На день погребения моего (ЛП) - Пинчон Томас Рагглз

 Блюда подавали днем и ночью, в соответствии с загадочным графиком и системой смен меню, в зале огромной студенческой столовой, вход в которую был не через официальный вестибюль мимо рецепции, а через полусекретные марши лестниц на задворках, тоннели с мягкими коврами на полу, ведущие в подсобки, где раздраженный персонал столовой оставлял опоздавшим мало времени на прохождение правильной последовательности дверей и коридоров, в результате чего они получали в лучшем случае кусок оладьи или осадок из кофеварки, и, в качестве наказания за приход «слишком» поздно (здесь гибкое понятие)   —  вообще ничего.

Мальчики, добросовестно преодолев хитросплетения входов и графиков, теперь несли свои подносы с завтраком в кафетерий, полный темно-коричневого света, деревянных стульев и столов, навощенных до блеска.

Майлз, заметив глиняный кувшинчик с эмблемой «Смегмо'» патриотических цветов среди соли, перца, кетчупа, горчицы, соуса для стейка, сахара и патоки, открыл его и шутливо понюхал содержимое:

  —   Слушайте, что это за порошок?

  —  Подходит ко всему!   —  посоветовал студент из-за соседнего стола.   —  Размешайте его в своем супе, посыпьте на хлеб, разомните в блюде из репы! Существует миллион способов применения «Смегмо»!

   —  Мне уже встречался похожий запах когда-то,   — но...не в этой жизни... Так определенные ароматы могут мгновенно вернуть нас в прежние времена...

  —  Назотемпоральный Переход,   — кивнул смышленый юноша.   — На эту тему завтра будет семинар в Финни-Холл. Или я имею в виду день перед вчерашним?

  —  Ну, сэр, этот концентрат переносит меня во времена даже раньше моего детства, фактически прямо в предыдущую жизнь, во времена до моего зачатия...

  —  Майлз, Бога ради,   —  Линдси покраснел и ударил своего сослуживца ногой под столом, - ЗПД!

Это был код «Друзей Удачи», аббревиатура значила «Здесь присутствуют дамы». Действительно, сидевшая за столом группа цветущих вузовок следила за разговором с некоторым интересом.

   — Боже-боже,   —  Дерби слегка толкнул локтем Чика Заднелета, своего давнего партнера по шалостям.   —  Они, конечно, не девушки Гибсона, бьюсь об заклад! Взгляни на их прически, эти блонды! Хехе!

  —  Сосунок,   —  заскрежетал зубами Линдси,   — хотя карьеру, которая всё более клонится к закату, несомненно, ожидают дальнейшие гнусности, с моральной точки зрения ничто не кажется более предосудительным, чем эти нынешние проявления болезненного пубертата.

  — Когда решишься на свои, дай мне знать,   —  ответил Дерби тоном, выдававшим намерение укусить.   —  Возможно, я могу дать несколько советов.

  —    Ты невыносимый маленький...

  — Джентльмены,   —  Рэндольф глядел исподлобья, держась за живот,   — возможно, вы могли бы отложить эту, несомненно, увлекательную беседу, чтобы она не стала достоянием широкой публики. И позвольте заметить, м-р Ноузворт, эти постоянные попытки задушить Сосунка не идут на пользу нашей социальной репутации.

Тем же утром они взгромоздились в автомобиль с профессором Вандерджусом, чтобы нанести визит городской свалке на окраине города, здесь всё было серым от постоянного дыма, границы свалки неизвестны. «Выдающийся образец Уэллсонизма!   —  воскликнул Профессор.   —  Царство старого хлама!».

Там и сям по обрывам оврага лежали захватанные корпуса поломанных машин времени  —  Хроноклипсы, Трансекуляры Азимова, Темпоморф Q-98s, разбитые, с дефектами, обожженные катастрофическими вспышками ошибочно направленной энергии, изъеденные до неузнаваемости ржавчиной из-за непредусмотренного погружения в ужасный Поток, для торжества над которым они были так оптимистично сконструированы и построены... Участок земли, усыпанный гипотезами, предрассудками, слепой верой и плохим проектированием, выраженных в листовом алюминии, вулканизированной резине, сплаве Гейслера, целлулоиде под слоновую кость, электруме, гаваяковом дереве, платиноиде, магналии и пакфонговом серебре, большую часть которого за эти годы содрали мусорщики. Где безопасная гавань во Времени, которую могли бы найти пилоты этих машин, чтобы их экипаж избежал столь бесславной судьбы?

