Ведьмины сказки - Любовь Дмитриевна Бурнашева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И воздух разъедал как парша кожу,
Ты вдруг взглянул в лицо, почувствовал родство,
И топь зелёных глаз накрыла как волною.
Огонь души до дна во мне ты разглядел,
Любовь накрыла, залила полынь-тоскою,
Но поздно, ты поверженный смотрел
Как жизнь уходит. Замер надо мною.
Я черной смерти вижу торжество,
Она бессмертие взвалила мне на плечи,
И изморозью отправляет тело в сон,
А душу, проданную, к Дьяволу на встречу,
Под твои ноги как мешок костей,
Истерзанное тело сбросили на землю,
Толпа, насытившись ушла, забыла обо мне,
А песню скорби надо мною вьюгой плакал ветер.
Но спрятав от людей тот вспыхнувший пожар,
Ты был лишь миг любим, а будто вечность,
И горе навалилось, огромное как шар,
Легла всей тяжестью земля тебе на плечи.
До хрупкости разъел мороз, до синевы,
Ты замерзал, прозрачней становился и бледнее,
До боли, колющей, кровь стынет изнутри,
Но пламя от любви ещё тебя как будто греет.
Ночь опустилась, город спал давно,
Ты клятву дал, в свидетели призвал ночное небо,
Что если вновь тебе родиться суждено,
Мы будем вместе навсегда и слово твоё крепко.
Рассвет морозный дотронулся лучом до крыш,
На площади народ собрался изумлённый,
Пощёчины от ветра и снежные плевки,
Они скорбя сносили молча и покорно.
Открой глаза, из тьмы пришла на зов души,
Верна она священной клятве и спасла из сети,
Нас вместе вознесут на эстрапад любви,
Познаем боль и страсть и наслажденье смерти.
Февраль
Февраль таится, прячась у обочин,
Шуршит помятым снегом у дорог,
Как будто рассказать он что-то хочет,
Секрет о чём-то для весны сберёг.
Не может усмирить он дух бунтарский,
Метёт коряво снег в углы в сугроб,
И прячет под него он лёд коварства,
Зло смотрит и опять чего-то ждёт.
А вдоль дорог деревья костенеют,
Открыла двери ночь впустив мороз,
Злой ветер обманул, что их согреет,
А сам позёмкою сугробы им нанёс.
Завьюжил бесшабашный стылый ветер,
Позёмку-вожжи в руки февралю,
И вскачь несутся, расправляя плечи,
Раскручивая землю к декабрю.
Их трубный глас взлетел под облаками,
Ночь всколыхнулась, подавляя стон,
Снега-знамёна нежными шелками
Укрыли землю, погружая в сон.
Но чуть рассвет коснулся горизонта,
Затих февраль и отступил за край,
Вверх подняла весна свои знамёна,
Февраль унёс с собою тайну тайн.
Он шёл по мёртвой земле
Земля догорая дымилась — сгорела дотла,
Горячим порывом ветер гонял от травы золу,
Он шёл по степи, а вокруг тлели чьи-то тела,
Напрасно пыталось солнце лучами рассеять мглу.
Боялся смотреть вперёд, опустил вниз свои глаза,
Ступая по выжженной, чёрной и мёртвой земле,
Покрытые пеплом кругом расстилались поля,
Он шёл не зная куда, оставляя свой след по золе.
В душе ни надежды, ни веры, теряя рассудок, моля,
Он шёл изможденный готовый проклясть судьбу,
К кровавому небу вскинул лицо и зверем скуля,
Взывал он о смерти, но бог не услышал мольбу.
Пытаясь всё вспомнить, он встал, оглянулся назад,
Обрывками память вернула его во вчерашний день,
Вспышкой мелькнуло — враги, атака, стрельба,
Со свистом летели пули врезаясь в тела — мишень.
А дальше был мощный взрыв, содрогнулась земля,
Вгрызаясь в почву огнём рос в небо гигантский гриб,
Звёзды посыпались вниз и сошла с орбиты луна,
Он друга собой прикрыл, а тот прохрипел: — Беги.
