Психология и психотерапия семьи - Эдмонд Эйдемиллер

Манди. Чтобы, если спичка что-нибудь зажжет, вылить стакан…

Г. Ты берешь воду и выливаешь ее. Все правильно. Да, кстати, о спичке, когда ты чиркаешь спичкой, как ты это делаешь?

Манди. Надо оторвать спичку, потом закрыть книжечку, перевернуть ее и зажечь спичку.

М. Может, она может показать – может, Джойс сумеет все сделать так же.

Re. Дает задание.

Г. Джойс, ты знаешь, что она тебе говорит сделать? Что она сказала надо сделать? (Д. говорит слишком тихо.) Да, у тебя есть вода. (Д. снова бормочет.)

М. Давай, Манди, покажи ей. Простите, я вас перебил.

Манди. Надо взять бумагу и положить ее наверх, чтобы она не зажгла стол.

Манди. Вот, вверх.

Г. Как вверх?

Манди. Вот так.

Г. От себя.

Манди. Держи ее вот так.

Ас. Руководит Манди, но обращает внимание на то, чтобы подчеркнуть учительскую роль Г., как будто он действует в качестве ее представителя. Под этим прикрытием он снова использует язык заботы.

Г. Правильно. Подойди сюда, к пепельнице, и зажги вот эту спичку. Покажи ей.

Моррис. Не надо чиркать спичкой, если ты ее держишь в ладони. (Моррис пытается помочь Д., показывая ей, как зажечь спичку.)

М. Моррис, ты безработный, Моррис. Моррис, иди сюда. Этот парень столько для вас делает.

Ас. Входит в контакт с Моррисом, который сдвинут со своего центрального положения и поэтому нуждается в особой поддержке.

Г. Правильно.

Re. Уменьшает дистанцию между собой и Моррисом для выведения его из диады «Г-Моррис».

М. Отдохни. У тебя сейчас отпуск. Идет? (Сажает Морриса на стул рядом с собой.)

Г. Вернись туда.

Re. Меняет «этикетку» на своем руководстве изменениями, обозначая их как «дар» Моррису, который раньше был-де перегружен работой.

М. Иди сюда, чтобы они могли сами это сделать. Понимаешь, они должны сами этому научиться. Потому что ты не можешь все время о них заботиться.

Ас. Поддерживает положение Морриса как «помощника» Г., разговаривая с ним как с лицом, разделяющим ответственность.

Г. Ты не знаешь, где чиркнуть? Вот на этой стороне.

М. Она может и у Манди спросить.

Re. Меняет этикетку: «помощь» состоит в «предоставлении им возможности сделать все самим».

Манди. Здесь.

М. Правильно.

Г. Что случилось?

Д. Я не хочу.

Г. Ты не хочешь.

Ас. Принимает страхи Джойс.

М. Осторожно. Не спешите. Она еще – ты еще не уверена? Она еще не совсем уверена, что умеет держать. Может, ты зажжешь одну, Манди, чтобы она увидела, как надо? Посмотри сначала, как Манди делает. Очень осторожно. Не торопись. (Манди зажигает спичку.)

Re. Настаивает на разыгрывании задания и заставляет Манди его завершить.

Моррис. Гм.

Г. Ты не зажгла вторую спичку.

М. Очень хорошо. Очень хорошо. Манди, Джойс, может, не должна это делать, пока не совсем готова. Понимаешь, Манди очень много тренировалась. Вы действительно с ней много занимались. И знаете, вы очень много упражнялись. И теперь, когда вы будете учить Джойс, Манди может и смотреть, и учить. Потому что мне кажется, что теперь она хорошо владеет руками. Пальцы действуют просто отлично. Дай-ка посмотреть. Зажгла? Зажги снова. Погаси. Очень лихо. Это очень хорошо. А у вас есть какие-нибудь правила относительно этого? У вас есть какие-нибудь правила относительно спичек в доме? Я не знаю. Вы мне сказали, что будут.

Re. Поддерживает новые функции Манди, одновременно защищая Джойс, объясняя умение Манди ее взаимодействиями с Г. (поддерживает диаду «Г-Манди»). Затем психотерапевт расширяет диаду, руководя триадой «Г-Манди-Д.» – подсистему женщин, исключающую Морриса и младенца. Он снова входит в конкретный контакт с Манди, увеличивая близость и телесный контакт между ними, давая матери модель.

Г. Да. Я их все убрала, так что они не знают, где они. Если я дома, сигареты могут валяться, но я не оставляю спичек.

М. Единственное решение. Здорово. Отлично.

