«Отчаянный», отчаливай! - Сергей Гребенников

Селезень, словно поняв ласковые Митины слова, снова постучал своим широким клювом ему в грудь и доверчиво уткнул свою голову Мите под мышку.

— Ребята, — вдруг спросила Катя Самойлова, — вот скажите, а кто сильнее: тот, кто птицу ни за что ни про что из рогатки подбил или кто ни с того ни с сего подобрал ее и выходил?

— Слушай, Воробушек, ты всегда такое спросишь, что десять джиннов не ответят…

— А я сама отвечу. Я бы туда, где мы насчет растений записывали, такие слова добавила:

«Ты можешь называться пионером, если в своей жизни хоть одну птицу выходил, хоть одному живому существу помог!»

Малыши, слушая этот разговор, притихли. И только один важный первоклашка, скучно бродивший между клеток, заявил:

— Ну и зоопарк, даже ни одного слона нет и ни одного тигра.

— Ну и дуй отсюда в африканские джунгли, — сказал ему Вячеслав Громов, хозяин говорящего попугая.

Первоклашка показал ему язык и скрылся в толпе.

А попугай у Вячеслава к этому времени разговорился вовсю. Он кричал: «Ура!», хлопал крыльями и сердито посматривал на любопытных.

Вячеслав стоял возле клетки, скрестив руки на груди.

— Это что! Мой Альфред весь репертуар Ива Монтана и Шарля Азнавура наизусть шпарит! Спой, Альфред! — обратился Вячик к попугаю. Но тот почему-то сразу замолчал.

Борис Зубило сказал:

— А может, тебе это все приснилось?

— Да нет. Просто не в настроении птица сегодня, — оправдывался Вячик.

Вдруг Альфред неожиданно заговорил:

— Золотая рыбка идет, золотая рыбка плывет.

— Вот видите, — с гордостью оглядел всех Вячеслав. — Академик, а не попугай.

А попугай вдруг сказал еще:

— В Артек хочу! Мама, купи путевку!

Ребята хохотали и просили попугая повторить фразу. Звукооператор телевидения поднес к клетке микрофон, и говорящий попугай снова потребовал путевку в Артек. Потом совсем непохожим голосом сказал:

— Я постар-раюсь, я по-стар-раюсь!

Задернув шелковую шторку, Вячеслав сообщил операторам, что попугай устал.

Я подошел к нему.

— Послушай, Громов, здорово тебя Альфред копирует…

— Почему меня? Мало ли от кого он эти слова слышал!

— Нет, Вячеслав, — сказал я ему. — Птицы врать не умеют.

А через некоторое время в школу пришел Михаил Громов, старший брат Вячеслава. Он сказал, что видел передачу и ему есть что добавить к эпизоду с попугаем. Работники телевидения в это время собирали аппаратуру, сматывали кабель и упаковывали камеры. Они окружили Михаила и попросили рассказать им все поподробнее. Михаил вытащил из портфеля какой-то рисунок. Заметив это, Вячеслав немедленно удалился из зала, таща за собой клетку с попугаем. Кто-то из ребят подошел и спросил у режиссера:

— Что, будет продолжение?

К моему удивлению, режиссер телевидения ответил:

— Будет, обязательно будет. В следующую пятницу, в 17.30. — И вместе с братом Вячеслава работники телевидения укатили в большом желто-красном автобусе.

«Что за продолжение истории с попугаем? Что за рисунок был в руках Михаила Громова и почему, увидев его, Вячеслав вместе со своим дрессированным попугаем выскочил из зала? Наверное, это карикатура на Вячеслава, — подумал я и решил: — Ничего, ждать осталось недолго».

В пятницу ровно в 17.30 на голубом экране появился Вячеслав Громов. Мы сразу даже не поняли; что кто-то другой играет его роль, настолько мальчишка на экране был похож на нашего Вячика!

Пьеса называлась:

Золотая рыбка

Невыдуманная история из жизни Вячеслава Громова

На сцене комната и кухня. В комнате стол, два кресла. На окне аквариум, на книжном шкафу клетка с попугаем.

Как вихрь влетает в комнату Вячеслав. Делает несколько выстрелов из игрушечного пистолета. Громко кричит.

Вячик. Мамуля! Ты слышишь мой салют?! Это я пришел — твой драгоценный сынуля! (Замечает на столе новый портфель.) Ой, портфель! Да это же мне! Ур-р-ра! Какой красивый! Да он не хуже, чем у Мишки, у брата. (Берет в руки портфель и важно расхаживает с ним по комнате, потом садится на кресло… Забрасывает ноги на подлокотник.) Нет, с моей мамой не пропадешь. (Подходит к аквариуму.) Ну разве ты золотая рыбка? Нет. Вот мамуля у меня действительно золотая рыбка. Что я только захочу, она тут же мне купит. С чего я начал? Да, с тебя, золотая рыбка. Потом потребовал попугая. Потом бильярд… А вот теперь захотел портфель — и он у меня! А еще мне нужна путевка в Артек. (Подходит к попугаю.) Ну, дурачок, как поживаем?

