Психология и психотерапия семьи - Эдмонд Эйдемиллер

Хоффман. Вы думаете, причина болезни Джона в том, что он был исключен из системы?

Чеккин. Нет, само по себе это не может сделать кого-либо сумасшедшим. Возможно, он был тем, кто совершил определенный ритуал, чтобы сохранить всех вместе.

Разделение братьев

(Чеккин и Палаццоли вернулись в комнату.)

Чеккин. Наши коллеги думали о проблеме, которая заключается в том, что Джон и Гарри были когда-то близки друг другу, делали очень много вещей вместе, проводили вместе время, но сейчас они, возможно, не так близки друг другу как раньше.

Гарри. Действительно нет. Мы не так близки друг другу, как до этого.

Чеккин. Итак, было время, когда вы были близки друг другу?

Гарри. Да.

Чеккин. Когда это было?

Гарри. Мы всегда были очень близки друг другу. (Девочки смеются.)

Чеккин. Вас, мальчиков, только двое, вы должны были много бывать вместе. Кто был наиболее престижным из вас в семье? Было ли между вами соперничество, как это часто бывает между братьями?

Гарри. Я думаю, что я, потому что я старше.

Чеккин. Всегда ли вы дружили друг с другом и исключали сестру? У вас одна родная сестра? Пытались ли вы исключить ее из своих отношений? Барбара?

Гарри. Я не знаю, я не уверен. Я не помню, делали мы это или нет.

Чеккин. Когда Барбара стала такой значительной?

Гарри. Может быть, когда она пошла в высшую школу.

Чеккин (к Джону). Ты помнишь, когда она стала такой значительной?

Джон. В то время, когда мы были в высшей школе.

Чеккин. Вы уже были в высшей школе, когда она пришла в нее и стала очень популярной? Стояла ли она какое-то время между вами?

Джон. Я не знаю.

Обсуждение

Хоффман. Что вы думаете сейчас?

Чеккин. Мы спрашиваем: почему, вместо того чтобы становиться все более близкими друг другу, двое мальчиков разделяются? Один идет работать, а другой – в школу.

Босколо. Мы также видим, что новый мужчина пришел в семью и сел точно в центре. Мы видим трех членов семьи с левой стороны от него и трех – с правой. Мать очень привязана к этому мужчине, он патриарх. После того как этот патриарх пришел в семью, Барбара стала очень значительной, а два брата были смещены.

Босколо. Новый мужчина стал главным мужчиной, а женщины его окружают. Молодые мужчины оказались вытесненными, и у них мало возможностей вернуть себе престиж.

Хоффман. Но никто не был вытеснен до тех пор, пока Гарри не уехал, и так это продолжалось долго, пока мальчики оставались вместе.

Чеккин. Это особенно трудно было для Джона, потому что Гарри не только уехал, но и стал близок Барбаре, которая раньше была ближе к Джону. А Барбара наиболее уважаемая женщина в семье, даже мать и отец прислушиваются к ее советам. Таким образом, Джон потерял как значимую сестру, так и значимого брата.

Хоффман. Если так рассматривать ситуацию, то он потерял все в своей семье. Его мать сидит у ног его нового отца. Его сестра похожа на вторую жену. Гарри уехал. И он не может соединиться с маленькими девочками, потому что они принадлежат отцу. Отец дал всем свое имя и не позволил существовать двум семьям, даже помня о том, что они когда-то жили отдельно. Когда он сказал «все пятеро – наши», на самом деле это означало «теперь вы все мои».

Пенн. Да, в этой единой системе есть что-то труднопереносимое для обоих молодых мужчин. Уход Гарри означал, что ему не было уже так комфортно. Как будто существует негласное соглашение между родителями, что три девочки нуждаются в заботе и его отец – это отец для всех. Мать сказала: «Мне трудно быть хорошей матерью для Деборы и Донны», но отец не сказал: «Мне было трудно быть хорошим отцом для Джона и Гарри». Мужчины кажутся очень слабыми. Не было никаких семейных правил, которые бы защитили их. Таким образом, для них существовал риск, а для девочек нет.

Босколо. Возможно, такая сильная взаимосвязь между мальчиками существовала потому, что их родной отец выглядел таким плохим и отрицательным. Эти два брата держались вместе, чтобы защищать мать, а теперь в них не нуждались.

Принесение детей в жертву

Чеккин. Вас было трое, и затем к семье присоединились еще две девочки. Если бы в семье были только девочки, как бы они себя почувствовали после того, как добавились еще две девочки?

Барбара. Я хотела иметь больше сестер. Я никогда не думала, что я их получу (смеется).

