Психология и психотерапия семьи - Эдмонд Эйдемиллер

М. Вы пытались выяснить, что произошло?

Г. Да, но она… вот все, что мне удалось узнать.

М. Гм. Вам удалось выяснить, не обожглась ли она?

Ас. Идет по следу, расширяя знание Г. о пожаре.

Г. Ты себя нигде не обожгла?

Манди. Нет.

Re. Перемещает Г. от описания события к разыгрыванию семейных взаимодействий.

Г. Нет, она не обожглась. Я посмотрела, когда я…

Послушав и поддержав ее, он знает, что теперь может на нее нападать. Он просит разыграть диалог между Г. и Манди, используя выражение заботы, на которое Г. реагирует поверхностно. Психотерапевт пытается ввести новый аффект (озабоченность другими), манипулируя содержанием коммуникации и ее направлением (от матери к ребенку).

М. А она очень испугалась? Ведь это могло быть очень страшно.

Г. Да, она испугалась…

Re. Поддерживает И П. Он не принимает даваемую Г. информацию, потому что ему нужен разыгранный аффектом заботы диалог. Он переходит от темы беспокойства из-за физической боли к теме беспокойства из-за психологической боли. Посеянные им ранее в разговорах с Д. и с Г. зерна облегчают эту задачу.

М. Проверьте это.

Г. Ты испугалась?

Re. Настаивает на проигрывании стандарта взаимодействия.

Манди. Да.

Г. Ты испугалась, когда все загорелось?

Манди. Да.

Г. Ты попросту не знаешь, почему ты это сделала?

Манди. Нет. (Начинает плакать.)

Г. А?

Манди. Нет!

Г. Но ты же знала, что делала, разве нет?

Манди. Да.

Снова возникает поведение – травля, несмотря на психотерапевтические маневры.

Г. Потому что ты это уже не первый раз делаешь?

(Позже на сеансе Манди спокойно читает.)

Сопротивление психотерапевтически модифицируемому импульсу оказывает история прошлых действий и реакций на обиды.

М. Кстати, кажется, что Манди любит читать. Это правда?

Терапевт возвращается к Манди в нейтральной области повседневного общения.

Г. Я не знаю, я даже не уверена, что она эту книгу читает.

М. А почему бы вам не узнать? Она может для вас почитать.

Ас. Идет по следу события – чтение девочки-и превращает его в разыгрывание стандартов взаимодействия.

Г. Ну, ты можешь почитать эту книгу?

Манди. Да.

Re. Использует задание для формирования взаимодействия мать-ребенок.

Г. Это твоя школьная книга по чтению?

Манди. Угу

Г. Ладно. Читай. (Манди читает.) Я не слышу.

Манди (читает). «Пряничный мальчик. Это – старушка…» (продолжает читать.)

М. Что ты об этом думаешь?

Манди. «… Я заставляю пряничного мальчика есть. И она так и сделала».

Г. Манди, где вы остановились в школе? Ты ведь уже это читала, так? Где вы остановились в школе?

Манди. Когда я дошла до конца.

Г. До конца.

Манди. Угу.

Г. Ну так что же ты делала? Просто все снова читала? Или сквозь смотрела, а?

Г. снова воспринимает психотерапевта и Манди как союз против себя и снова нападает на младшего члена союза. Всеобщность дисфункциональной травли может проистекать из чувства Г., что психотерапевт сдвинул свою близость и снова поддерживает Манди. Г. атакует Манди, во-первых, потому что она не умеет читать, во-вторых, потому что «она читала, а не слушала».

Манди. Снова читала.

Г. Зачем ты это читаешь? Почему ты совсем не слушаешь?

М. Простите, это что такое?

Г. Я у нее спросила, почему она читала книжку, почему она не слушала.

М. Она прекрасно читала.

Г. Ну так это она уже прочитала.

М. Прекрасно. А вы проверьте, сможет ли она читать дальше?

Г. Да.