Хотя Чик и Дерби провели внимательную инвентаризацию, они не смогли найти, в собранном или разобранном виде, модель машины, на которой д-р Зут отправил их в то апокалиптическое завихрение масс, до сих пор тревожившее их грезы.

   —  Мы должны найти этого Митмена, о котором упоминал «Доктор»,   —  заявил Чик.   —  Кажется, сначала надо проведать его местную таверну.

  —   «Шар с руки»,   — вспомнил Дерби.   — Так чего же мы ждем?

 С течением лет, пока Земля преодолевала свой автоморфный путь вокруг Солнца снова и снова, Конференции Кэндлброу приблизились к форме Вечного возращения. Например, никто, кажется, не старел. Те, кто в текущем году в техническом смысле «умер» за пределами этого заколдованного кампуса, после пересечения ворот немедленно «воскресали».

 Иногда они приносили вырезки со своими некрологами, чтобы посмеяться с коллегами. Это были возвращения во плоти, заметьте, никаких фигуральных выражений или плазмы. Даже представить такую возможность   —  для многих скептиков это был просто удар под дых, это опровергало тленность и приводило в уныние. Преимущества этого веселого возмездия были очевидны всем, главные радости: можно игнорировать медицинские рекомендации, позволять себе спиртное и опасную для жизни жирную пищу, проводить неурочное время в компании порочных демонстративных преступников, играть по-крупному и устраивать затяжные конфликты, которые могут вызвать апоплексический удар даже у более молодых и подтянутых представителей науки о путешествиях во времени. Все эти развлечения и многие другие в избытке предоставлялись вниз по реке, на Симмс-Стрит и в прилегающих переулках, которые посещали отчаянные мужчины, ночные охранники в жестких шляпах регулярно разбивали кому-то голову, а на расстоянии всего лишь нескольких ярдов текла река, чистая, как внутренности офиса, деревянный водный транспорт спокойно качался на ее освещенной газовыми фонарями груди... Некоторые участники конференции Кэндлброу утверждали, что видят в этом аллегорию потустороннего потока, изолированного от мирского зла, нам этот поток известен под названием «Река Времени».

Мальчики нашли дорогу на Западную Вест-Стрит и в таверну «Шар с руки», оказавшуюся чрезвычайно вульгарным и постыдным притоном. Отщепенки с карнавала танцевали со своими кавалерами-карликами, сбежавшими с Ярмарки Святого Луиса, танцевали на столах с вопиющим разлетом нижних юбок. Труппа польских комедиантов, каждый из которых был вооружен гигантской сосиской, бегали туда-сюда и били друг друга этими предметами, в основном по голове, с неутомимой жизнерадостностью. Негритянские квартеты исполняли старые хиты в септаккорде. В задних комнатах играли в штос и фантан.

Молодой человек запущенного вида с бутылкой бурой жидкости в руке обратился к мальчикам:

    —  Готов биться об заклад, вы ищете Алонсо Митмена.

   —  Возможно,   —  ответил Дерби, протянул руку и схватил его регулирующее «спасительное средство».   — А кто интересуется?

Их собеседник начал дрожать и оглядываться по сторонам, его голова дергалась всё сильнее.

   —  Они...они...

   — Ну же, парень, возьми себя в руки,   —  увещевал его Линдси.   — Кто эти они, на которых ты ссылаешься?

 Но юношу уже неистово трясло, глазные яблоки вылезали из орбит, взгляд стал диким от страха. По контуру его тела начало мерцать странное пурпурно-зеленое свечение, словно из источника, находящегося где-то за его спиной, свечение всё усиливалось, а он растворялся, спустя несколько секунд не осталось ничего, кроме пятна в воздухе на том месте, где он стоял, искривление света, как сквозь старое оконное стекло. Повисшая в воздухе бутылка, которую он держал в руке, упала на пол и разбилась с необычайно затянувшимся звоном.

  —   Черт,   — пробормотал Дерби, наблюдая, как ее содержимое впитывается в опилки,   — а я хотел сделать глоток этого напитка.