Воскресение Сына Божьего - H. Т. Райт

(б) При воскресении не женятся и не выходят замуж

Вопрос саддукеев опирается на одно установление Торы, а именно — закон левирата о женитьбе, который установлен во Втор 35:5–10. Согласно этому установлению, если человек умирает бездетным, его брат должен жениться на вдове, и родившиеся в этом браке дети будут считаться детьми первого мужа. Мы видим, что это правило применяется (а в некоторых случаях не применяется), в таких отрывках, как Быт 38 (38:8: «восстанови семя брату твоему», — цитируется в вопросе саддукеев), и в Книге Руфь, часто оно обсуждается в позднейших раввинистических сводах законов[1343]. Его смысл заключается, конечно, в том, чтобы избежать полного вымирания семей в Израиле. Это и создает ситуацию, когда небольшая продолжительность жизни, при многократном вдовстве и повторных браках, более частых, чем в современном западном мире, могла бы, пусть в воображении, породить подобный сюжет, как в старой сказке о семи братьях, по очереди женатых на одной и той же женщине[1344]. Более того, сама Тора не только разрешает, но предписывает такой образ действий, дабы никто не мог уклониться от исполнения долга, ссылаясь на то, что частая женитьба или замужество не согласовывалось с волей ГОСПОДА[1345]. Значит ли это, что Иисус пренебрегает предписаниями Торы и поддерживает нелогичные и смехотворные мнения фарисеев о воскресении, — тем более что он руководил влиятельной группой, провозглашавшей Царство Божье, и только что совершил символический революционный акт в Храме?

У Марка и Матфея ответ Иисуса начинается как бы с заголовка: саддукеи своим вопросом показывают, что они не знают ни Писаний, ни силы Божьей. Это еще более интересно в свете описанных выше представлений Павла, для которого воскресение самого Иисуса было, конечно, «по Писаниям» и который часто говорил о воскресении как о действии божественной силы, в частности, силы Бога Творца. Ссылается ли Иисус на сам акт творения, как у Марка 10:2–8, чтобы показать относительность позднейших установлений Торы[1346]?

И да, и нет. В 10–й главе Евангелия от Марка Иисус обращается к эпохе до утверждения уставов Второзакония (по какой причине надлежит разводиться с женой), к первоначальной заповеди из Быт 2, рассматривая эту заповедь как требование верности на всю жизнь. В настоящем же отрывке он движется не назад к первичному творению, но вперед — к творению новому. И утверждает, без всякого объяснения у Марка и Матфея, что восставшие из мертвых не женятся и не выходят замуж, но пребывают, как ангелы на небесах. Последняя фраза не просто объясняет, почему воскресшие не вступают в брак (если бы это было так, было бы использовано gar, «для», а не alla, «но»). Она добавляет новый, положительный смысл, который ретроспективно служит объяснением для отрицательного: в воскресении они подобны ангелам на небесах.

Последняя фраза не означает «они, подобно ангелам, обитают на небесах». Она не относится, так сказать, к местоположению воскресших, как бы ни было соблазнительно такое понимание для западного ума в последующую эпоху. В конце концов, если евреи I века думали, что люди «по смерти идут на небо», они вполне могли предполагать, что и тут брак продолжается; вопрос о местонахождении ушедших не был бы аргументом в речи Иисуса. Однако, как пытались прояснить позднее некоторые книжники, это означает «они как ангелы, которые на небесах»[1347], или, если угодно, «они как ангелы (которые оказались на небесах)», как я мог бы сказать своему племяннику в Лондоне: «Ты прямо как твой двоюродный брат (который оказался в Ванкувере)». «Как» тут используется не в онтологическом смысле — что воскресшие теперь представляют собой тот же тип творения, что и ангелы, ни в смысле размещения их, будто они размещаются в тех же местах, но в смысле функциональном — что ангелы не вступают в брак. Ни здесь, ни где бы то ни было еще в раннехристианской литературе нет представлений о том, что воскресшие превращаются в ангелов[1348]. Они им подобны, как тромбон подобен гобою, поскольку и тот и другой — духовые инструменты, хотя один сделан из меди, а другой из дерева.

Лука, который, в конце концов, был одним из самых первых известных нам читателей Марка, стремился представить ответ саддукеям таким образом, чтобы он соответствовал и господствующим представлениям иудеев эпохи Второго Храма, и представлениям первых христиан, по крайней мере, апостола Павла. «Век нынешний» и «век грядущий», как мы убедились, были традиционными рамками представлений, через которые фарисеи и многие их последователи рассматривали космологию и политику, а также и то, что порой называют «личной эсхатологией» (т. е. надежда отдельного человека на жизнь после смерти). По версии Луки, Иисус должен провести резкое различие между этим и тем веком, где в первом брак правомочен, а во втором — нет. Совершенно очевидно, что это сказано не оттого, что брак как–то связан со злом, и еще менее касается половой идентичности и поведения, но просто потому, что «грядущий век» характеризует бессмертие. Те, кто его достигли, уже не могут умереть (стих 36). Воскресение не есть просто возвращение к жизни, как это произошло с дочерью Иаира или с Лазарем. Это не означает начинать новую жизнь в мире, подобном теперешнему. Воскресение означает пройти через смерть и выйти по другую ее сторону — туда, где смерти нет. (Здесь надо заметить, что в контексте мироощущения, где все это наполнено смыслом, а именно — в контексте того направления иудаизма периода Второго Храма, где верили в воскресение, фраза «они умереть уже не могут» могла бы означать и бестелесное бессмертие. Но она может означать, — и если мы прочтем другие слова о воскресении, то можно без сомнения утверждать, что именно это и означает, — новое воплощение по воскресении, где смерть уже потеряет свою власть — в отличие от некоего состояния бестелесности, которым на самом деле управляет смерть, не позволяющая обретению нового тела.)

В таком случае сила логики в ответе Иисуса у Луки зиждется на двух невысказанных предположениях: (а) брак учрежден, чтобы как–то справиться с той проблемой, что люди умирают; (б) ангелы не умирают. Закон левирата совершенно ясно относился к продолжению рода перед лицом смерти; Иисус у Луки не только провозглашает, что в этом законе не будет нужды там, где смерти нет, но что и сам брак, даже одного мужа и одной жены, станет в таком мире подобным образом ненужным. Тут ключевой момент, который часто не замечают, в том, что вопрос саддукеев не касается взаимной привязанности и отношений мужа и жены, но главное здесь — как исполнишь закон, предписывающий иметь ребенка, то есть как в будущей жизни семейный род будет продолжаться[1349]. Это, вероятно, держится на вере, восходящей еще к Быт 1:28, что главная цель супружества — плодиться и размножаться.

Пояснительная фраза Луки об ангелах имеет тонкие отличия от параллельных мест у Марка и Матфея. Вместо того чтобы сказать, что воскресшие подобны ангелам, у Луки Иисус говорит, что они равны ангелам, употребляя редкое слово isangeloi[1350]. Хотя стоит подчеркнуть, что он не говорит, что они подобны, или равны, ангелам во всех отношениях, но только то, что все–таки подобны в одном отношении (тут используется обычное объяснение, т. е. gar): они бессмертны[1351]. Они «дети Бога, будучи детьми воскресения», и, по–видимому, Лука хочет, чтобы эта двойная фраза с силой передавала одну и ту же мысль. Истинные дети Божьи подобны своему Отцу, они не могут умереть[1352]. Лука здесь свободнее, чем в некоторых других местах, но главный смысл остается тем же, что и у Марка и Матфея: вопрос о законе левирата не имеет отношения к вопросу о воскресении, ибо в новом мире, который создаст Бог–Творец, не будет смерти и, стало быть, не будет нужды в деторождении[1353]. Иисус обращается тут к исходной предпосылке спорного вопроса, упраздняя саму необходимость его задавать[1354].

(в) Бог живых

Это приводит нас к положительному аргументу за воскресение, выдвинутому Иисусом. Здесь Лука следует Матфею и Марку лишь с одним значимым отличием. Именно тут современные западные представления сбивают нас с толку больше всего. Кажущееся самым «естественным» прочтение этого отрывка звучит так: Авраам, Исаак и Иаков давно умерли; но Моисей пишет, что Бог говорит о них как о живых; вот что подразумевает слово «воскресение». Такое прочтение вместе с чересчур поспешным и неточным толкованием слов «как ангелы» в предыдущей части отрывка ведет к заключению, которое сделали многие ученые, что это «духовное воскресение, а не телесное — не такое, какое имели в виду саддукеи или Ирод»[1355], или что «воскресение, которое здесь не доказывается, но просто молча предполагается, включает в себя творческую силу Бога, преображающую жизнь человека и придающую ей сверхматериальную форму, подобную жизни ангелов»[1356].