Новатерра - Георгий Булавин

      Дэнни с самого начала церемонии жался у ног хозяйки, а тут, будто воистину с благословения Анахорета, осмелел, приосанился, независиѓмо завертел квадратной своей мордой. Видали, мол, таких!..

      Впрочем, видали разных. В том числе клерикалов-схизматиков... И относились к ним обычно уважительно. Партизанский схрон - не в счёт. Политика политикой, её номер, как выражался капитан Жеглов, шестнадцатый, а экономика, тем паче ВПК, должна быть экономной!

      Процессия важно ступила на аккуратную, под галькой и песком, доѓрожку монастырского двора. По центру его полусферы, близ обрыва, на сглаженной высотке горделиво красовался большущий молельный дом из дубового бруса, а внешнее полукружье, будто крепостной стеной, было обнесено кельями. Перспектива просматривалась слабо, однако гетман, бывавший у Анахорета много раз, прекрасно знал, что за первым полукружьем сведенных воедино келий через свободное пространство улочки следовало второе, третье и так далее, жилые ряды сменялись мастерскими, те - овинами и снова кельями сектантов. Множество линий обороны... Своеобразные бараки были обиты гладко оструганной доской-вагонкой, вскрытой тёмным станичным лаком, защищены от непогоды двускатными крышами под тёсом и черепицей, а сам молельный дом - даже листовым металлопрокатом.

      Столяры и плотники братства Свидетелей Страшного Суда славиѓлись на всю не слишком людную после Чумы округу. Свидетельством их непревзойденного мастерства и предметом особой гордости пастыря быѓла раритетная система отопления жилых и административных помещений Первого Анахорета. Печной дым, прежде чем попасть в выходное отверѓстие трубы, проходил под настилом пола и стеновыми панелями, доски которых были пригнаны настолько тщательно, что ни одна струйка едѓких продуктов сгорания не отравляла атмосферу комнат.

      Гордился архимандрит и трапезной, да не без оснований. Несколько мрачное, но исключительно величественное помещение было обито морёным дубом, заставлено резными колоннами и сплошь увешано иконами и полотнами с изображением подвижнического труда общинников. Венчал же интерьер громадный портрет маслом - просветлённый лик самого отца Максимилиана, мудрого и печального служителя Господа, пастыря, асѓкета, великого вождя.

      Проигнорировавший, как обычно, завтрак и потому изрядно проголодавшийся к пополудни, гетман в первую очередь взглянул на устланный белоснежной скатертью трапезный стол. И с удовѓлетворением отметил - помимо массы ваз с букетами цветов - сонмище всяческих яств, в том числе курник, единственное в своем роде блюдо из рациона допетровских государей матушки-Руси, что ныне так искусно готовила старуха-ключница. Приборов было лишь четыре, из чего, хороѓшо зная давнего союзника-приятеля, гетман справедливо заключил - Анахорет собрался здорово надраться в узком кругу гостей, перед которыми, не в пример монашеству, никакой необходимости прикидываться постником на алкоголь не было. Не сразу, правда, разобрал, чем именно тот собирается надратьѓся, ибо одна из трёх доставленных ими канистр, на коей 'монастырское вино' было выведено краской лишь для вида, благополучно откочевала в закрома, а на столе вовсе не наблюдалось особенного русского напитка приличествующей моменту крепости... И, по обыкновению своему, недооценил партнёра. Обнажив волосатую длань, Анахорет ничтоже сумняшеся сунул её в один из жбаѓнов под квас, и на свет Божий вынырнул пузатый штоф литра на три. Пардон, тоѓгда уже не штоф, а ровно четверть с рюмкой. Попробуй запомнить эти внесистемные меры веса-объёма, тем паче зело устаревшие! Ох, житие мое...

      - Приходится скромность блюсти, - смиренно вздохнул архимандрит, - паства может не так понять... Впрочем, ну её сегодня в баню! Воздаѓдим, дети мои, долж... э-э... хвалу Господу, Богу нашему, за высокое Его покровительство и щедрые дары земли этой благодатной! Саня, Косѓтик, чё сидите, как филистимляне? Наливайте по полной чаре! И за Алиѓной поухаживайте. Пробуй, сиятельная, вот 'Каберне' станичное, вот наши скромные изделия. Ну, спаси Христос! Ху-у... хороша, злодейка! Закусывайте, други, да повторим, благословясь...

      Повторили, разумеется. Неоднократно. Не забывая, впрочем, о деѓлах. Так, батюшка подробно отчитался по организации службы приданных казачьих войск, подготовке собственной дружины и ходу конкретной операции против давешних 'нехристей'. Вполне прилично и толково отѓчитался, - отметил гетман. Сам он, доведись ему справлять какой-нибудь двунадесятый праздник, вряд ли так сумел бы.

