Русская фантастика – 2016 (сборник) - Светлана Колесник

– Электричество дают солнечные батареи, – пояснил Борода. – Видели их возле башни? Фонарь на маяке тоже электрический. Хотя половина батарей уже разбиты, хлопотно каждый раз их с-складывать во время ураганов. А это мое гнездо. Я тут, как улитка в раковине, запрусь – не выковыряют. Извините за беспорядок. Прошу, пусть девушка с-садится.

Он поднял с табурета миску и смахнул со стола на пол остатки чешуи. Мех, вошедший в дом следом за нами, рванулся и принялся всасывать в себя упавший мусор. Говорят, такие, как он, служили на «Центавре» уборщиками.

– Тут вот ящерица имеется, угощайтесь. Вы же, наверное, голодные.

– А кто такая улитка? – спросила Анрика, отламывая от ящерицы ножку.

– Забудь, – махнул рукой Борода. – Никак не привыкну к изменившейся фауне. Это, знаешь, такое животное, которое пряталось в раковину и таскало ее с с-собой, как домик. – Он изобразил ладонью на столе, как эта самая улитка ползла, наткнулся на руку Анрики и смутился еще больше. – Только я свой дом с с-собой не ношу.

– Это у нее были глаза на стебельках? – поинтересовался я и, чтобы не возникло лишних вопросов, перевел тему разговора: – Я думал, что ты наверху живешь, мне кажется, что под шпилем есть комната.

– С-служебное помещение, – сказал Борода. – Рядом со смотровой площадкой. Знаешь, с-сколько пролетов надо подниматься? Лифт не работает. Приходится пешком. Особо туда-сюда не побегаешь. Я потом возьму вас наверх, если хотите.

– Хотим, – сказал я. – Зачем ты нас к себе позвал? Записка, которую передал мех, была же от тебя? Откуда о нас узнал?

У двери неподвижно сидел мех, собравший с пола весь мусор. Казалось, он внимательно прислушивался к нашему разговору.

– Вот он и сказал, – указал на меха Борода. – Видел, как вы прятались от урагана на корабле. Пришел и с-сообщил мне. Я ведь уже давно людей не видел. Последний человек приходил к маяку год назад. Такой же с-странник, как и ты, он побыл недолго и ушел в пустыню.

Тут я заметил темную сферу, стоящую в тени сундука.

– Что это? – спросил я.

Сфера была сделана из камня, по которому бежали выбитые узоры. В пальцах закололи льдинки. Усилием воли я подавил возникающее чувство. Воспоминания – забытые и ранее не существовавшие, свои и чужие, которые стали своими, вспыхнули в голове.

– С-сферу мы нашли в космосе, на одной из планет, – ответил Борода. – Там пусто и одиноко. Там нет места для жизни. Это единственный артефакт, доказывающий, что мы не были одиноки во Вселенной.

Он помолчал.

– То была планета с черными камнями из разного времени. Мы проводили анализ, и камни выдавали странные результаты, будто кто-то забирался в прошлое и приносил оттуда строительный материал для кургана, в котором покоились с-сферы. Они были пусты. Вскрыты и пусты. Кроме одной, которая была с-с крышкой. Открыть ее мы не смогли и взяли с с-собой.

Я подошел к сфере и заглянул в ее пустоту.

– Она открылась с-сама семнадцать лет назад, – сказал Борода. – В тот день я с-стоял под солнцем и услышал с-свист.

– Вот такой? – спросил я и едва слышно засвистел.

– Да, – удивился Борода. – Очень похоже. И когда я прибежал в дом, то с-сфера оказалась пуста, с-словно кто-то вырвался из нее на с-свободу.

– Джинн, – улыбнулся я. – Волшебник из сказки, приносящий прошлое.

– Возможно, – улыбнулся в ответ Борода. – Думаю, что те инопланетяне могли повелевать временем.

– Только он очень слабый, этот пришелец, – продолжил я, прикасаясь к сфере-колыбели. – Ему грустно и одиноко в чужом краю без братьев, которые прилетели на Землю в далеком прошлом.

– Умеешь ты придумывать истории.

– Да, он такой, – сказала Анрика. Она подошла, опустила голову мне на плечо и посмотрела на Михаила. – Хорошо тут у тебя.

– Неплохо, – согласился Борода. – Только одиноко, как джинну из сказки Дарена.

– Но у моего сказочного джинна есть шанс разбудить своих братьев, – сказал я. – А есть ли шанс дождаться друзей у Вечного?

Мы вместе с Михаилом стояли на смотровой площадке маяка. Этим утром он сбрил бороду и теперь казался совсем другим человеком – более серьезным и жестким. Он то и дело прикладывал тряпку к порезу на щеке, стирая выступающую кровь. Внизу у дома купалась в песке Анрика. С такой высоты почти ничего не было видно, но я нет-нет и бросал взгляд на маленькую девичью фигуру, вспоминая тот единственный ночной поцелуй. Думаю, что Анрика нарочно купалась под башней, зная, что мы можем ее увидеть.

