Тринадцать ведьм - Инна Бачинская

— Наверное, интересно видеть всех насквозь?

— Это дар и проклятие одновременно, поверь, но отказаться нельзя. Знаешь, какой нравственный выбор иногда стоит передо мной? Я как исповедник, но мне не исповедуются, я вижу все сама. Люди лгут и изворачиваются. — Она снова разогнала дым рукой; смотрела на гостя прищурясь. — Да, я опасна, но никогда никому не причиню зла. Наоборот, я помогаю, так что можешь меня не опасаться. Мы друзья, для друзей я не опасна.

— Может, открыть окно? Здесь есть окна?

— Окна есть, но они не открываются, закрыты наглухо и задрапированы. Да и нельзя, у этой комнаты своя аура, своя атмосфера, ток воздуха может пробить энергетическую оболочку. Еще кофе?

— Можно. Знаешь, я далек от магии и всегда считал, что это женское занятие. Сейчас слушаю тебя и думаю, неужели работает? Почему женщины?

— Мужчины живут разумом, а мы, женщины, инстинктом. Мы ближе к земле и природе, мы видим суть. Мы хранительницы, понимаешь?

— А эти знаки… руны, кажется? Ты в них тоже разбираешься? Я читал про них.

— Разбираюсь. Это древние знаки, очень сильные, с ними нужно осторожно. Хочешь, определим твою защитную руну?

Мужчина покачал головой:

— Не нужно. Вдруг нагадаешь чего-нибудь…

— Я сказала, защитную, она будет защищать тебя.

— А у тебя есть защитная руна?

— Есть. Те, у которых дар, получают ее при рождении. Ты не поверишь, какие ведьмы ранимые и насколько они открыты для сил зла! Тут без защиты не обойтись.

Мужчина смотрел на нее с улыбкой.

— Тысячу лет назад ты была бы жрицей, — сказал он, — а в Средние века тебя сожгли бы на костре. Так и вижу тебя в черном, с распущенными волосами, в клубах дыма, а вокруг беснующаяся и вопящая толпа…

Женщина вдруг закашлялась, хватаясь за горло. Мужчина наблюдал, не двинувшись с места. Она, хватая воздух широко открытым ртом, сжала ручки кресла, голова ее запрокинулась, и напряглись жилы на шее. Мужчина наблюдал, по-прежнему не шевелясь. В «черной» комнате стояла тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием ясновидящей.

— Ты права, ты для меня не опасна, — сказал он наконец. — Ты ни для кого не опасна, я пошутил. Ты меня слышишь, ведьма? — Он наклонился над ясновидящей, провел рукой над ее лицом. — Какая же ты ясновидящая, если не предвидела такой поворот? Или свои проблемы ты предвидеть не в состоянии? А где твоя защитная руна? Или она тебе не досталась? А янтарные человечки? Считай, что ты сейчас горишь и задыхаешься в дыму, только толпы нет…

Он постоял немного, прислушиваясь к хриплому дыханию женщины. Потом, не оглядываясь, вышел из «черной» комнаты. Спустя минуту хлопнула входная дверь…

Глава 9. Подведение итогов

— Ну и что ты узнал? — спросил Добродеев Монаха, когда они покинули пределы Молодежного театра. В голосе его слышались скептические нотки.

— Кое-что, Леша. Визит в театр и общение с актерами были весьма полезны.

— Надеюсь, — сказал Добродеев.

Монах ухмыльнулся:

— Ты хочешь сказать, что я не произвел на них должного впечатления? Твоя реклама не сработала, и тебе было неудобно за меня? Я не оправдал твоих надежд, так? Ты считаешь, что нужно было заявиться в короне с рогами и в бархатных штанах с золотыми позументами? Устроить балаган в балагане, бегать по залу и с ревом выдергивать их за руки на сцену? Так, Леша?

Добродеев слегка смутился и протянул:

— Ну-у-у… все знают, как должны вести себя настоящие экстрасенсы… примерно так.

— Ты прав, народ нынче пошел грамотный. Тут важно определиться, Леша, кто мы такие. Или шарлатаны с хрустальными шарами из зомбоящика, или детективы, расследующие преступление. Если первое, то я прошу прощения за то, что поставил тебя в неловкое положение… хотя мог бы тебе заметить, что не надо болтать лишнего. Ежели второе, то все в русле.

— Да я не это имел в виду, — махнул рукой Добродеев. — Но они ведь ничего не знают! И если ты думал расслабить их водкой… сколько получилось на брата? По наперстку? Надо было брать больше.

— Я не собирался их расслабить, Леша. У моего жеста совершенно другой смысл. Древняя традиция — гость приносит с собой еду или питье, тем самым показывая, что руки его заняты дарами, а не оружием. Это демонстрация добрых намерений, он становится своим. Мы разделили хлеб и помянули Петю Звягильского. Водка — тот же хлеб… в широком смысле. Кроме того, люди, как правило, мне верят — у меня внешность, вызывающая доверие. Толстяки вообще симпатичны по причине кажущейся безобидности и неспособности гадить ближним. Считается, им бы покушать — только и забот.

