хотел бы обсудить с советскими руководителями. Он включал следующие 10 позиций: 1. Границы с Германией, Венгрией, Польшей. 2. Трансфер из Чехословакии немецкого и венгерского населения. 3. Карпатская Украина. 4. Хозяйственное положение на освобожденной территории, в том числе: а) установление правил, касающихся «трофейного имущества», б) вопросы чехословацкой валюты, в) помощь со стороны СССР населению освобожденных территорий. 5. Вопрос репараций Венгрии: определение чехословацкой квоты. 6. Транспорт: а) железнодорожный, б) Дунайское пароходство, в) использование румынских портов для импорта Чехословакии и др. 7. Дальнейшая организация чехословацкой армии. 8. Взаимоотношения между СССР, Польшей и Чехословакией. 9. Политика СССР и ЧСР в отношении Германии. 10. Дальнейшее финансирование чехословацких платежей на территории СССР[883].
Все эти вопросы и были затронуты во время первой беседы Бенеша с Молотовым 21 марта 1945 г., на которой присутствовали с советской стороны А. Я. Вышинский и В. А. Зорин, а с чехословацкой – Я. Масарик и 3. Фирлингер[884]. По первому из поставленных заранее вопросов (о границах) Бенеш напомнил, что он и все чехословацкое правительство всегда определяли свои взгляды формулой «домюнхенские границы», и изложил позицию Англии по этому вопросу. Президент заявил о колебаниях англичан и ожидании ими мнения советского правительства по вопросу о трансфере немцев и венгров из Чехословакии. Молотов, заметив, что отношение Москвы к выселению немцев в принципе положительное, предложил перевести этот вопрос в практическую плоскость («сколько и как надо выселять»). Бенеш полагал, что переселить нужно 2 млн. из 2 800 тыс. немцев и 400 тыс. из 600 тыс. венгров, проживавших в ЧСР[885].
Достаточно пространно Бенеш говорил о Карпатской Украине и договоренности со Сталиным о ее передаче СССР после войны. Молотов выразил свое согласие. Казалось, вопрос о времени определения государственно-правового статуса этой области на официальном уровне был улажен. Однако вскоре стало ясно, что это не совсем так. 24 марта по инициативе Молотова после его беседы со Сталиным и другими советскими руководителями состоялась вторая встреча советского наркома и Бенеша, где Молотов под предлогом, что это необходимо Президиуму Верховного Совета СССР для уяснения ситуации с Закарпатьем, потребовал у президента письменно подтвердить его согласие на присоединение этой области к СССР (УССР). Бенеш вынужден был составить и подписать такое письменное обязательство, которое носило секретный характер[886]. На этом же заседании президент передал пожелание Словацкого национального совета «поставить перед советским правительством вопрос о том, чтобы помочь быстрее очистить Словакию от венгров, которые пришли на словацкую территорию после ее оккупации венгерскими войсками». На вопрос Молотова, о каком количестве идет речь, Бенеш ответил, что «примерно о 10–15 тыс. человек, особенно в Кошице». Молотов обещал выяснить этот вопрос[887].
21 марта достаточно подробно обсуждалась проблема военных трофеев, поскольку на освобожденной территории Чехословакии нередко возникали конфликты с советскими военными властями по вопросу о том, какая недвижимость и материальные ценности могут считаться трофеями. Бенеш был настойчив в выяснении позиции Москвы, и Молотов посчитал нужным четко изложить ее: «Мы рассматриваем Чехословакию союзником и на добро Чехословакии мы