      - Молодец, твоё высокопреподобие! Только вот что я, Макс, думаю: несподручно тебе со братие на поле брани в монастырских одеяниях прикалываться. Хаки не предлагаю, а, допустим, из чёрного полотна в цехах наших можно было бы что-нибудь приличествующее сотворить, благо, запас такового у нас имеется, с фасоном воинским нет проблем, а заѓхочешь сугубо клерикальных прибамбасов - только подскажи, а нам, татарам, сам знаешь...

      - Лады! - тут же воскликнул довольный Анахорет. - Как в обратный путь намылитесь, я с вами инокиню Марфу отправлю, мастерица она знатная, пусть и молода непотребно. Ну да не грех это, быстро проходит... Давайте, други, к слову и в лице прекрасной Алины Анатольевны за милых дам чарки поднимем. Живи, сиятельная, и здравствуй нам на радость и себе в усладу!

      Первым из высоких гостей 'усладился' Дэн. Стрескав бездонную миску говядины, слегка сдобренной гречневой кашей, он сыто заурчал и, мало скованный условностями протокола, развалился прямо под светлым живописным ликом отца Максимилиана. Того же понесло. В пучину памяѓти о днях весёлой первой жизни, когда он с группой молодых семинаѓристов на два года был отправлен по обмену в Одесскую духовную семиѓнарию. 'Мемуар-резон', естественно, предназначался 'землячке' Алине.

      - ...Мы, значит, с избранной братией рясы в штаны заправили, под куртяками вроде бы не видно, скуфейки по карманам рассовали и - куда? В 'Гамбринус', ясен помидор! Пришли чин-чином, народу - ниѓкого почти, сели, по сто пятьдесят, по паре кружек 'Порто-франко', раки, конечно, бутерѓбродики скоромные. Хорошо! Раз повторили, два, старый Осип нам 'Эх, Одессу...' залабал, и тут - мать твою Пречистую! - отец Иннокентий заваливает, типа декана у нас был, дурак - вообще пи... э-э... и, что характерно, в мирском одеянии. На нас, грешных, косяка даванул, думали, всё! По наши души! Полный пи...пи...пи...ну, провал! В смысле - аминь... А за ним, слышь, Лин, две девки непотребные чешут и - за столик его, за столик! Так и сидели: он - рюмаху, мы - рюмаху. Слова потом никому не сказал!..

      Гетман слышал легендарную историю о многогрешных выпивохах много раз, Анахорет разражался ею, как только речь заходила об одесском происхождении Алины. Потому не смеялся, даже не кивал сочувѓственно. Грустил. За две насыщенных событиями жизни пить 'по-человечески' он так и не научился. Не умел пьянеть. Просто мрачнел, впаѓдал в депрессию и часто портил людям развесёлое застолье. Вот и сейѓчас... Алёнка! Как ты, маленькая прелесть?! Тоже грустишь? Или споѓкойно спишь? Крокодил ещё этот, мать его за все конечности!..

      ...Алёна не спала. Зарывшись в гору мягких перьевых подушек, плакала крокодильими слезами... Куда же Вы пропали?! Где Вы?! Где Ты?!!...

      ...А у Него часам к двадцати двум начали явственно смыкаться веки. Но даѓже в полудремотном состоянии, следуя в отведённую им с Алиной комѓнату-келью, гетман приметил, как архимандрит отвёл дозорного в стоѓронку и что-то заговорщицки прошептал ему на ухо. Костик вначале поѓмялся, а после махнул рукой - давай, дескать... Невероятно трудно догаѓдаться!

      Развалившись на широченной кровати под балдахином, супруги поделиѓлись впечатлениями о прошедшем дне.

      - Ну, батюшка и ухарь! - смеясь, воскликнула Алина.

      - Тяжко ему в окружении паствы, только с нами и может расслабитьѓся, - сочувственно проговорил Александр. - В прошлый свой приезд жаѓловался, мол, сам, дурень, жёсткие законы нравственности установил, ни водки теперь засандалить, ни блуд почесать!

      Увы, действительность опровергла последнее утверждение гетмана: из гулкого сводчатого коридора донеслись лёгкие шелестящие шаги и приглушённые девичьи голоса, потом в унисон скрипнули двери двух келий, хозяйской и малой гостевой.

      - Вот тебе и святой подвижник! - усмехнулась Алина. - Слушайте, ваше сковородие, а чем мы хуже? Откровенно говоря, мне еще не доводилось в обители...

      Следующее утро у всех четверых обитателей молельного дома наѓчалось с обеда. Как по времени, так и по содержанию. Правда, к неуѓдовольствию архимандрита, заезжий гетман сразу же перевернул стаѓкан вверх дном - война! Костик вполне удовлетворился осмотром братѓской дружины, Алина - монастырского подворья, а Дэн - знакомством с ключницей-стряпухой. Никто не остался обделённым подарками, даже для Алёнушки практичный гетман прихватил нательную иконку Богородиѓцы в серебряном окладе. 'Бесценный' дар получил и коллега Первого Анахорета, отец Никодим. Бутыль стоялого мёда и четверть рябины на спирту. В 'этом деле' главы самостоятельных епархий сходились одноѓзначно, забывая о лукавой схизме одного и непроходимой глупости другого...