Холодная ярость - Дмитрий Петров

Дениса она увидела через несколько дней, когда утром пришла на службу и проходила через дежурную часть. Там как раз оформляли протокол задержания, и Денис, избитый, с синяками и кровоподтеками на лице, стоял с вывороченными наружу карманами.

- Вот, полюбуйтесь, - увидев заглянувшую Марину, сказал дежурный капитан.

- Ваш, наверное, бывший воспитанник? Знаете его?

Марина отрицательно покачала головой, - Денис и вправду никогда не состоял у нее на учете. Глаза у него сейчас были мутными, остекленевшими то ли от выпитого, то ли от нанесенных ему побоев.

- А что он натворил? - поинтересовалась Марина, уже чувствуя, что обещание Вербина и расспросы начальника угро начинают приносить реальные результаты.

- Сволочь, - для начала добродушно пояснил стоявший рядышком оперативник.

- Наркота. Сам употреблял и еще на продажу таскал. Вот, изъяли. - Он указал на валяющиеся здесь же несколько пакетиков с порошком.

- Это не мое, - угрюмо прошепелявил растерзанный Денис, пошатываясь и тупо, как замученная лошадь, поводя головой из стороны в сторону. - У меня не было... Это не мое.

- Молчать! - крикнул из-за своей деревянной загородки дежурный капитан. - Еще разговаривать много будешь, падаль! Понятые, подойдите и распишитесь - изъято в вашел присутствии и так далее. Вот здесь, где галочка...

Две мрачные фигуры молча отделились от стены и подошли к столу дежурного.

Раз - подпись, два - подпись. В тишине скрипнула шариковая ручка. Все, протокол оформлен, задержание произведено. Теперь Дениса отведут в камеру, а уже днем прокуратура возбудит уголовное дело.

- Сколько ему светит? - поинтересовалась Марина, выходя в коридор у вышедшего вместе с ней оперативника.

- Не знаю, - зевнул тот. - В первый раз попался. Восемнадцать лет... Детей нет. Не работает.

Взвесив эти обстоятельства, оперативник снова зевнул и объявил:

- Ну, пару лет получит. Вряд ли больше. А может, годом отделается. Если хорошего адвоката наймет, и вообще до суда дело не дойдет.

Он пошел к себе, а Марина отправилась в свой кабинет, по дороге размышляя о том, что на хорошего адвоката нужны хорошие деньги, которых у Дениса и его несчастных родителей, конечно, нет. Так что по крайней мере год Дениса в районе не будет - на это можно твердо рассчитывать.

Толика же просто-напросто забрали в армию. Ему как раз подошел срок. В обычном случае он мог бы еще год-другой "косить" от службы, не являясь в военкомат по вызову или представляя какие-нибудь справки, но сейчас дело было решено в одно мгновение. Ранним утром, около пяти часов, наряд Дравобережного РУВД поднял Толика с постели и под причитания перепуганной матери отвез сначала в Дежурную часть, а потом в военкомат.

Об этом Марине сообщил неожиданно позвонивший ей Вербин.

- Теперь вы довольны? - спросил он. - Можете спокойно приступать к перевоспитанию ваших девочек, никто мешать не будет. По крайней мере, год или два. Злодеи обезврежены.

Он повесил трубку.

"Бог знает, что этот подонок может натворить в армии, - подумала Марина, узнав о происшедшем с Толиком. - Но, впрочем, это уж не мое дело. Мое - заняться девчонками".

Она ходила в школу и беседовала с девочками поодиночке и со всеми вместе.

Потом ходила по домам и вызывала родителей к себе.

Когда она стыдила и уговаривала девочек, те угрюмо отмалчивались. Когда беседовала с родителями, те реагировали по-разному. Кто-то пугался, как родители Леры, и обещал принять все меры, вплоть до переезда в другой район. А кто-то просто молчал в ответ и, опуская глаза, бормотал о том, что все это и вправду очень нехорошо, но что ж теперь поделаешь, раз настали такие тяжелые странные времена...

Слабые, безответственные люди, не привыкшие отвечать ни за себя, ни за своих детей, вообще очень любят ссылаться на трудные времена и на то, что "теперь все так непонятно". Им кажется, что это их оправдывает.

Как показалось Марине, одна из матерей даже знала раньше о том, чем занимается дочь, - слишком испугалась во время беседы. Была она хоть и хитрой, но слишком простой женщиной, чтобы скрыть истинное положение вещей, - тут же торопливо заговорила о том, что сама она работает продавщицей в киоске, что денег не хватает. Марина вдруг подумала, что мамаша, вероятно, расстроилась из-за того, что дочка больше не будет приносить домой заработанные на трассе деньги...

А что тут такого? Поработаешь в милиции - ко всякому привыкнешь.

