Изумрудный трон - Сергей Гавань

«Он явно провёл много времени на солнце».

Триксель Нурвин дополнял эту причудливую комбинацию внешностей, являясь своеобразной уродливой изюминкой. Лицо его, худощавое, в обрамлении длинных, стянутых в пучок на затылке, волос было даже симпатичным, с пронзительными, глубоко посаженными синими глазами. Но тело, длинное и тощее, было словно переломано на уровне чуть ниже лопаток. Плечи сутулились; длинные, словно у богомола, руки оканчивались узловатыми пальцами, похожими на светлых пауков. Вид горбуна казался ей сюрреалистично-мерзким, словно вид гусеницы, у которой внезапно оказалась бы человеческая голова.

Триксель сидел на скамье, пригнувшись к земле, и теребил в руках рефрактор. Его отсутствующий взгляд бродил по стенам коридора; мысли, очевидно, были где-то очень далеко.

— Дивайн Триксель? — эти слова дались Йасайле с трудом.

— Безусловно, — откликнулся тот.

Властным жестом отстранив предложившего помощь старика, он встал и подковылял к ней. Йасайла хотела отдёрнуться, увидев, что он начал поднимать руку, очевидно, для рукопожатия или церемонного поцелуя, но вместо этого Триксель протянул ей выуженный из-за пазухи увесистый кошель. До неё донеслось глухое позвякивание монет.

— Здесь около двух сотен сарлимов. Надеюсь, этого хватит, чтобы убрать с моего пути другие корабли.

— Но я не могу, — сказала Йасайла, опасливо принимая кошель. — Я не взяточница.

Горбун криво усмехнулся, словно считая, что она лжёт.

— И прямо скажем — двухсот золотых недостаточно, чтобы удовлетворить аппетиты двадцати купцов, — добавила женщина. — Пропустив вас, каждый может потерять столько же.

— Это не для них, а для вас, — небрежно махнул рукой Триксель. — Святые боги, неужели так сложно придумать для доверчивых простаков действенную страшилку? Скажите, что на нашем корабле разразилась смертельная болезнь, и нам нужно как можно быстрее попасть в столицу. Это они съедят.

— Я… — Йасайла оглянулась, посмотрев на Люмфира Нидата, словно ища у него поддержки. Начальник порта похлопал глазами и несмело задал вопрос:

— Для нас будет честью оказать услугу дивайну Трикселю?

Устало вздохнув, женщина спрятала лицо в ладонях.

«Спасибо, засранец. Большое спасибо!»

Над портом разнёсся тревожный сигнал колокола, означавший, что один из кораблей несёт на борту заразу. Йасайла и её помощники собрались у трапа Хвоста Нингишзиды, тяжело дыша после сумасшедшей пробежки по всем кораблям, которые собирались войти в воды временного канала, а теперь рассасывались по углам, как стая крыс перед голодным котом.

Женщина подошла к Трикселю Нурвину, который ожидал её на причале. Горбун покачивался с носков на пятки и обратно, заложив руки за спину и поглядывая на чаек, которые кружили над речной гладью.

— Всё готово. Торговцы с грехом пополам согласились переждать три дня. Ваш судно будет единственным, что поплывёт по каналу, поскольку оно якобы заражено, и ветер может перенести болезнь на все остальные корабли. Рефраманта на той стороне я предупредила.

— Рад это слышать, — Триксель протянул женщине пузырёк с тёмно-красной жидкостью.

— Что это?

— Я слышал, вы испытываете проблемы с кожей, и знаю, в чём их причина. Пейте это зелье, по одной капле в день, через два часа после еды. Станет легче, обещаю.

— А что за…?

— Просто поверьте.

— Поверить вам? — не удержалась женщина.

Горбун помрачнел, но затем улыбнулся.

— Зависит от того, с какой половиной вы имеете дело. Диастрийцу во мне доверять не стоит. Но человеку…

Йасайла медленно приняла маленькую склянку с зельем.

— Почему вы это делаете?

— Бывает, мне просто хочется сделать что-то хорошее, чтобы вновь напомнить себе о том, что я человек.

Женщина застыла на месте, переваривая смысл слов, сказанных чересчур беззаботным тоном. Горбун улыбнулся.

— И поблагодарите своего болтливого начальника порта. Он спас вам жизнь.

С этими словами мужчина пошёл по трапу галеры, оставив Йасайлу растерянно вертеть в пальцах пузырёк.

— Стойте! — раздался позади крик.

Йасайла обернулась и увидела, как по причалу тяжело бегут два десятка мужчин. Большая часть была облачена в сияющие на солнце доспехи, в троих угадывались утренние гости, а четвёртый, с ужасным шрамом на щеке и русыми волосами, носил за спиной развевающийся синий плащ с символом Горнилодонов. Это был генерал Лейф.

Триксель остановился, с удивлением глядя на Цеппеуша Мендрагуса, который бежал к нему. Молодой человек, однако, не остановился рядом с горбуном. Пронёсшись мимо, он взбежал по трапу, чтобы поднять на руки диастрийку по имени Никоро.

— Цеппи!

— Ника!

Йасайла перевела изумлённый взгляд на Трикселя и испугалась разительной перемены на его лице. Опасно сощурив глаза, горбун небрежно махнул рукой женщине, и поднялся по трапу. Сзади, в своей тёмно-зелёной накидке, он был похож на бектаклита.

К Йасайле подошли Венбер и Лейф.

— Вы прекрасно выглядите, леди, — последний поцеловал женщине руку. — Венбер расписал мне вас в ярких красках, но на деле всё оказалось ещё лучше. Удивительно, как часто я здесь проплывал, но не видел вас вблизи.

— Ладно, — в лице Венбера на мгновение проступило что-то дикое, и генерал пожал плечами. — Мы реквизируем это судно.

— Не знаю, как они уживутся, — покрасневшая от смущения Йасайла кивнула в сторону горбуна, Цеппеуша и Никоро.

— Вы про диастрийку? — поднял бровь Венбер. — Они познакомились около пяти лет назад в Шуруппаке, и едва не помолвились. Я, разумеется, вразумил мальчишку, но судьба порой бывает до отвращения настойчивой.

— А вы не думали, что дивайн Триксель может отказать вам в месте на судне?

— Думаю, дивайн Триксель не в том положении, чтобы отказывать, — выразительно поднял бровь Лейф.

Йасайла поняла, что пора уносить ноги. Откланявшись двум мужчинам, она так и сделала. Торопясь к наблюдательной башне, она, тем не менее, чувствовала себя хорошо. Впервые за долгое время её хвалили и помогали не только за то, что она рефрамант.

Ведь даже рефраманты порой нуждаются в человечности.

Действующие лица Изумрудного Трона

Гирем Рект — рефрамант, приёмный сын Рензама Ректа

Цеппеуш Мендрагус — рефрамант

Триксель Нурвин — рефрамант

Рензам Рект — дивайн Герранский

Джаркат — рефрамант, историк, писатель

Остис — телохранитель Рензама Ректа

Сиверт — бывший рефрамант