Он вспомнил крики людей, их мучительный вой,
И кто-то вспорол небеса и вылил на землю всю мглу,
Он шёл по мёртвой земле не зная, что он неживой,
А ветер горячим порывом гонял по степи золу.
Коварный вор
Чёрный снег как коварный вор,
Он крадёт тепло, мёртвый он,
Почему же я чувствую с ним родство,
И он всё, и он ничего.
Чёрный снег, от него мир горчит,
Я в ладонях замёрзших свечИ,
Пронесу огонь не чувствуя жар,
Не разжечь от него пожар.
Чёрный снег пожирает внутри,
Даже небо — до синевы,
Не увидишь от звёзд свеченье лучей,
Чёрный снег он мой — он ничей.
Бьётся ветер в моё крыло,
На висках ночь и всем назло,
Подставляя крылья под ветра плеть
Продолжаю вперёд лететь.
Перья в кровь, мой выбор жесток,
Хоть бы солнце взошло на восток,
И удержит лучами от жизни нить,
Даст причину чтоб дальше жить.
Змеи молний бойницей в цель,
Пламя жаркое от лучей,
В вышине завывают победно ветра,
Низвергая на землю меня.
Снег в агонии бьётся сам,
Я сродни ему и глаза,
Гаснут в них вместо свечей огни,
Растворяюсь я вместе с ним.
Велика твоя печаль, Господи
Велика твоя печаль, Господи,
Крылья за спиной висят с проседью,
Облаков бы настелить простыни,
И не слышать, как кричат — Нас спаси!
Землю бы тебе продать, кто ж возьмёт,
Вразумить как тех, кто на ней живёт,
Развели они на Земле бардак,
Через сотни лет так вообще беда.
Зря наверно дал людям этот дом,
Выйди из небес, огляди кругом,
Жителей земных громом напугай:
— Не опомнитесь, Землю я продам.
Перья венчально-белые
Ночь бессонницей догорает,
Небо тонкое виснет месяцем,
В даль далёкую, тьму уходящую,
С шумом совы летят с известием.
Чертит лебедь круги озёрные,
Моет перья венчально-белые,
Камыши стоят хмарью тёмные,
Они что-то хотят поведать ей.
Как-то робко рассвет приблизился,
Янтарём лучи расплескал в воде,
Кто-то песню запел по русалочьи,
Ветер весть принёс о беде.
Закружились кувшинки прозрачные,
Заплелись кружевом как саваном,
Шелестят крылья серо-мрачные -
Совы сели на ветки таволги.
Как наотмашь напевы скорбные,
Воют страшно, истошно ведьмою:
— Пал жених её — Лебедь чёрная,
На озёрах стрелою подстреленный.
Ветер смертью течёт пропитанный,
Проникает борясь в сознание,
Лес качнулся верхушками — пиками,
Отдавая себя на заклание.
Утро слёзы росы разбрызгало,
Солнце скорбно за тучами следует,
Срезав воздух тягуче крыльями -
Вверх взлетела с воды лебедь белая.
Слепит бликом зеркальное озеро,
Рябь блестит чешуёй сверкающей,
А на нём словно пепел россыпью -
Тихо чёрные перья качаются.
Крик от боли взлетел, в небесах застыл,
Камнем вниз как бедою подстрелена -
Долго, ласково в водах озёрных мыл,
Ветер перья венчально-белые.
Я с неба
Я с неба
Дождём,
Чтоб быть нам
Вдвоём.
Стекла по
Стеклу,
Чтоб быть
Наяву.
Синь сыпала
Ночь,
Гоня меня
Прочь.
Накинул
Туман,
Прошла
Как обман.
Кружила
С листвой,
Чтоб быть мне
С тобой.
Забрезжил
Рассвет.
Пришла я
Привет,
Но гонят ветра,
Ты спи
Мне — пора.