— Он не толст, он мускулист! — Добродеев похлопал себя по изрядному животу. — Но ты хоть узнал что-нибудь? Ляля Бо — пикантная женщина, но я так и не понял, чего ты от нее добился. И Жабик…

— Я добился картинки, Леша. А картинка следующая: около гримерок шлялся мужчина с букетом; на столе в гримерке Звягильского лежал засохший букет; Жабик видел в коридоре чихающего мужчину. Чихающий человек обычно прикрывает лицо носовым платком. Наш преступник всунул голову в гримерку, протянул букет и сказал Звягильскому, что его спрашивает дама… где-нибудь там, у входа. Гипотетически. Тот и купился… сбросил шкуру и побежал. Вербицкий говорил, что старикан был еще ого-го ходок. И тогда преступник проделал то, зачем пришел. Он облил фальшивую тигриную шкуру… Сколько времени нужно, чтобы облить шкуру? Полминуты, Леша. А потом убраться из гримерки и, наткнувшись в коридоре на Жабика, прикрыть лицо и начать чихать.

— Но зачем?

— Каков мотив, ты хочешь сказать? Я думаю, для мести слишком театрально… устроить факел, рисковать наткнуться на знакомых… если это устроил собрат-актер. Тут уж прикрывайся, не прикрывайся, а тебя узнают. Эта театральность, по-моему, не что иное, как намек, что убийца из театрального мира. Я же думаю, что убийца был чужим. Ему повезло, на двери висела табличка с именем Звягильского, и ему не пришлось заглядывать во все комнаты подряд. Мотив пока неясен, если только это не мания величия «великого» непризнанного режиссера. Не знаю. Но есть у меня внутреннее чувство, что Петя тут случайная жертва… кажется, я об этом уже упоминал. Моя версия нашла подтверждение, Леша. — Монах загадочно умолк.

— Какое подтверждение?

— Помнишь рисунок на стене? Опрокинутая семерка, черный маркер.

— Кажется, помню. Закорючка! Ну и что?

— Ты знаешь, что это такое?

— Опрокинутая семерка? Понятия не имею!

— Это не закорючка, а Игни, элемент огня, очень сильный оккультный знак. Тут главное — огонь, а не жертва. Факел.

— Игни? — с недоумением повторил Добродеев. — Христофорыч, ты как-то все усложняешь… какая-то закорючка…

— Повторяю — это не закорючка, Леша. Этот знак используется в ведьмовских практиках… «Макбет» начинается с визга и проклятий трех ведьм, а Шекспир интересовался оккультизмом. Как видишь, тут полная гармония, Леша. Убийца — образованный человек.

— И кто он, по-твоему? Колдун? Ведьма?

— Возможно.

— А мотив?

— Мотив пока неясен. Разве что… — Монах задумался.

— Что? — выдохнул Добродеев.

— Разве что это манифестация, Леша. Это афиша. В театре как в театре.

— Афиша? — недоуменно повторил Добродеев.

— Это попытка заявить о себе, Леша. Выйти на люди в маске и сказать: «Трепещите, я пришел! Смотрите моюпьесу!» Обещание, если хочешь.

— Это что, оккультная секта? — спросил окончательно обалдевший Добродеев. — Какое обещание?

— Обещание продолжить. Это начало, Леша. И мое внутренне чувство подсказывает мне, что продолжение вскоре последует. Зло носится в воздухе, и этот… Игни оседлал волну. Может, и секта.

— Ну, ты, Христофорыч… как-то уж слишком! Прямо Кассандра! Неужели ты веришь во все эти… фэнтези? Это же детский сад, страшилки для ребятишек! Зачем?

Монах скорбно покачал головой:

— Хотел бы я ошибаться, Леша. Зачем? А зачем существует мировое зло? Оно беспредметно, Леша, и не направлено на кого-то определенного, оно направлено против всех. У него на глазах повязка.

— А что мы теперь будем делать? — спросил Добродеев, который верил и не верил — с Монахом никогда не знаешь… волхв, блин! Загадками говорит… пророчествует! Голова у Добродеева шла кругом, разум его отказывался принимать версию с ведьмой, но Монах был так убедителен… Черт его знает, дело это темное!

— Ждать, Леша. Мы будем ждать второго шага… Игни. Назовем его Игни. Мое глубокое убеждение — идеальных преступлений не бывает, где-то он споткнется. Даже если он мировое зло.

— Но ведь мы не можем сидеть сложа руки! Нужно немедленно сообщить, у меня знакомые в полиции! — Добродеев наконец проникся и поверил.

— Хорошо, Леша. Мы придем к твоим знакомым в полиции и скажем, что Звягильского убила ведьма мужского пола… Кстати, почему мужского? Возможно, это была женщина. А неизвестный с букетом тут ни сном, ни духом, обычный фанат, проходная пешка с насморком. Звягильский ее, ведьму, то есть бросил, и она решила ему отомстить.