Признаю себя виновным... - Джалол Икрами
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прозвенел звонок. Урок кончился. Обычно мальчики и девочки не могут усидеть на месте, когда их зовет на перемену звонок. Сейчас они, а вместе с ними и Зайнаб, как зачарованные следят за Анваром. И хотя Анвар совсем не похож на Белинского, в его словах звучит та же сила и то же могущество, которые поднимали, дух предшественника революции. Это — сила народа, это любовь к правде, это умение зажечь правдой души человеческие.
Разве Зайнаб и сама не училась? Разве никогда не слышала она хорошего педагога? Нет, Конечно, в школе, а потом в техникуме, в учительском институте, были настоящие — умелые и страстные — преподаватели. Зайнаб была другой. Раздумье слишком редко трогало ее душу, слишком легко ей жилось… Да, слишком легко!
Глава 6.
Был в школу царевич отправлен для выучки встарь.
В оправе серебряной доску вручил ему царь.
И золотом с краю отец начертал для юнца:
„Обида учителя лучше, чем нежность отца“.
Муслихиддин Саади.
Что же это за такая особенная жизнь могла сложиться у маленькой Зайнаб? Уж не принцессой ли она была до той поры, пока не вступила в должность инспектора областного отдела народного образования?
Нет, Зайнаб была дочерью, правда, единственной дочерью, — батрака. Конечно, в тот год, когда она родилась, не было уже баев и помещиков на таджикской земле. Не было и батраков. Но отец ее и тогда еще носил прозвище Очил-Батрак. И он даже гордился этим прозвищем, хотя в год рождения Зайнаб уже давно был одним из самых известных и почитаемых в республике председателей колхоза. Дело в там, что раньше, чем занять такое высокое положение, Очил долгие годы батрачил и у богача-бая, и у кази-судьи, и у муллы. Он был так беден, что не смел и мечтать о том, чтобы обзавестись семьей. Часто рассказывал председатель колхоза Очил о том, как он женился, как в жены ему, забитому батраку, досталась городская девушка.
Вот эта давняя история:
В отдаленный кишлак, где батрачил в тот год Очил, тайно привезли из Самарканда девушку под паранджой, дочь ремесленника, Ойшу. Сам хозяин Очила позвал его как-то вечером в свой дом — оказал честь.
— Люди, с которыми я связан дальним родством, — сказал он Очилу, — привезли тебе невесту. Она молода и, кажется, даже красива. Она грамотна — училась в советской школе… — сказав это, хозяин презрительно сплюнул.
— Вы смеетесь надо мной и над моей бедностью! Кто из городских пожелает отдать свою дочь за человека без гроша в кармане?!..
— Бери и не рассуждай! А деньги на свадьбу я тебе дам. Припишу к твоему долгу. Отработаешь, — сказал хозяин и со смехом добавил: — Радуйся, что берешь одну, а не с готовым ребенком!
Тогда смеялся хозяин. Тогда смеялись и другие богатеи кишлака: они были уверены, что Очил взял к себе в дом опозоренную.
Но прошло время и пришел черед Очила смеяться. Девушку привело к нему большое несчастье. Она, да и сам Очил, не могли знать, что судьба свела их для радостной жизни.
Как же всё-таки получилось? Ойша, дочь сапожного мастера, одной из первых на их улице пошла учиться в советскую школу. Это не понравилось мулле и старым свахам, гадалкам и заклинательницам. Ойша стала бельмом в их глазу. И страшная месть ждала девушку.
Ойшу оклеветали. Все наиболее влиятельные и близкие люди уверили отца и мать, якобы, их дочь, Ойша сошлась в школе с одним из старшеклассников. И сам этот старшеклассник — развращенный, испорченный мальчишка — согласился за деньги подтвердить, что он соблазнил девушку.
Родители Ойши были темными людьми: они поверили клевете и отказались даже слушать свою дочь. И вот, чтобы избавиться от семейного позора, они решили отправить Ойшу в отдаленный кишлак и там выдать замуж хоть за последнего нищего.
Да, Очил-Батрак был очень удивлен, когда после свадьбы увидел, какая прелестная жена досталась ему. И Ойша вскоре убедилась, что не только в городе, и не только среди ученых есть умные и деятельные люди. Ее муж, Очил, стал с ее помощью постигать грамоту. Позднее, когда начали организовываться колхозы, Очил одним из первых выдвинулся в ряды самородков-организаторов.
С того самого дня, как общее собрание крестьян постановило выгнать из кишлака баев и объединиться в одну дружную артель хлопкоробов, — с того самого дня Очил-Батрак шел и шел в гору. Сперва член правления колхоза, через год он уже стал его председателем. Немало трудностей пришлось ему преодолеть. Но он был человеком с железным характером и с цепкой памятью. Нельзя сказать, чтобы он получил сколько нибудь полное образование. Все же грамоту он постиг хорошо, а в том, что касалось выращивания хлопка, мог бы научить кое-чему и профессоров.
Долго не было у них с Ойшой ребенка. Но вот в 1934 году, когда Очилу уже стукнуло сорок лет, родилась у них девочка, — слабенькая и хрупкая Зайнаб.
Очил все эти годы считал, что счастье к нему пришло вместе с появлением Ойши. Все эти годы он, как мог, баловал молодую жену: наряжал, старался избавить от тяжелой работы, делал подарки и дом обставил по ее вкусу — на городской лад. У них всегда было много медной и стеклянной посуды. Ойша любила сюзане и паласы — Очил, как только начал получать обильные трудодни, накупил ковров и паласов, обвесил все стены сюзане. Одеял в доме было так много, что маленькая Зайнаб могла прыгать и кататься на них сколько угодно.
Через четыре года после рождения дочери всеми уважаемый, известный даже за пределами республики, много раз награжденный раис Очил Кабиров был выдвинут на еще более высокую должность: он стал председателем областного совета депутатов трудящихся.
Что же, и здесь Очил-Батрак оказался на месте. Интересы народа всегда были ему близки и дороги. Он завоевал популярность своей заботой