Мать. Раньше мои дети не слушали меня, они не уважали меня, потому что мой бывший муж говорил им: «Не слушайте ее, она сумасшедшая!» Соответственно если я их учила чему-нибудь, они игнорировали меня. Я помню, в самом начале, когда все дети были вместе с нами, эти два мальчика баловались, и я хотела их осадить, а мой нынешний муж сказал: «Слушайтесь вашу мать». Они не послушались, тогда он остановил машину и отшлепал их. Я не возражала, так как он сказал, что если я не хочу, чтобы наши отношения прервались, все дети должны быть нашими детьми – не его или моими. Соответственно мы с ними всегда обращались как с нашими общими детьми.

Чеккин. Ваш первый муж говорил им, чтобы они не слушались вас, и таким образом дисквалифицировал вас как родителя. Кто из детей получил выгоду от такой вашей позиции?

Мать. Ну, они были еще совсем маленькими в то время.

Чеккин. Ваш нынешний муж сказал им, что они должны слушаться вас?

Мать. О да, он определенно дал мне более высокий статус.

Отец. Если она с чем-нибудь не соглашалась в это время, то могла свободно об этом сказать, но где-то в стороне от детей, и мы могли бы это обсудить. Если я был не прав, я бы вернулся и извинился перед детьми… если бы она смогла обоснованно доказать мне, почему я не прав.

Обсуждение

Чеккин. Первый, родной, отец сказал детям, что их мать ненормальная и ее не стоит воспринимать серьезно. Их новый отец сказал: «Слушайтесь вашу мать». Мальчик был в настоящем замешательстве из-за своей позиции по отношению к матери и из-за того, что не знал, с кем он должен согласиться. Возможно, он пытался угодить обеим позициям.

Пенн. Я считаю, что «наши дети» означало, что они должны воспитываться так, как этого хочет отец. Если это так, то мальчики должны были почувствовать, что их мать больше не заступается за них и что никто не заступается за них.

Хоффман. Правильно. Помните, мать сказала: «Если бы я запротестовала (против шлепанья), это означало бы конец наших взаимоотношений».

Чеккин. Это только ее посылка. Возможно, что из желания сохранить взаимоотношения мать отдала отцу на откуп контроль за дисциплиной мальчиков. Мальчики могли чувствовать не только разрыв во взаимоотношениях, но и то, что мать отдала их этому мужчине, который их наказывает.

Босколо. Способ воспитания детей теперь полностью определялся новым мужем. Дети должны были быть принесены в жертву из-за нежелания жертвовать супружескими отношениями. Когда мальчики были вместе, они могли выдержать это, но поодиночке для них это было невыносимо.

Пенн. Я думаю, Джон чувствовал замешательство от этих заявлений. Слова отца вовсе не означали «слушайся свою мать», они означали «ты должен слушаться меня, и она должна слушаться меня». По сути, это снова дисквалифицировало мать как родителя. Возможно, чтобы защитить ее, он стал действовать как ненормальный. На самом деле это была та же этикетка, которую использовали против матери в прошлом.

Босколо. Мать поставила отца в очень могущественную позицию. Она могла бояться, что потеряет этот брак, если даст ему только часть власти. Возможно, что Джон хотел исправить ситуацию, но это было очень опасно для него теперь, когда Гарри уехал.

Хоффман. Он может быть тайным агентом матери, у которой в определенных случаях также может возникать чувство протеста, но она не может выразить его.

Чеккин. Очень трудно бороться с тем, кто такой серьезный, такой значительный и способный всем помочь. Джон нуждался в защите от этого мужчины, но не знал, как это сделать. Это было легко с родным отцом, так как он был плохим и мальчик мог бороться с ним.

Семейный миф

Палаццоли. Как вел себя с Джоном ваш бывший муж, когда Джон был маленький?

Мать. Я помню, как однажды моя кузина порвала на спине моего бывшего мужа рубашку, потому что… Я думаю, он алкоголик. Он мог дать пивную кружку в руку Джону и заставлять держать ее до тех пор, пока тот не заплачет. Моя кузина сказала: «Не делай этого больше». Но муж ответил: «Это мой ребенок, и если я захочу, то могу это делать». Она сказала: «Нет, пока я здесь». Но он сделал это снова. И помню, когда он возвращался домой в два часа ночи после танцев и ругался со мной, я говорила ему: «Ты разбудишь детей». А он говорил: «Я разбужу их» и срывал их с постели и сбрасывал на пол. (Начинает плакать.) Он делал такие вещи – мучил домашних животных, детей. Он пытался утопить их котят, вообще он делал ужасные вещи. Во всяком случае, доктор велел мне уйти из дома, чтобы не сойти с ума.