На трассе с тех пор девочки и впрямь не появлялись. Завуч и директриса девятнадцатой школы были очень довольны. Родители Леры активно принялись за покупку новой квартиры - чтобы уберечь девочку от "дурного влияния". Она ведь училась на все пятерки и должна была, по замыслу родителей, через год поступать в университет.

А Марина, как-то случайно заглянув в зловонную кафешку в центре города, увидела Леру. Она, задорно блестя глазками, пританцовывала перед колченогим столиком, за которым сидели ее спутники - четверо молодых кавказцев в кожанках.

Они гортанно что-то выкрикивали, видимо одобряя танец, и матерились. Щечки у Леры раскраснелись, а грудь под тоником мелко тряслась в такт движениям.

Марина не стала подходить к Лере и вообще выбросила эту тему из головы: за всеми не уследишь и всех дел в мире не переделаешь... И всех подряд не спасешь, даже если работаешь в милиции.

А Вербин спустя какое-то время предложил Марине перейти на службу в его отдел.

- Мне понравилось, как вы относитесь к делу, - пояснил он в ответ на вопрос Марины о причинах этого предложения.

Вербин вообще был немногословен. Сначала Марина думала, что эта молчаливость относится именно к ней, но потом увидела, что это не так. Владимир Вербин был замкнутым человеком. Это не означало, что он не мог пошутить или не общался с людьми. Нет, конечно, да на посту начальника отдела это и невозможно.

Просто он был очень серьезен, и чувствовалось, как строг он к каждому своему слову и поступку, будто всякий раз предварительно взвешивает их на неких ему одному ведомых весах.

"Ты взвешен на весах и найден очень легким", - сказано было одному библейскому герою. Так вот, о Вербине так сказать нельзя.

Он был красив, Марина отметила это еще в первую встречу - ту, давнюю, о которой они оба старались не вспоминать. Сейчас ему было тридцать три, но выглядел Владимир чуть старше из-за седых волос, ежиком торчащих на его коротко стриженной голове. А поскольку во всем остальном он был очень моложав, седина в сочетании со стройной фигурой и юношеским лицом придавали ему облик преждевременно постаревшего мальчика.

- А чем я буду заниматься? - спросила Марина, приняв решение.

- Чем придется, - улыбнулся майор. - Как и все мы здесь. Что стоит на повестке дня - тем и будем заниматься.

- Марина Сергеевна Карсавина, - представил ее Вербин, когда Марина первый раз пришла сюда на службу. - Наш новый сотрудник. Старший лейтенант. Раньше служила в ИДИ Правобережного РУВД. А теперь - у нас.

- У нас? - притворно изумился уже знакомый Марине Лукоморов, сидевший на планерке вместе с остальными двумя сотрудниками. - Вот эта красавица? Не может быть.

- Ну, не одним же старым уродам у нас работать, - усмехнулся в ответ Вербин. - Четверо мужиков в отделе - хватит. Пусть будет одна красавица.

- Соблазн, - юмористически вздохнул юноша в очках, очень похожий на Шурика из комедий Гайдая. - Красавица нас в соблазн вводить будет. Мало нам порнографии - теперь еще и живая фотомодель будет перед глазами.

Марина потупилась от этих разговоров и покраснела. Лукоморов крякнул и, сделав строгое лицо, заметил:

- Ладно, поговорили. Заладили тоже: красавица, красавица - смутили девушку, козлы.

- Да ты сам же начал, - вскинулся Виталик, поправляя поминутно съезжающие на кончик носа очки, но Вербин остановил всех.

- Вот и правильно, - сказал он. - Будем приучаться работать без скабрезных шуточек. А то распустились мы в мужском коллективе. Вот Марина будет следить, чтобы все держали себя в руках, как положено офицерам. Кстати, - повернулся он в ее сторону, - у нас тут такое правило. Мы все - на "ты" и по имени. Вы не имеете ничего против?

Марина заулыбалась, она ощутила, что в новом коллективе ее, кажется, приняли.

- Раз уж повелось - не возражаю, - ответила она. - Мне кажется, что так даже легче работать. Правда?

- Правда, правда, - закивал еще один сотрудник - совершенно лысый мужик лет сорока пяти по имени Иннокентий. - Работать легче и вообще... Только совет тебе, Марина: построже будь вот с этим, - он кивнул в сторону очкастого Виталика, - он разгильдяй и ловелас известный. Если будет приставать - пожалуйся мне. Я этого теле-вичка быстро успокою.

- Кого-кого? - не понял Виталик, да и Марина тоже удивилась странному слову.

- Телевичка не знаете? - осклабился толстяк Иннокентий. - Эх вы, молодежь, одно слово. Что с вас взять? Это по телевизору в детских передачах такой персонаж был. Раньше все дети знали... Телевичок - он совсем как Виталик выглядел, ну точь-в-точь родные братья.