Голос попугая: «Сам дурак».

Нет, я не дурак… Это ты не на того напал. Как думаешь, за что я получил от мамули этот портфель? А за то, что по рисованию пятерку отхватил. А как отхватил, знаешь? Нам задали на дом нарисовать животных, помнишь? А я сказал брату: «Давай соревноваться, кто лучше рисует». Я кошку стал рисовать, а он эту… как ее?.. Ну, лошадь в тельняшке. В общем зебру. Я хоть и проиграл соревнование, но Мишину зебру припрятал. А потом на уроке сдал Мишин рисуночек, как свой, и пятерочка в табель прыг-скок!

Хлопнула входная дверь.

Золотая рыбка идет! Золотая рыбка плывет!

Входит мать Вячеслава. Он бросается к ней на шею.

Мамуля, спасибо за портфельчик! Золотая ты моя рыбка!

Мать (целует Вячика). Где ты только, Вяченька, слова такие нежные находишь? (Уходит на кухню.)

Вячик. Они сами, сами из меня выскакивают. (Перекладывает книги из старого портфеля в новый. Стреляет из пистолета.)

Мать. Звал меня?

Вячик. Звал.

Мать. Я к твоему сигналу привыкла. (Показывает на пистолет.) Что тебе, сынок?

Вячик. Мамочка, мне нужен совсем пустячок, ну вот такусенький пустячочек. (Показал мизинец.)

Мать. Говори, говори…

Вячик. Мамуся, мне нужна путевочка в Артек… Всего-навсего вот токусенькая путевочка…

Мать. Ой, Вячик, это выше моих возможностей — ты уж не сердись на меня.

Вячик. Не буду сердиться.

Попугай повторяет: «Буду, буду, буду».

Мать. Ты воду сменил в аквариуме?

Вячик (со злостью). Сменил, сменил. Рыбка твоя не погибнет, а я-то как раз могу погибнуть, надышавшись летом городским воздухом и бензиновыми парами. (Прижимается к матери.) Ну, мамуля, ну, хорошая, ну, золотая… Вот скажи, как ты хочешь, чтобы я закончил учебный год?

Мать. На «хорошо» и «отлично».

Вячик. Будет сделано. А ты мне за это путевочку.

Мать. Какой же ты, Вячик…

Вячик (другим тоном). Я смотрю, мои пятерки ничего для тебя не стоят? Пожалуйста! Я завтра же начну хватать двойки и тройки!

Мать. Вячик, ведь учишься ты в первую очередь для себя…

Вячик. И для тебя тоже. Я ведь, когда вырасту, должен буду кормить тебя. А чем образованней я буду, тем больше буду получать, тем лучше я буду тебя, старенькую, кормить. А если я не буду нормально отдыхать, я и учебу запустить могу. Я нервный стал. А все отчего? От городского шума. Хочу в Артек.

Мать. Но я не уверена, что сумею достать путевку.

Вячик. Ах, не уверена! Ты все еще сопротивляешься! Тогда так. Прощай, мамуля!

Мать. Как «прощай»? Что это значит?

Вячик. А вот что… я… сейчас иду туда!

Мать. Куда?

Вячик. На кухню.

Мать. Зачем?

Вячик. Открою газ и буду дышать!

Мать (испуганно). Что ты, Вячик? Ты шутишь, да?

Вячик. Ах, я шучу?.. (Стреляет вверх из игрушечного пистолета.) Вот, последний пистон выстрелил. Забирай свой пистолет, он мне на том свете не понадобится. И портфель новый забери. Там мне пятерки не нужны будут. (Со слезами.) Чем погибать летом в душном городе, лучше сразу туда, на кухню — поближе к газу, и… всему конец!

Мать пытается удержать Вячеслава, он вырывается, бежит на кухню и закрывается изнутри. Уже за дверью показывает язык.

Мать (стучит в дверь). Вячик, одумайся! Так не шутят… Пожалей меня!

Вячик (через дверь). Нет уж… Ты меня не жалеешь, я тоже не буду тебя жалеть. (Подходит к плите, чиркает спичкой, зажигает газовую конфорку и ставит на нее сковородку с котлетами.)

Мать. Что ты делаешь со мной, сынок?

Вячеслав ест котлету.

Вячик. Все, мамуля, конец! Я уже все конфорки открыл. Усиленно дышу! (Жует котлету.) Синею, мама!

Мать. Вяченька, я достану… достану тебе путевку!