Поджигательство Манди прекращается после первого сеанса. Психотерапевт продолжает контактировать с семьей полтора года, пока мать не переезжает обратно в город, где живет ее семья: он активно работает вместе со школой над разработкой программы для Манди, чтобы помочь ей адаптироваться в этом окружении. В школе ее направляют к одной из лучших и самых симпатичных учительниц. При благожелательном внимании дома и в школе она расцветает и становится более счастливой.

Когда мать заболевает, проводится несколько сеансов дома. Во время одного из визитов психотерапевт обнаруживает, что мать отправили в больницу и что о детях заботится пожилая соседка. Он находит экономку, чтобы следить за детьми, пока Г. в больнице и на время первого периода ее пребывания дома. Он посылает ей в подарок растение в горшке – символ воспитания и ускорения.

Кроме того, психотерапевт работает над освобождением Морриса от чрезмерных обязанностей РЗР. Но когда Моррис начинает заводить друзей в группе ровесников, семья сталкивается с проблемой филадельфийских банд. Вскоре после этого они переезжают. Каждый год мать на Рождество посылает психотерапевту фотографии всех детей. Катамнез через два года после начала лечения показывает, что семья до сих пор функционирует нормально.

Этот случай иллюстрирует разные аспекты работы психотерапевта. Изменения внутри семьи бывают результативны, но необходима работа с окружением, чтобы они были долговременными.

Миланская школа системной семейной психотерапии. Приводим описание демонстрационного интервью «Плачущий мальчик», которое провели члены миланской команды – Мара Сельвини-Палаццоли, Луиджи Босколо и Джанфранко Чеккин с участием Лин Хоффман и Пегги Пенн в 1979 г. во время консультаций в Канаде в 1979 г. [9]

Системный подход в семейной психотерапии, развиваемый Марой Сельвини-Палаццоли в сотрудничестве с Луиджи Босколо, Джанфранко Чеккином и Джулианой Прата, может восприниматься как захватывающая форма психотерапевтической исследовательской работы. Цель психотерапевта заключается в том, чтобы с помощью команды, наблюдающей из-за односторонне-прозрачного зеркала, собрать информацию о семье, которая выявляет «игру» и скрытые паттерны взаимодействий, при помощи которых члены семьи контролируют поведение друг друга. Существует мнение, что главный вклад миланской команды – этот метод интервью, который позволяет проникать во внутреннюю жизнь семьи и вскрывать мифы и убеждения, которые организуют систему. «Плачущий мальчик» – первая встреча с объединенной семьей «У», существующей уже пять лет. Обоим родителям за сорок лет, и они состоят во втором браке. Сейчас у них пятеро детей: Гарри, Джон и Барбара – дети матери, а две младшие девочки: Донна и Дебора – отца. Самый старший из сиблингов – Гарри – недавно начал жить один. Миссис У. обратилась в клинику с просьбой проконсультировать ее сына Джона, 17 лет, который только что провел три недели в больнице с диагнозом «острый шизофренический приступ». Психиатры в больнице отказались встречаться с родителями, мотивируя это тем, что «семья не имеет идей о перспективах Джона». Родители не знают точно, злоупотреблял ли Джон наркотиками и собирается ли он принимать лекарства, которые ему назначили в больнице. Перед миланской командой стояла цель – выяснить природу проблемы Джона и обсудить план лечения в больнице. Палаццоли и Чеккин работали как котерапевты в комнате с семьей и периодически консультировались с Босколо и Прата, которые наблюдали за ними из-за односторонне-прозрачного зеркала.

Чеккин. Мы хотели бы услышать от вас ответ на вопрос: какая сейчас есть проблема в семье? Кто хочет что-нибудь сказать?

Отец. Я предполагаю, что Джон является главной проблемой. Но, знаете, это проблема, которая может быть разрешена.

Чеккин. Проблема, которая может быть разрешена?

Отец. Я так думаю. Я на это надеюсь. Он был очень беспокойным, но это прекратилось в психиатрическом отделении больницы. И он такой уже две недели. Он от этого избавился. Он вернулся в больницу для продолжения своих школьных занятий неделю назад или чуть меньше.

Чеккин. Он занимается в больнице?

Отец. Да, у них есть учитель, как и здесь.

Чеккин. Что вы имеете в виду, когда говорите, что он был беспокойным? Можете ли вы это описать?

Отец. Ну, он не мог оставаться на одном месте. Он был все время в движении. Он не мог справиться с потоком своих мыслей. Он перескакивал с одной вещи на другую. Я предполагаю, что вы называете это галлюцинациями: он слышал голоса. Если доктор сообщал что-нибудь, что ему не нравилось, он говорил, что знает, что это кто-то другой общается с ним через доктора.