Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

— Я хочу спасти их.

— Не больно ты рвался кого-то спасать, когда Таша выкрадывала сестру из трактира. Ты ведь прекрасно знал, что я рядом, и если б тогда мы встретились лицом к лицу, я бы оставил её в покое.

— Лжёшь. С чего бы тебе обрывать игру, ещё толком не начав?

— В начале всё бывает иначе. — Лиар потянулся к застёжке плаща, и тот небрежными складками опал на колючую хвою, покрывавшую глину. — Но ты сам захотел продолжить… и тогда всё пошло по-моему.

Сухая гроза бурчала громом, медленно приближаясь к карьеру. Зарницы ниточками мелькали в черноте между небом и землёй.

Арон смотрел на противника так внимательно, что это внимание маской скрывало все эмоции, но в молчаливом взгляде его стыл вопрос.

— Месть — как вино. Чем дольше ждёшь, тем она слаще. И на сей раз я ждал слишком долго, чтобы ограничиться чем-то незамысловатым, дорогой брат. Я заставлю тебя понять, каково это… когда в сердце не остаётся ничего, кроме ненависти и льда. — Лиар взялся за рукоять меча, и языки пламени отразились в обнажённом на полпальца клинке. — Хочешь, чтобы я отпустил их? Тогда дуэль. Победишь — освобожу всех. Нет — мне решать, что с вами делать.

В ответ Арон безмолвно протянул руку за спину.

Амадэи не могли обратить свои силы друг против друга. Но мечи — пожалуйста.

Клинки они обнажили одновременно, одинаково беззвучно — и двуручный меч Воина оказался куда массивнее оружия Зрящего.

— Неплохо ты всё спланировал, — отшвырнув поодаль пустые ножны, Арон наконец взглянул в Ташину сторону. Не на неё: на тех двоих, что стояли рядом. — Кажется, мы знакомы?

В горле Рэйна заклокотал глухой рык. Его товарищ-оборотень нервно перемялся с ноги на ногу.

— И долго им пришлось латать раны? Я не больно-то вежливо с ними обошёлся. — Лезвие клинка Зрящего золотилось в темноте. — Пришлось мечом, увы. С твоей стороны было весьма предусмотрительно снабдить их такими же безделушками, какую ты оставил Таше… в каждую заключил частицу себя, не так ли? Не самый сложный обряд, но мои силы оказываются бесполезны.

— Не мог же я допустить, чтобы ты не остался без лошади, не задержался в трактире и не встретил нашу девочку, которую я так заботливо вёл навстречу тебе. Сейчас они в форме, не беспокойся. Целительные мази творят чудеса.

— Да, ты можешь позволить это своим наёмникам.

— К твоему сожалению.

Ещё какое-то время они просто смотрели друг другу в глаза: одна непроницаемая серая сталь — против другой.

Когда мечи наконец скрестились, с клинка Зрящего в воздух выбился сноп золотых искр.

— А теперь, Таша-лэн, прошу вас доложить обстановку.

Она вздрогнула — не то от молнии, вспышкой хлестнувшей её по глазам, не то от шёпота в самое ухо. С трудом отведя взгляд от амадэев, повернула голову, и светлые волосы, давно освободившиеся от лент, волной скрыли лицо Алексаса.

— Но вы должны спать, — прошептала она ему в самое ухо.

— Сделайте вид, что плачете. — Его ответный шёпот больше походил на свистящие выдохи; и, сообразив, что это действительно поможет замаскировать их переговоры, Таша послушно задрожала в притворных рыданиях. — Кто нас стережёт?

— Четыре наёмника. — Вздрагивать, думала Таша. Не забывать, что ты плачешь. — Двое оборотней. Есть идеи?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Секунды, которые он искал ответ, отдавались в её ушах песней скрещённых клинков. Она даже различала слова — точнее, слово. Всего одно.

«Убей».

— Атакуйте их.

Таша изумлённо распахнула глаза:

— Что?

— Атакуйте. Или бегите. Отвлеките их. Вас они не убьют, а мне нужно время, чтобы встать и достать оружие. Они ведь саблю не отобрали?

— Нет, она на поясе…

— Отлично. Тогда действуйте.

Песня мечей постепенно ускоряла темп.

Таша коротко вдохнула — и, скатившись наземь, прошмыгнула между ног Рэйна. Зайцем кинулась к лесу, поскальзываясь на глине, не успевшей высохнуть после дождя.

— Держи её!

…удар.

Уже у самых деревьев невидимая преграда мягко отбросила Ташу назад, в руки одному из четверых. Её сгребли в охапку, зажав рот ладонью; Таша брыкнулась, в отчаянной ярости прокусив прижатую к губам руку.

— Ааа, тварь! — горло царапнуло лезвие меча. — Будешь брыкаться, сама себе глотку вспоре…

Вдруг вскрикнув, наёмник выронил клинок, точно тот раскалился докрасна. Ни один из амадэев даже не повернулся в их сторону — были слишком заняты поединком, — но Таша растерянно застыла в державших её руках, не зная, кого из двух благодарить за неожиданную помощь.

Хотя, миг спустя вспомнив слова Арона о «безделушках», поняла: всё-таки тёмного.

- Болван! — рявкнул Дэйв, опасливо оглянувшись на Воина. — С головы девчонки и волоса чтоб не упало!

Таша прикрыла глаза, сосредоточилась… и тут шею снова обожгло, но не холодом стали, а огнём золота. Раскалившейся вдруг цепочки на шее.

Она притихла, запоздало осознавая, почему Воин не советовал ей перекидываться — и боль мгновенно утихомирилась.

— Так ты всё-таки умеешь быть послушной, — облизнувшись, одобрительно заметил стоявший в сторонке Рэйн. — Хорошая дево…

— А вы только с беззащитными девушками можете сладить? — весело выкрикнул знакомый голос.

Алексас стоял, вскинув голову, сжимая саблю в опущенной руке. Сброшенный плащ валялся чуть поодаль.

На наёмников он смотрел спокойно, чуть прищурившись, словно следящий за мышью кот.

— Очнулся, значит? — Дэйв ухмыльнулся. — Зря ты нас окликнул, мальчик.

— Не в моих правилах со спины нападать, — безмятежно ответил Алексас.

Двое кинулись ему наперерез, занося клинки, но юноша метнулся вперёд белой тенью. Сшиб с ног двоих, что встали у него на пути, непринуждённо увернулся от атаки третьего, и прыгнул — легко взвившись ввысь аршинов на пять; тот, кто держал Ташу, даже голову вскинуть не успел, а Алексас уже коснулся земли за его спиной.

В следующий миг наёмник вздрогнул и захрипел.

Ещё прежде, чем он упал, Алексас оттащил Ташу ближе к деревьям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Стойте здесь, — коротко велел он.

— Как…

Узнать, как её рыцарю удался и этот прыжок, и преждевременное пробуждение от чар Воина, Таша не успела: он уже рванул навстречу оставшимся наёмникам, кинувшимся к ним с яростным блеском в холодных глазах убийц. Одного Алексас стреножил — так быстро, что глаз едва успевал улавливать движения; пока враг не поднялся, пнул его мыском сапога в висок, и тот, рухнув, затих. Нырком уйдя от нацеленного в спину меча другого, перекатился к самому краю глиняного обрыва, легко отразив посыпавшиеся на него удары. Подрубив ногу второму, одним метким пинком скинул с обрыва; вьюном повернувшись к третьему, поднырнул под его руку, коротким уверенным движением вогнал меч снизу ему в горло…