Маги Второго Круга - Эва Бялоленьская

А потом стало даже еще хуже. Перед Камушком шлепнулась на стол толстая книга с запиской сверху, где небрежными знаками было изложено короткое распоряжение: «Прочитать от страницы третьей по шестнадцатую, написать короткое изложение, выучить наизусть». Ничего нового, таким способом учил его и Белобрысый, хотя он всегда практику ставил выше теории. Но когда паренек прочитал название труда, он совсем обалдел. «Социальная и хозяйственная политика империи в юго-западных регионах». Он перечитал заголовок.

«Может, у меня с глазами что-то?.. — подумал Камушек, пробуя обмануть самого себя. — Может, я неправильно прочитал какой-нибудь знак или по ошибке применил не тот ключ?..»

К сожалению, нет. Ему пришлось с этим смириться. Приближались тяжкие времена, а приказ задолбить на память тринадцать страниц чиновничьей бессмыслицы — это только прелюдия того, что наступит следом, Камушек четко это ощущал.

«Я вижу, тебе эта книжка не по вкусу?» — Кто-то неожиданно запустил в разум Камушка удочку мысленной связи. Вопрос был правильно составлен понятными для Ткача знаками, а задавший его был… настроен по-приятельски? С симпатией? По-дружески заинтересован? Камушек повернул голову, вглядываясь в старательно согнувшиеся над пергаментами фигуры, пробуя отгадать, кто к нему обратился. Эта новая связь совсем не походила на импульсивную болтовню Ночного Певца. Кем бы он ни оказался, этот парень наверняка был гораздо серьезнее и, похоже, старше.

Пюпитры для книг и твердые стулья были поставлены четырьмя ровными рядами. Камушку досталось место в первом ряду, с самого края, поэтому у него почти не было возможности разглядывать остальных учеников, при этом не привлекая к себе внимания Гладиатора. Рядом с ним сидел невысокий симпатичный юноша. Он украдкой поглядывал на своего нового соседа, нервно помаргивая. Похоже было, из тех, что каждую минуту просят прощения за то, что существуют на свете. За ним находилось место Ночного Певца, настроение которого, в свою очередь, кажется, совершенно ничего не могло омрачить. Он с удобством развалился на стуле, вытянул ноги вперед и проглядывал какие-то бумаги с небрежным видом властителя половины королевства или по крайней мере процветающей плантации хлопка.

«За тобой».

Камушек предусмотрительно глянул на учителя, как раз очень занятого смотрением в окно, потом обернулся. Его встретила дружеская улыбка. У парнишки было милое, круглое лицо, украшенное парой прыщей, сразу становилось даже слишком понятно, что любимым занятием обладателя этой рожицы являлась еда.

«Я Говорун Конец».

«И это все?» — удивился Ткач иллюзий.

Парнишка обнажил зубы в широкой улыбке.

«Зовут меня Конец. Я самый младший из семи братьев, и мама решила, что детей с нее хватит. А вот этот рядом — Виноград. Он Бестиар». — Палец Говоруна незаметно указал на соседа.

Интересно. Бестиаров называли также Говорунами животных, поскольку они работали именно со зверьми. Любопытно, сумел бы такой договориться с ламией? Камушек заинтересованно посмотрел на соседа. Парнишка по имени Виноград внешне был полной противоположностью толстенького Конца. Он был худым и длинным как жердь, а его жесткие волосы торчали, точно колючки у ежа. Узкое лицо парня производило в первый момент неприятное впечатление, но в его умных глазах посверкивали искорки смеха. Заметив, что Камушек смотрит на него, Виноград заговорщицки усмехнулся, а потом чуть раздвинул полы кожаной куртки. Оттуда на мгновение показалась остренькая мордочка крысы. Парнишка с лисьим лицом пальцем погладил зверушку по уху, крыса смачно зевнула и снова спряталась где-то в одежде своего хозяина.

«Этот красавчик за Виноградом — Гриф. Наблюдатель», — продолжал Говорун. Молодой маг — и в самом деле красивый парень с густой, небрежно взлохмаченной челкой — явно сообразил, что говорят именно о нем, повернулся к ребятам и многозначительно подмигнул. Говорун Конец по очереди представил Камушку всех «половинок». Тут были Повелители ветров, Наблюдатели и Говоруны, Стражники слов, называемые обычно Черепахами, Творители и Проводники снов, которыми Камушек особенно заинтересовался, поскольку никогда еще не встречал этих таинственных прорицателей, которым талант позволял увидеть запутанные тропы человеческих судеб. Среди избранных Кругом нашлось и несколько Бродяжников — в их числе и тот самый маленький парнишка рядом с Камушком. Как пояснил Певец, успевший вмешаться в их мысленную беседу, малец носил довольно заурядное имя Ельник, но все называли его исключительно Мышкой, и прозвище идеально подходило этому маленькому и робкому мальчику. Да и сам Ельник так привык к этой кличке, что иногда даже на собственное имя не откликался. Как ни странно, среди такого парада талантов был только один-единственный Ткач иллюзий, а именно Камушек. При случае развеселившийся новичок узнал, что Ночной Певец пользуется славой отъявленного гуляки, лодыря, интригана и неисправимого бабника. И все это — в возрасте неполных восемнадцати лет. «Словом, через два года я стану легендой, которой няньки будут детей пугать. Вот, мол, не будешь кашу есть — закончишь, как Певец Ужасный», — насмешливо подытожил Певец.

Такая болтовня продолжалась во время всех послеполуденных уроков. Склоняясь над своими книжками, ребята изображали перед учителем прилежание, а между тем головы их были заняты совсем другим. Видно, как раз в этот день Гладиатор был не склонен пристально следить за ними, поэтому никого не сумел поймать на отлынивании от занятий. Под конец Камушек уже совсем неплохо разбирался в новых именах и лицах; но он сообразил, что ни Ночной Певец, ни Говорун ничего не сказали про мальчика, сидевшего за пюпитром у самого окна. От Камушка его заслонял Бродяжник Мышка, а потом еще и косматый Творитель, поэтому, даже откинувшись назад, он мог разглядеть только длинные, старательно уложенные локоны, спадающие на плечи паренька, его спину и одну руку в элегантном, с обилием складочек бархатном кафтане медового цвета с рукавами на шнуровке, разрезанными в нескольких местах, чтобы виден был кремовый шелк нижней рубахи. Этот ученик явно гораздо состоятельнее остальных, чьи одежды были сшиты из обычного сукна.

На вопрос о последнем, двадцать седьмом ученике Певец только плечами пожал и неохотно ответил: «Это Победный Луч». И тут же сделал вид, что старательно переписывает что-то из заданного отрывка, поскольку учитель остановился прямо рядом с ним, многозначительно постукивая кончиком палки по странице.

Ничего удивительного, что, едва закончился урок, Камушек, одолеваемый любопытством, тут же сорвался с места, чтобы получше рассмотреть таинственного ученика. А посмотреть было на что. Парнишка, названый Победным Лучом, одет был в костюм, уместный только в мире паланкинов, златотканых гобеленов, фонтанов из вина — то есть предметов, которые в обычном представлении связываются с аристократическими кругами; во всяком случае, они не слишком подходят для пустоватого лекционного зала, с затоптанным полом и поблекшими росписями на стенах.