Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана - Влад Менбек

– Видите у горизонта темную тучу? – спросил один из проводников, показывая рукой на юг.

– Ну и что? – равнодушно спросил Субудей.

– Это идет афганец. Песчаная буря. Нам нужно успеть дойти до старых развалившихся мазаров Ходжамбаса и там спрятаться.

– Зачем прятаться от ветра? – удивился Субудей.

– Это не простой ветер. Это ураган, который несёт песок и камни. Сильно может побить, – уверенно сказал купец.

Субудей молча посмотрел на Чиркудая и, заметив его согласный кивок, приказал гонцам лететь к туменам и быстро гнать их к старым мазарам.

Только-только нукеры успели добраться до развалин, как небо потемнело, и вместо жары на монголов обрушился холодный ветер, принёсший песок и камешки, больно секущие лицо. Вокруг людей и коней, словно сбесившийся джин, завыл и заулюлюкал дикий ураган. Становилось всё холоднее и темнее, хотя до вечера было ещё далеко.

Чиркудай приказал всем нукерам связаться арканами и не отходить друг от друга без веревок. Многие воины сами догадались, что в этой жуткой ревущей темноте, хлещущей камнями, без связки не обойтись и зацепились кошками. Кони испугались, и стали беситься, пытаясь убежать. Но нукеры насильно валили их на землю, прикрывая нежные ноздри матерчатыми торбами. Казалось, что наступил конец света. Однако монголы видели многое и поэтому терпели, прижимаясь к бокам дрожащих коней и более спокойным местным верблюдам. Людям тоже было страшно.

Афганец прекратился резко, так же, как начался. Воздух был по-осеннему холодный. С неба падал редкий снежок. Продрожав до утра, укрывая своим халатом Сочигель и Анвара, Чиркудай удивился, что с первыми лучами солнца стало тепло, и весь снег растаял. А ещё через час, солнце прокалило воздух, и наступила жара, будто и не было ледяного ветра. Только жёлтые барханы, прилетевшего из далеких краев песка, упавшего около развалин, напоминали о пронесшемся стихийном бедствии.

Купцы сказали, что им повезло – афганец прошел стороной. Обычно он длится три дня. Бывает, что от него погибают люди.

Построив тумены, командующие двинулись дальше в том же порядке. А через три дня, в полдень, вышли на берег второй большой реки в каршинских степях, Сейхун. Нукеры срубили все редкие деревья неподалеку от берега, связали плоты, и началась новая переправа, длившаяся два дня.

На другом берегу, окаменевшая земля с редким кустарником, стала чередоваться с проплешинами песка. Вскоре земля и вовсе исчезла. Тумены вошли в пустыню. Купцы уверенно вели войско между барханами. Две холодные ночи пришлось провести на песке. И хотя наступила осень, в это время в Монголии уже дули злые ветры, но здесь днем было жарко.

Как-то к вечеру примчалась разведка и сообщила, что в нескольких часах хода находится большой город – Нишапур. Городские власти их приняли вежливо, вышли к ним из ворот с богатыми дарами. Князь города пригласил командующих и тысячников к себе во дворец.

Войско остановилось на отдых в трех верстах от крепостных стен, среди абрикосовых и персиковых деревьев.

Нишапурцы хвалили Чингизхана, а Мухаммеда ругали, говорили, что он хитростью одолел их двадцать лет назад, и стал считать этот город своей собственностью. Совсем недавно Мухаммед ненадолго появился в Нишапуре, со своим бешеным, сыном и ушёл с небольшим отрядом к Абескунскому морю.

После встречи с правителями города, Субудей скривился и сказал, что не доверяет этим разжиревшим баям.

Утром Субудей приказал одному из своих тысячников остаться в городе наместником, вместе со своей тысячей, и связаться с Чингизханом, чтобы тот прислал специалиста по налогам. Затем Субудей велел низко кланяющимся чиновникам обеспечить их войско продуктами. Отдохнув один день, оба тумена пошли дальше к Абескунскому морю.

Наконец-то Чиркудай увидел громадное пространство с водой, о котором много слышал. Необъятность моря его поразила, так же как и Сочигель и Анвара, и даже Субудея. Тумены бодро шли по широкой низине покрытой плотным и мокрым песком, между коричневых скал и плещущихся волн. Нукеры морщили носы, вдыхая запахи сопревшей морской травы и тухлой рыбы.

Им везло: ещё ни разу за весь поход никто не осмелился на них напасть. По пути встречалось много поселков и отдельных лачуг. Люди высыпали из домов и настороженно смотрели на проходящее мимо войско. В основном, это были старики и старухи, с маленькими детьми. Молодые мужчины и женщины прятались, боясь, что их заберут в рабство. Никаких признаков противника или просто вооруженных групп людей, разведка не обнаружила.

