Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины - Галина Артемьева

Одного не понимаю — почему я должна принимать во всем этом участие?

…Сударикова все-таки уехала в Берлин. И заскучала. Теперь она звонила нам из Берлина. Там было 11 вечера, у нас — час ночи. Мне каждое утро полагалось на работу. Пьяная женщина знала всех детей по именам и слезно умоляла позвать папу.

Папы не было.

Несколько раз она говорила со мной. Ох, что она только говорила! О том, как ей хорошо в Берлине, как много у нее молодых поклонников, какие парти она посещает…

— Ты знаешь, что такое парти? — спросила она у меня.

И тут я не выдержала. Лопнуло терпение. Я до этого очень долго разговаривала с ней как человек с человеком. Пыталась вразумить. Объяснить, что мне надо спать, я устаю… Ей-то какое до этого всего было дело? Ну ладно. НЕ умеешь по-человечески, получай по-своему. Это ты наверняка поймешь, посольская дочь!

— Где мне знать, что такое парти? Я только одну «парти» знаю, старая минетчица: коммунистическую парти, в которой ты и твой Сергей Попов исправно состояли. И у меня есть друзья в Берлине, которым очень интересно обнаружить у себя под боком работников КГБ.

— