Новатерра - Георгий Булавин

      - Да, Серёженька, спасибо, если не трудно. Вы что, уважаемые, до ночи трудовой подвиг совершать собираетесь? Суббота как-никак.

      - До ночи, говоришь? - Серёга покачал головой. - До утра бы упѓравиться!

      - Что, заняты опять?! - возмущённо воскликнула Алина.

      А гетман подумал: можно ведь было и впрямь занятие выдумать! Впрочем, это бесполезно, коварный план просто был бы несколько скорректирован.

      - Заняты по уши, мать! Идем в кабак. Гетман настаивал, чтоб, тиѓпа, и вас с Татьяной взять, но я подумал - на кой вам эти хлопоты: музыка, вино, танцы безобразные, похотливые мужские взгляды? Куда приятнее посидеть дома, спокойно посмотреть интересный сериал...

      - Рогачёв, - Алина потянула его пальчиком за толстую цепочку 'жёлтого металла', - когда-нибудь я убью тебя!

      - Чудовищным крюком с правой, - уточнил гетман и со вздохом поднялся. - Мы, Алька, действительно собрались в кабак, и, естественно, вместе с любимыми.

      - Дэна - в ресторан! С ума сбрендили, ваш-скоб-родь?! Пошли-ка...

      И они пошли. Серёга - спать. Александр - валяться в ванне. Алина пропала из дому часа на четыре. Где именно находилась, муж знал совершенно точно - у Алёнки. Готовила её к 'закланию'... И пониѓмал, что отношение супруги к девушке определит с одного взгляда. Окажись облик той хоть чуточку экстравагантным, станичный бомонд реѓшит - пустышка и кокетка, которую если насиловали, то по делу. Да и сама Алёна будет чувствовать себя не в своей тарелке. Окажись же слишком скромным - мгновенно ощутит себя никому не нужным приё-мышем. И от него станет таиться, стыдясь своей одежды. И каково милой дикарке вообще придётся вечером, в любом обличии? Ой-ё!.. Честно говоѓря, задача перед Алиной стояла - сложности неимоверной. Что ж, поѓглядим! Твои проблемы, авантюристка!

      О собственной роли - 'второго' плана - в терзаниях супруги Александр даже не задумался. Вот ещё! Великий гетман всегда прав! А если не прав, то - смотри чуть выше...

      Сергей, как и всегда, был пунктуален до неприличия - они с Таѓтьяной позвонили в дверь за несколько секунд до восемнадцати ноль-ноль. Гетман как раз вертелся перед зеркалом в прихожей, завершая обряд облачения в люѓбимый серо-стальной летний костюм при чёрной рубашке с галстуком-шнурком. Вообще в гражданской одежде он признавал только два и только этих цвета. Некоторые находили подобный стиль мрачноватым, однако и самому Александру, и Алине нравился именно он. Впрочем, сегодѓня мнение жены имело для него второстепенное значение... У Татьяны выѓдался молочно-белый вечер, Серёга же, по своему обыкновению, ни определенного стиля, ни цвета, ни фасона одежды не придерживался, за исключением, пожалуй, отсутствия красного колера, который в 'опѓределённых кругах', известно, западло. Кремовая рубашка вполне гарѓмонично сочеталась у него с салатовыми брюками-колоколами, коричнеѓвыми босоножками, а также массой 'желтого металла' на руках и шее.

      - Привет! Привет! Дэн, пошел в задницу! Старый, налей водички! - с приходом друга гетманской квартиры всегда становилось много меньѓше. - А где сама?

      Хозяин, усмехаясь, покивал на спальню.

      - Дрыхнет?!

      - Обижаешь! Прихорашивается.

      - С обиженными, Старый, знаешь, как поступают? Когда ты уже прекѓратишь употреблять это мерзостное слово?!.. Слушай, я тут подумал - на фига пылиться в дороге? Отловил Андрейца и вызвал нам Land Cruiser.

      - Значит, будет два, - вздохнул гетман. - Хотя наш дорогой Витёк скорее ни одного не пришлёт.

      - Тогда, считай, выходные для него пропали, - резюмироѓвал Серёга.

      - Работать заставишь?

      - Дока. Над восстановлением носа главного автомеханика... О, мать, ты просто очаровательна!

      Она и впрямь была очаровательна: гладкая, матовая от загара кожа, блестящие смоляные волосы 'шапочкой', яркие тонкие брови, длинные пушистые ресницы, пылающие угольки-глаза, пунцовые губы. Чёртик! Верх блестящего сеѓрого платья-миди прикрывал лишь одно плечо на манер античной тоги. Талию охватывал широкий чёрный пояс, отделанный серебряной нитью. На шее переливалось сапфирами любимое колье - щедрый дар купца-ловеласа Бабкинда. Лёгкие туфли на каблуке-шпильке сверкали темным лаѓком.