Чиркудай с Субудеем послали приставших к ним хорезмийцев и персов с вперед, чтобы те узнали: не пробегал ли здесь Мухаммед-шах со своим сыном? Но прибрежные жители ничего не видели.

Но в одном из рыбацких поселков древний старик стал рассказывать, что несколько дней назад на дырявой лодке к берегу пристал хорезмийский воин, весь в струпьях прокаженного. Он рассказал, что был с Мухаммед-шахом, которого отвезли на остров посреди моря, оказавшийся лепрозорием. Там, великий завоеватель Средней Азии, мнивший себя последователем Александра Великого, умер в мучениях.

Спасся только этот воин. Но заразился от больных проказой. Жители поселка дождались, когда он умрет, навалили на него хворост и плавник, выброшенные волнами на берег, и сожгли. А про сына Мухаммед-шаха Джелаль эд-Дина умерший воин ничего не сказал.

Вскоре войско повернуло на север, двигаясь по плотному песку, на который накатывались волны. Вскоре разведка обнаружила медленно идущую им навстречу по горным ущельям в двух дневных переходах от авангарда, большую армию. По приблизительным оценкам численность противника превышала восемьдесят тысяч солдат.

На следующий день разведчики поймали несколько зазевавшихся пехотинцев. После применения китайских методов развязывания языка, те рассказали, что с ними идёт воевать грузинский царь Георгий. Он пригласил для этого сорок тысяч конных половцев и кипчаков. Чиркудай с Субудеем собрали командиров и устроили военный совет.

Не знавшие поражений тысячники, стали предлагать испытанную тактику стрельбы с хода, разделение войска противника на части и уничтожение. Чиркудай с Субудеем молчали, с удовольствием слушая своих подчиненных. Дав выговориться всем, Субудей поднял руку, призывая к тишине:

– Вы все говорите очень хорошо и правильно. Но нам нужно пройти дальше Абескунского моря, до Руси, где тоже могут встретиться враги. Но битву с Георгием, используя ваши предложения, мы можем проиграть, или потерять много нукеров. А я этого не хочу. Здесь иные условия, не такие, как в Хорезме и в Китае, – и Субудей замолчал. Командиры притихли, ломая головы над новыми вариантами боя.

Никто из их заместителей и тысячников не знал об основном задании, которое дал своим соратникам Чингизхан.

В этот момент подал голос Чиркудай, поняв, что нужно подтолкнуть командиров к мысли об успешном рейде и возвращению в Монголию без больших потерь.

– Мы должны не только воевать, но и пройти вокруг моря, все осмотреть и вернуться назад…

– Ты хочешь сказать, что вы знаете, как нам дальше поступать? – поинтересовался Белобров, участвовавший в совещании как равноправный тысячник.

– Ты догадлив, – похвалил Субудей, и продолжил идею Чиркудая: – Мы вернёмся через южные ворота, рядом с уральскими горами. Пройдем рядом с рекой Иргиз. Вернёмся тем маршрутом, по которому гнали меркитов на запад.

– Ты не хочешь воевать? – с интересом спросил Белобров.

– Если будет нужно, будем сражаться. Но если появиться возможность уйти – уйдём, – пояснил Субудей. – Великий хан завоевал и так слишком много стран.

– А я хотел бы повоевать с русичами, – упрямо гнул своё Белобров.

– Быть может, с ними нам придется столкнуться, – успокоил его Чиркудай: – Но для этого нам будут нужны нукеры, которых мы не можем потерять в войне с какими-то грузинами.

– Если пойдем на Русь, то я согласен, – успокоился Белобров. – Тогда нам нужно уклониться от боя с Георгием.

– Нет! – резко бросил Чиркудай. – Уклоняться от сражения, недостойно монгола. Нужно устроить так, чтобы сражение заведомо было выигрышным.

– Есть один способ, – проскрипел Субудей и хитро прищурился: – У Георгия солдаты пешие, и не представляют для нас большой опасности. Их всего сорок тысяч. Но вот сорок тысяч всадников из половцев и кипчаков могут сильно навредить. Поэтому я предлагаю их устранить.

– Как?! – почти в один голос воскликнули командиры.

Субудей хмыкнул и заговорщицки сказал:

– Мне нужны смельчаки, которые проберутся в грузинское войско и поговорят с ханами половцев и кипчаков. Пусть пригласят их на тайную встречу с нами.

– Есть такие люди, – зло оскалился Белобров. – Пойду я.

– Тебе нельзя! – осадил его Чиркудай. – Ты слишком вспыльчив и можешь всё испортить. А ещё, ты – совсем белый, не похож на людей кавказских племен. Они чёрные, – он задумался на мгновение, не обращая внимания на недовольное ворчание Белоброва, и сказал: – Должны пойти купцы их Хорезма.