Терапевт защищает Манди. Теперь он и Г. втянуты в борьбу за власть, в которой ставкой стала Манди. В этой борьбе Г. заинтересована в поражении Манди. Она воспринимает компетентность Манди как собственное поражение, потому что психотерапевт поддерживает Манди. Психотерапевт приобретает опытное знание о семье. Та же последовательность действий – сближение психотерапевта с Манди, нападение Г. на Манди – наблюдалась и раньше, однако в ней не было необходимой интенсивности, чтобы изменить поведение психотерапевта. Теперь он опасается того, что Г. преобразовывает прямую поддержку Манди в союз Манди и психотерапевта против себя. Он может предполагать, что он воссоздает старую семейную структуру, существовавшую, когда отец был постоянным ЧС, и он может оставить это предположение для дальнейшей проверки. Однако сейчас он чувствует, что поддержка Манди наталкивается на сопротивление. Он должен включить этот опыт в свое лечебное поведение.

М. А почему бы вам не посмотреть, может она или нет?

Re. Усложняет данное задание.

Г. Где ты остановилась?

Манди. Здесь. На этой странице.

Г. Здесь остановилась?

Манди. Угу.

Г. Ты знаешь, что это такое?

Манди. Угу.

Г. Ты это можешь прочесть? Ты это уже читала?

Манди. Нет.

Г. Ты можешь это прочесть?

Манди. Да.

Г. Читай.

Манди (читает). «Три медведя. Однажды в лесу жили три медведя. Один медведь был Медведь-отец, другой медведь был Медведица-мама».

М. Отлично, Манди! Отлично!

Г. Ну да, она это может прочесть.

М. Но посмотрите. Посмотрите, я вам скажу: «Да, она это может сделать. Да». Что с вами происходит?

Re. Передразнивает Г. Он нападает на нее непосредственно, потому что она упорно продолжает критикующую линию поведения.

Г. Что вы имеете в виду – что со мной происходит?

М. Почти все, что… она много чего хорошо делает. Видите: она очень хорошо умеет читать, она дружелюбна. Вы, должно быть, много с ней занимались. Потому что она совсем не так уж отстает в чтении, как вы говорите.

Re. Модифицирует свое нападение на Г., утверждая, что положительное в Манди является результатом хорошего осуществления материнских функций. Такая смесь критики и похвал дает Г. возможность принять критику, но не позволяет ей защищаться.

Г. Нет, ну да, да, она не отстает.

М. Да.

Г. Просто я не могу все время за ней следить. Вот если я оставляю ее на втором этаже и иду вниз что-нибудь сделать, через две минуты кто-нибудь меня зовет – это она что-то сделала.

Г. упорно не принимает положительного в Манди. Это, может быть, одна из ее реакций на психотерапевта.

М. Кто вас зовет? Моррис?

Г. Нет, не только Моррис.

Re. Отражает атаку-травлю, изменяя содержание и аффект и присоединяя других ЧС.

М. А кто?

Г. Джойс, Дебби – все.

М. А в последний раз, когда что-то случилось, что это было?

Г. Может быть, что-то вроде… когда я посылаю их наверх, я говорю: «Уберите у себя в комнатах». Поэтому считается, что эти двое убирают комнату. А Манди, она ничего не делает, если я тут же не стою. Джойс приходит вниз и говорит: «Мама, Манди говорит, что ничего делать не будет». И если я иду наверх, Джойс, например, разбирает обувь, а Манди снова все перемешивает. Джойс что-нибудь вешает, а Манди снова скидывает.

Сиблинги, в согласии с матерью, осуждают Манди. В этот период семейной жизни Манди – легкодоступная мишень. Когда сиблинги или мать занимаются критикой, чувство вины у объекта травли усиливается.

М. Когда ты читала, ты здорово поработала, Манди. Мы забыли ей сказать, что она хорошо потрудилась.

Г. Очень хорошо.

Ас. Это «мы» призывает мать присоединиться к психотерапевту.

Re. Изменяет содержание, сосредоточиваясь на области компетентности Манди. Г. соглашается с психотерапевтом, возможно потому что, хваля Манди, она может снова стать его союзником.

М. Понимаете, что меня беспокоит – конечно, мы ходим вокруг да около в поисках. И я уверен, что можно что-то сделать, чтобы вы не беспокоились, когда уходите. Она не будет ничего такого делать, когда вас нет. Но вы знаете, меня гораздо больше беспокоит, что Джойс стеснительна. Дело не только в Манди. Джойс стесняется и не говорит, и я вижу, что Манди напугана.

Re. Уходит от сконцентрированности на Манди и рассматривает обеих сестер и их аффективную жизнь. Этот прием был несколько раз использован в течение сеанса. На некоторое время он действует, но затем сконцентрированность на Манди как на единственной проблеме в семье снова возникает.