Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины - Галина Артемьева

В конце концов БМП направились на защиту Белого дома России.

Спасибо священникам православной церкви, которые были с нами (а мы с ними). Я знала, что Бог не даст больше терзать Россию, но что народ должен сплотиться и спасти себя и родину сам. Так и получилось.

21 августа 1991 года

Артемьева Г. М.

…А еще был сильный момент, когда через день стало ясно, что путч провалился, мы собирались на митинг к Белому дому и увидели, как несут огромный российский флаг. Много людей, держась по бокам за флаг, медленно шли под нашими окнами к месту митинга. Сейчас российским флагом никого не удивишь — а какой же еще? Но флаг СССР был целиком красным, с серпом и молотом в углу. А тут несли трехцветный флаг — символ нового, на которое мы надеялись и которое мы все вместе отстояли.

Вскоре нас пригласили на заседание Моссовета, на котором обсуждались события, связанные с ГКЧП. Заседание проходило в здании в районе Цветного бульвара. Мы удивились разнообразию и дешевизне еды в депутатском буфете. Но как бы дешево она ни стоила, денег у нас все равно в тот момент не было: зарплаты после отпуска еще не получили, а все, что было, потратили на еду для строителей баррикад (ребята же оставались на баррикадах сутками).

Мэром Москвы был тогда Гавриил Попов, а Юрий Лужков — вице-мэром.

Гавриил Харитонович Попов без всякой охраны ходил по улицам Москвы. Мы не раз встречали его на Новом Арбате, здоровались. Он был любим москвичами.

Все заседание, как тогда было принято, транслировали по московской программе ТВ. Заслушали и очевидцев событий. Мой муж тоже выступил.

На память всем раздали отчет о работе Моссовета в дни путча. Это любопытный документ. Особенно меня заинтересовала одна фамилия — генерал-лейтенант Грачев Павел Сергеевич. Он тогда, переговорив с Ельциным, перешел на его сторону и был достойно награжден: стал министром обороны. Пашка-мерседес — так называли его все, кто знал. Пашка потом и развяжет кровавую бойню в Чечне, пообещав Ельцину быстренько за пару дней справиться с сепаратистами.

22 августа Горбачева привезли из Фороса в Москву.

Был объявлен траур по погибшим.

Ельцин выступал как лидер нации. Горбачев опять что-то нерешительно мямлил. Люди, которые в те дни готовы были пожертвовать своими жизнями, чтобы отстоять новое, ждали от него другого. Но было видно: на другое этот человек не способен.

Ни энергии, ни даже нужных слов не нашлось у него в тот важнейший момент.

И покатилось все в тартарары…

Через некоторое время СССР перестает существовать. Как так? Был же всенародный референдум. Большинство проголосовало за сохранение Советского Союза. Почему же решили иначе? Мы же отстояли демократию! Мы же теперь все вместе собирались зажить по-новому!

Хотели новое? — Вот вам новое!

Планы на «демократию» у власть имущих обычно не совпадают с планами большинства. Мы это проходим на практике.

Я не политик, не экономист.

Вот выпало мне родиться и жить там-то и тогда-то.

И сам факт моего человеческого существования дает мне право делать выводы и задавать вопросы.

У меня остались вопросы к Горбачеву. Простые и понятные. Я все надеялась, что он четко и внятно когда-нибудь ответит на них. Он обязан. Ведь он — человек, заставивший весь народ пережить мучительные десятилетия. Хорошо, если просто по недомыслию. Иногда у меня возникают на этот счет совсем другие соображения.

А пока… Просто перечислю свои вопросы.

— В чем заключался смысл абсурдного и унизительного для народа «сухого закона»? Просчитал ли Горбачев его последствия? Для чего надо было уничтожать винно-водочные предприятия, выкорчевывать элитные сорта винограда? Знакомился ли Горбачев с историей сухих законов в других странах и последствиями их?

— Почему при Горбачеве рухнула экономика страны?

— Нефть и газ во времена Горбачева по-прежнему экспортировались — и в больших количествах. Куда уходили нефтедоллары? Почему нас всех довели до нищенского существования, людям годами не выплачивали заработную плату?

— Кто не помнит, а кто и не знает — Горбачев заявил, что в ближайший период все нуждающееся население СССР будет обеспечено жильем (а именно — к 2000 году). На что он рассчитывал, делая такое заявление? И можно ли после этого верить хоть одному его слову?

— И последнее: гласность, за которую, безусловно, спасибо.

Но и тут… Вскрыты чудовищные преступления. Огласили, перечислили… Что дальше? Никто не наказан, не произведена реституция (возврат отнятого имущества), как сделано это во всех остальных странах Восточной Европы после падения там коммунистических режимов. Мы все еще в переходном состоянии.

Майкл

С сентября 1991-го в Гнесинке начинает работать новый учитель английского языка, самый настоящий англичанин Майкл Белл. Его жена — Джули Белл работает в посольстве Великобритании в Москве, а он закончил специальные курсы, чтобы преподавать английский иностранцам, и вот он у нас. Вообще-то он музыкант, играет на контрабасе, музыку сочиняет. То есть — у него двойной интерес: и музыка, и работа. Платить ему будут, как нам. Интересно, сможет ли он на эти деньги как-то прожить? Мы-то все на зарплату давно не рассчитываем, ее хватает на пару дней жизни.

По-русски Майкл пока ничего не знает. Мы с директором Гнесинки договариваемся, что учить русскому буду его я. Совершенно бесплатно. Ладно. Пусть. Зато я буду общаться с человеком из страны, о которой знаю только по книжкам. Это общение — замена путешествиям, о которых я мечтала в детстве.

Майкл и Джули стали нашими хорошими друзьями. Все то время, что они жили в Москве, мы ходили друг к другу в гости, посещали концерты, выставки, всякие интересные сборища, которых в Москве становилось все больше и больше.

Заниматься же с Майклом было очень легко. Хваткий и цепкий английский интеллект давал ему огромные преимущества. Быстро запоминал, легко сопоставлял, делал выводы. А вот работать в школе было ему тяжко. Он никак не мог добиться дисциплины от своих подопечных и тушевался.

Благодаря Майклу у нас в гостях перебывало очень много англичан. Я пекла пироги, ставила на стол всякие выдуманные по ходу готовки угощенья, а гости недоумевали:

— У нас пишут, что в Москве голод, а мы у себя дома столько еды никогда не видели.

Шоковая терапия

Популярный термин того времени — шоковая терапия. Экономисты понимают это по-своему. Мы же настолько устали от всего, что с нами происходит последние шесть лет, что внутренне молим о пощаде: