Подметный манифест - Далия Трускиновская

- Да, Тучков. Сперва - к князю. Надобно доложить…

Чтобы сократить время визита, Левушку и Сашу Архаров оставил в карете. Выведя Вареньку, он предложил ей согнутую в локте правую руку (не сразу, правда - он целую вечность не сопровождал дам и позабыл, как это делается; опять же, не каждый день таскал дворянскую шпагу, которая может трагически запутаться в дамских юбках).

Варенька тоже не сразу продела свою тонкую белую ручку под локоть, и Архаров, постояв несколько, чтобы освоиться, прошел со своей дамой между пушек так, как ежели бы они были самым обычным украшением дома московского градоначальника, он же - главнокомандующий и генерал-губернатор.

В сенях толпились курьеры, драгунские офицеры, Архаров увидел даже знакомого по чумной осени врача. Перед ним расступались, он постарался как можно скорее выбраться с Варенькой из шумного сборища и повел ее наверх.

Волконский был взволновал необычайно. Разведчики доносили об отдельных отрядах бунтовщиков, вроде невеликих, но складывалась малоприятная картина - Пугачев шел к Москве разрозненными силами и по многим дорогам, это означало выигрыш в скорости марша. А обещанные государыней войска, в частности - егеря, были еще довольно далеко.

Явление Архарова с дамой его не удивило и не озадачило - не тем была занята голова, и даже если бы обер-полицмейстер вошел под руку с негусом абиссинском, князь, возможно, первые четверть часа просто не видел бы даже столь необычайного спутника.

Ему был нужен и важен лишь Архаров. Поэтому, махнув рукой секретарям и адьютантам, чтобы помолчали, он пошел навстречу, не здороваясь и протягивая исписанный лист дорогой плотной бумаги.

- Государыня изволила писать - он взял Курмыш и доподлинно движется сюда. Где семь полков, ею посланных - одному Господу ведомо, где гусар два эскадрона - не понять, хотя уж должны быть тут, а она требует, чтобы я пока собрал и выставил против злодея дворянское ополчение! - так он встретил Архарова. - Что я ему в руки дам, ополчению-то? Кочерги да ухваты?

- Михайла Никитич, оружие найдется, - спокойно отвечал Архаров. - Полагаю, его на полк хватит. Сегодня же доставят. Позвольте рекомендовать…

- Откуда, Николай Петрович?

- Из Сретенской обители, ваше сиятельство.

Князь с некоторым недоверием уставился на обер-полицмейстера.

- Много ли?

- Не знаю, мои молодцы его еще не отбили.

- Иноки, выходит, тоже бунтуют? О Господи, эти-то куда лезут? - спросил князь. - Вот мне пишут - сельские попы сами бунтовщикам навстречу выходят с хоругвями и образами. И паству с собой ведут. Николай Петрович…

- Нет, - тут же сказал Архаров. - Он не может быть покойным государем. И сии сельские попы ответят по всей строгости закона. Позвольте же рекомендовать вам…

- Но ведь всюду, Николай Петрович, повсеместно!

- А выбор у нас есть, ваше сиятельство? Москву мы будет оборонять до последнего - вот и весь выбор. Ибо присягали. Вот бы еще государыня князя Щербатова из армии убрала да кого поумнее поставила…

- Чуть не забыл! Приятель твой, Суворов, в армию едет! Скоро ждем его в Москве.

Тут наконец Архаров вздохнул с облегчением.

- Польских конфедератов бивал, и с бунташными башкирцами, Бог даст, управится, - продолжал князь. - Я ведь его с пятьдесят восьмого знаю, он подполковником под моей командой служил в Силезии, вместе Кроссен брали… Да ведь что Суворов без полков?… И что ополчение?…

- Ополчение - немалая сила, когда… - тут Архаров осекся. Он понял, что незачем раньше времени беспокоить Волконского продолжением мысли: когда вооруженная дворня под водительством обезумевшего барина выйдет на улицу в Хамовниках, или на Пресне, или в Зарядье, собирая вокруг себя всех, кому не сидится дома, и призывая бить солдат и офицеров. Князь еще толком не понял, что за оружие найдено в монастыре, - и слава Богу.

- Так позвольте же рекомендовать вам, ваше сиятельство, девицу Пухову, - наконец сумел сказать он, и тут же Варенька присела в глубоком реверансе.

- Я рад, - рассеянно отвечал Волконский. Ему уж точно было не до хорошеньких девиц.

- Михайла Никитич, ее сиятельство еще тут? Принимают? - спросил Архаров.

- Тут, не пожелала уезжать упрямая баба. И Анюта с ней. И не спрашивай ты, Христа ради, - принимают, не принимают! Не до галантонностей. На что она тебе?

- Хочу просить ее сиятельство оказать покровительство девице Пуховой.

- Ну так и ступайте к ней.

Княгиня Елизавета Васильевна места себе не находила - рукоделие и книги были заброшены. Она, видимо, плохо спала, а может, не подрумянилась - лицо осунулось. К счастью, Архаров не был в доме гостем, от коего ждали комплиментов.

