До встречи в феврале - Эллисон Майклс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мисс Джеймс? – С нетерпеливым облегчением спросил молодой мужчина, когда я поздоровалась и снисходительно улыбнулся моему заспанному виду. Сделал поблажку долгому ожиданию из-за вчерашней праздничной кутерьмы.
– Да, это я.
– Вам посылка. Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь.
Он сунул мне планшет с закреплённым листком о доставке, назначенной на невежливые девять утра в воскресенье. И только теперь я заметила огромную коричневую коробку у его ног, будто она телепортировалась на крыльцо секунду назад.
– Но я ничего не заказывала.
– Зато кто-то другой заказывал. – Терпение курьера болталось на тонкой ниточке, которая рвалась от потери времени на болтовню со мной. – Мне нужна ваша подпись.
Я поставила закорючку у двух галочек, лишь бы не нарваться на курьерский гнев, и вернула документы по адресу.
– Можно узнать, от кого?
– Моё дело – только доставить. С остальным разбирайтесь сами.
Он кивнул в качестве прощания и собирался просто бросить эту громадину, но я воскликнула:
– Не поможете мне затащить её в дом?
Смерив оценивающим взглядом коробку, тянувшую килограмм на двадцать, и меня, способную сейчас разве что поднять чашку с кофе, мужчина молча произвёл подсчёты не в мою пользу и смилостивился над моей слабостью. И как он хотел, чтобы я управилась с этим крупногабаритным грузом, если сам запыхтел выхлопной трубой, пока просовывал её в дверь и тащил по паркету в центр гостиной? Не все мужчины столь галантны как Уилл. Или Джейсон…
– Спасибо! – Поблагодарила я, но курьера и след простыл. Он запрыгнул в фургон и с ветерком помчался доставлять следующие заказы.
Я кружила над посылкой, не зная, с какого бока подступиться. И решила начать с ознакомительного расследования, какой загадочный человек мог мне её прислать. Сверху картонные стенки коробки были исписаны чёрным маркером.
Счастливого Рождества!
Открой меня!
Тут кое-что интересное для тебя!
И всякие подобные глупости, но самое главное:
Чудо внутри
Я сбегала за ножницами и стала вскрывать запечатанные скотчем створки коробки. Вряд ли мне прислали бомбу с пометкой «чудо». В груди трепетало детское чувство нетерпения, жажда поскорее заполучить свой подарок. Когда же я открыла посылку, колени ослабели от внезапного потрясения.
– Не может быть… – Шёпот в тихом доме прозвучал криком.
Настоящее чудо, надпись не соврала. Глаза защипало солью от слёз.
Мои картины. Все четыре картины, взятые в заложники Гэбриэлом, которые пришлось оставить в «Арт Бертье», потому что когда-то я была слишком глупа, чтобы довериться ему и подписать контракт. Потому что когда-то я верила, что между нами всё серьёзно. Серьёзным же было лишь его желание получить свой процент от удачной сделки.
Плайя Дель Рей, Эль Пуэбло, мост Колорадо Стрит и панорама Лос-Анджелеса с холмов Малхолланд Драйв. У каждого художника есть самые дорогие сердцу работы, которые он холит и лелеет больше остальных. Для меня такими оставались по крайней мере две из четырёх этих картин. Хотя, после написания пейзажей Берлингтона, я уже не знала, к каким прикипела больше.
Выставив картины в караван на диване, я стояла перед ними в оцепенении, не зная, то ли преклониться, то ли станцевать от радости. Не Гэбриэл так расщедрился к Рождеству и вернул их мне по доброте душевной. В нём не было ни капли щедрости или доброты. Мои работы выставлялись по смехотворно низкой цене по сравнению с другой писаниной в его галерее. Посылку могла прислать Сид, но почерк на коробке уж точно не её. Она выводила буковки с каллиграфическим мастерством, а не размашистыми загогулинами.
Это мог быть только один человек. Я тут же позвонила ему и наверняка разбудила, потому что он долго не брал трубку.
– Алло? – Сонно просопел Уилл.
– Не могу поверить, что ты сделал это для меня!
– О чём ты говоришь, Эмма? Сейчас пять утра.
Вот чёрт! Если Лос-Анджелес отставал от Вермонта на три часа, то в Сиэтле сейчас вообще несусветная рань.
– Господи, прости! Я не подумала о времени! Спи, я потом перезвоню.
– Я уже проснулся. – Его постель зашелестела, когда Уилл принял заворочался в вертикальное положение. – Так что ты там говорила?
– Посылка! Её доставили! – Бессвязно выпаливала я в кураже эмоций. – Ты выкупил мои картины! Это и есть твоя вторая часть подарка?
– Посылка? Картины? – Уилл причмокивал слова на языке, пытаясь разобраться в их смысле. – А, точно! – Резко проснулся он. – Я хотел подарить тебе нечто особенное, вот и подумал, что…
– Это не просто особенное! Это лучшее, что ты мог мне подарить! – Из-за слёзного комка в горле голос ломался на каждой букве. – Ещё никто никогда не делал ничего подобного ради меня! Ты не представляешь, как много это для меня значит!
Как же я была несправедлива к Уиллу и его бриллиантовому браслету. Это был лишь отвод глаз, обманный манёвр, чтобы сделать мне невероятный сюрприз. Настоящее чудо. Я боялась, что чувствую недостаточно к этому мужчине. Что никогда не заслужу почётное место в его сердце и всегда буду соревноваться с его работой и чем-то ещё. Но Уилл доказал, что в его сердце найдётся местечко и для меня, и не на скамье запасных.
– Ты тоже много для меня значишь. – Произнёс он, и эти слова пропутешествовали к моей душе прямиком из Сиэтла.
Мы немного поболтали о том, как провели вчерашний день, после чего Уилл пошёл собираться на очередную важную встречу, а мне так захотелось позвонить Джейсону и рассказать о том, что произошло. Но когда я набрал его номер, он не ответил.
Джейсон
– Спасибо, что остался ради меня.
Сид прижалась ко мне всем своим естеством и взбудоражила шею поцелуем. До Нового года оставалось полчаса, и вокруг витало возбуждение вперемешку с алкогольным опьянением.
В «Каса Вега» набилось столько народу, что каждый кожаный диванчик поскрипывал, жалуясь на духоту и столпотворение. Как же я их понимал. Сид была бы не Сид, если бы выбрала для празднования Нового года заведение не такое модное, как это. Бордово-коричневый этюд из деревянных балок, Г-образных диванов честерфилд из отборной кожи и двухъярусных люстр частенько выбирали голливудские звёзды. Этот мексиканский ресторанчик славился своей «Маргаритой» и секретными рецептами чили кон карне и эскитес, за которыми охотились шеф-повара всего города и знаменитости.
– Аль Пачино, Дженнифер