      Природа брала своё, истерзанный Чумой мир постепенно оживал. Не только и даже не столько Алина, но многие станичницы с каждым годом обзаводились всё более изысканными нарядами и украшениями, хоѓтя стоили они сегодня не в пример дороже прежних, так как сохранились на пепелище цивилизации в довольно ограниченном количестве. Что ж, доходы общинников не исключали и разнообразных излишеств. К тому же в мире, где мира не было, да и не ожидалось в скором времени, существовало такое понятие, как трофеи...

      Итак, жена, - подумал Александр, - на уровне. Поглядим, как будет с... С кем? Пока что - с личной гостьей. Поѓка...

      Пока...

      До другого свиданья!

      Пока возвратимся...

      Пока!

      И еще раз - пока!

      И, пока не расстались, простимся!

      Андреец транспорт прислал. В единственном числе. Серёга обеѓщал набить ему лишь половину морды... Потом, воскликнув: 'Совсем заѓбыл!', бросился обратно в дом. Возвратился он с тремя тёмно-бардоѓвыми розами на длинных ножках без шипов. Тремя! Наскольѓко помнил Александр, ни с ним, ни с Алиной речи о третьей участнице 'выхода в свет' сегодня не было. Сговорились!

      В машине Алина склонилась к мужу и прошептала на ухо:

      - Сан Саныч, не возражаете, если к нам присоединится ещё один человек?

      Он лишь криво усмехнулся и скомандовал водителю ехать к поликлинике. Заметив при этом, что удивилась лишь Татьяна, а муж её, как говорится, даже ухом не моргнул. Точно сговорились, авантюѓристы хреновы!.. Если до этого момента он слегка жалел Серёгу по поводу присутствия Татьяны, то сейчас даже позлорадствовал - так ему и надо! К тому же Александру нисколько не улыбалось вдвоём с Алёнкой поѓпасть под перекрёстный огонь коварной интриганки и записного блюсѓтителя его же, гетмана, нравственности. Идёт война, а в ней нет лишних, только резервы. Шашки вон! Руби в песи! Круши в хузары! То бишь вырезай врага под корень...

      - Какой вы догадливый, царь-батюшка, аж противно, - шепнула Алина и слегка укусила его за мочку уха.

      - То ли еще будет! - самодовольно ответил гетман.

      И уже не слышал ответа жены:

      - Что-то будет, это уж точно...

      Однако настроение мало-помалу пришло в норму, самокопания и злость покинули театр военных действий, а в холле поликлиники эскадронный горнист и вовсе протрубил победу. Победу Алины. Над ним. Над юной гостьей. Над саѓмой собой. Во имя всех троих. Ибо, любуясь природным очарованием окаменевшей при виде их златовласой красавицы, её огромными васильковыми глазами, чуть вздёрнутым носиком, подрагивающими алыми губами, безукоризненным макияжем на лице, скромным на первый взгляд, но исѓключительно изящным и безумно дорогим бардовым платьем, гетман понял всё. Понял, что в большей степени понимает это разумом, нежели чувствует душой. Понял истинный замысел мероприятия Алины. Понял, как именно жена относится к Алёне, к их с Александром семье, ко всем троим. Понял, как сложатся их отношения в дальнейшем. Понял, что вообще произошло несколько дней назад, что произойдёт сегодня, завтра и буѓдет происходить всегда. Короче, понял всё. Потому что был гетманом. Возможно, единственным в этот момент на Земле. Для них, Алины и Алёны, - точно единственным! А для себя - тем более...

      Серёга от двери разлетелся к юной леди, изящно приложился к ручке - Пажеский корпус, блин, окончил! - вручил розу. По очереди обнялись с нею Алина и Татьяна. А гетман, улыбаясь, наблюдал, как менялось раз от раза выражение лица девчонки: лёгкая оторопь... раѓдость, облегчение, искренняя благодарность... пренебрежительное сниѓсхождение с явственным оттенком превосходства. Природа или школа Альки? О, женщины... как же там дальше? Короче, хрен вас разберёшь!

      Когда сам Александр приближался к девушке, то даже на расстоянии почувствовал, как напряглось всё её хрупкое существо, затрепетали нежные губы, задрожала протянутая для поцелуя рука, а небесно-голубые глаза, казалось, либо выплеснут на него всю душу прелестной феи, либо втянут без остатка в таинственный бездонный омут. И сразу вспомнился тот самый День, день первый... Она. Одна среди толпы. Споѓкойная и необузданная. Грозная и беззащитная. Окаменевшая страсть. Наивный старец. Дряхлый несмышлёныш. Сама Любовь!.. Которая осталась. Испарился лишь дурман.

      - Здравствуй, Алёнушка! Ты прекрасно выглядишь, - мягко проговоѓрил он.

      - Здравствуйте, бат... а-а... Алексан Саныч! Спасибо вам! - насилу выдавила из себя красавица.