- Ваше сиятельство, Елизавета Васильевна, - сказал он, поклонившись и поздоровавшись. Варенька же молча присела.

- Садись, батюшка, да потише, и ты, сударыня, тоже. Мы с Анютой ночь не спали от беспокойства, молились, она присела на диванчик - да и заснула…

Архаров подумал, что князь просто не умел приказать своему семейству убираться из Москвы, пока не поздно. Поглядел на Елизавету Васильевну исподлобья - и решил, что коли такова ее воля - призывать к разумному поведению не стоит, она уж дама в годах, сама обязана понимать…

- Хочу рекомендовать вашему вниманию, Елизавета Васильевна, девицу Пухову.

Тут княгиня несколько оживилась, и в глазах у нее образовался вопрос, которые она, как светская дама, до уст не допустила: ту самую?

Архаров, ответив ей взглядом же, выпустил вперед Вареньку. Та снова сделала реверанс, но не произнесла ни слова - как догадался обер-полицмейстер, девушка немного растерялась, оказавшись в гостиной супруги градоначальника.

- Что я могу сделать для тебя, сударыня? - спросила княгиня, подходя к Вареньке, беря ее за руки и словно бы помогая встать из глубокого реверанса. - Николай Петрович столь редко о чем-то либо о ком-то просит, что и сама я, и все семейство мое, - к твоим услугам.

- Елизавета Васильевна, обстоятельства девицы Пуховой таковы, что она не может оставаться более в доме своем, - вместо Вареньки отвечал Архаров. - Я бы приютил ее у себя на Пречистенке, вы знаете, места у меня довольно, однако я не женат, в доме нет женщины, чье покровительство оберегало бы репутацию незамужней девицы. Кроме как к вам, обратиться более не к кому…

О том, что дом Волконского строжайше охраняется, и Вареньку с ее репутацией вместе никому не удастся отсюда похитить, Архаров промолчал.

Однако княгиня Волконская прекрасно помнила все архаровские вопросы и свою записочку к старушке Пелагее Лесиной. И самое молчание обер-полицмейстера сказало ей более, нежели длинная речь.

- Покамест ты, сударыня, поживешь с дочерью моей, с Анютой, я велю поставить в ее покоях кровать для тебя. Нарядов у Анюты на все Воспитательное общество с лихвой станет… - так княгиня дала понять, что уже наслышана о своей гостье. - Мы сейчас почти не выезжаем, мало кого принимаем, тебе у нас будет покойно, станете книжки вдвоем читать, вышивать, время пробежит незаметно. Тебя ведь Варварой звать?

- Варварой, ваше сиятельство…

- Чтоб тебя с госпожой Суворовой не путать, а ее мы вслед за Александром Васильевичем все Варютой стали звать, будешь Варенькой, - княгиня, не отпуская рук своей нечаянной протеже, улыбнулась. - Тебе, сударыня, у нас хорошо будет! И Николай Петрович будет за тебя спокоен.

Архаров поклонился. Тогда княгиня позвала горничную, велела отвести гостью в покои Анны Михайловны, устроить ее там как можно удобнее. Варенька, уже стоя на пороге двери, ведущей в личные покои княгини и княжны Волконских, обернулась и благодарно улыбнулась Архарову.

Он отнюдь не собирался улыбаться в ответ. Однако тело само совершило несколько малозаметных движений: чуть приподнялся подбородок, чуть вытянулась шея, и некие тайные мышцы, державшие архаровские брови сведенными, без спросу расслабились…

Вареньку увели.

Теперь следовало, пока княгине не взбрели на ум совершенно лишние мысли, заняться важным делом.

- Я, ваше сиятельство, хочу спросить, нарочно для того приехал. Не приглашал ли вас кто в эти дни поехать в театр?

- Куда?! В театр? Шутник ты, Николай Петрович. Куда ж я поеду? Теперь-то? Сказано ж - не выезжаем.

- И Анну Михайловну не звали?

- Нет, и Анюту никто не звал. Не до театров нынче. Я бы и не отпустила ее. Я чай, и закрыты они.

- Закрыты - отворить недолго.

- Нет, нет… и никто ничего не рассказывал… А что, Николай Петрович?

- С ее сиятельством княгиней Куракиной часто видитесь ли?

Елизавета Васильевна задумалась.

- А ведь давно она не приезжала, с весны, поди.

- А вы, сударыня?

- И мы с Анютой к ней не бывали.

- Коли к вам Александра Ивановна изволит быть, коли станет куда звать, не соглашайтесь и Анюту не пускайте, а тем паче девицу Пухову, - помолчав, произнес Архаров. - И госпожу Суворову извольте к себе пригласить, на словах, не запиской, предупредить о том же. Чтобы и она дома сидела, а лучше всего - у вас бы пожила. Также не отвечайте на приглашения княжны Долгоруковой.