– Тяжело с-столько жить, – сказал Борода. Он посмотрел на окровавленную тряпку и перевернул ее на другую сторону. – Таких, как я, было десять человек. Гарик Левадный, Борис Маратов, Толик Иванченко. Вечные. Где они с-сейчас? Толик ушел последним. Обещал вернуться, и я до сих пор его жду. Может быть, они все еще блуждают по Земле, ищут с-свою судьбу, а может, и с-сгинули в песках. Остался только я. Все люди, которых я любил, умерли, а я все еще жив.

Михаил невесело улыбнулся своим мыслям.

– Мы умираем. Еще полвека назад я думал, что человечество возродится. Появились новые селения. Корабли путешествовали по пустыне. Они ходили здесь, рядом с-с маяком, под парусами, словно первые суда в с-старые добрые времена. Я чувствовал с-себя нужным – маяк дарил людям надежду. Но потом все постепенно прекратилось. Люди кое-где еще живут, но пройдет каких-нибудь с-сто лет, как от нас не останется и с-с-следа.

Последнее слово далось Бороде с трудом.

– Никак от заикания не избавлюсь, – пояснил он. – Наверное, что-то психологическое.

Я смотрел на Анрику. Она легла на спину и набрасывала на себя горсти песка. Борода тоже за ней наблюдал, но ревности я почему-то не испытывал.

– Любуешься воробышком? – спросил Михаил. – А мой воробышек умер у меня на руках в год черного ветра. И жена – тоже… Веришь, хотел тогда с-сдохнуть. Но болезнь не берет, а убить меня трудно. Многие пытались. Ранения довольно болезненны. – Он прикоснулся к животу и поморщился, вспоминая давнюю боль. – Но все заживает, не оставляя шрамов.

Борода скомкал тряпку и сунул в карман.

– Видишь, уже затянулось.

Анрика встала на ноги, потянулась, стряхивая с себя песок. Подняла голову и посмотрела на меня. Стало трудно дышать. Но я все равно уйду, даже если Анрика останется, я уже все решил.

– Как ты думаешь, людям ведь поможет, если вернуть часть прошлого мира? – спросил я.

– Конечно, господин сказочник.

– Нет, – сказал я. – Называй меня лучше джинном.

И добавил:

– Я ухожу. Ничего нельзя сделать без своей семьи.

– У тебя уже есть близкий человек, – сказал Борода.

– Да, возможно. Пойдем со мной, Михаил. Ты поможешь мне вернуть прошлое.

Борода не задал лишних вопросов, хотя я видел по его глазам, как ему хотелось узнать ответ о том, что я вспомнил в последние дни.

– Нет, – наконец сказал он. – Я не пойду. Я ведь должен дождаться друга. Мы договорились встретиться с-с Толиком здесь, на маяке.

– Ясно, – проговорил я. – Все еще надеешься, что он вернется?

Из дома вышла одетая Анрика. Следом за ней появился мех. Девушка бросала камешки, мех их искал, всасывал хоботом и приносил обратно к ее ногам.

Я ушел на рассвете через неделю.

Все эти дни вместе с Бородой мы охотились, ставя силки на огненных ящериц, и собирали съедобные перекати-поле. Еще я видел миражи, которые являлись мне все чаще. Одинокая улитка ползла среди зеленой травы, и на землю вновь опускались мои собратья. Они и сейчас на Земле, ожидают, когда их разбудят. Спят и тоже видят сны, которые зовут меня к себе.

Ночи мы с Михаилом проводили в домике, Анрика спала на вершине башни.

«Как принцесса, плененная драконом, – шутил Борода. – Не устает птичка порхать туда-сюда».

Анрика со мной почти не разговаривала, лишь изредка я ловил ее тревожный взгляд.

– Я ухожу, – сказал я ей в последний вечер, когда поднялся на башню. – Ты идешь со мной?

Хотя знал ответ наперед.

– Ты дурак, – сказала Анрика. – Не ценишь свою жизнь ни на песчинку. Тебя убьют, я знаю. Что же мне делать?

Она вдруг крепко меня обняла и заревела, а я не нашел ничего лучшего, как обнять ее в ответ и молча слушать всхлипывания.

– Пойду с тобой – буду бессмысленной обузой, – говорила Анрика сквозь слезы. – Тебя убьют – останусь одна в пустыне. Здесь – тоже одна.

– Здесь ты с Вечным, – сказал я, но Анрика меня не слушала.

– Ты не вернешься!

– Я вернусь.

– Врун! – сказала Анрика. – Останься со мной, пожалуйста. Я говорила с Бородой, он позволит жить у него. Я не смогу идти в пустыню. Ты – другой. Ты – сможешь. Но ты должен остаться. На эту ночь и навсегда.

Она схватилась за завязки на своей куртке и принялась их судорожно развязывать. Я повернулся и вышел на лестницу. Долго спускался, прислушиваясь к грохоту металлических ступеней. Потом, внизу, сел на песок. На западе опускалось большое красное солнце. В его лучах марево над пустыней превращалось в картины старого мира. Вместо барханов вырастали высокие дома. Пролегала дорога, по которой бежали не мехи – автомобили, теперь я знал, как они называются. Зеленые деревья дарили путнику прохладную тень. Казалось, сделай шаг, и окажешься в том мире. Протяни руку – и принесешь сюда его часть. Что он для тебя, Дарен Рохля, Дарен Никчема, – цель жизни или просто несбыточная мечта, ради которой ты собираешься пожертвовать всем?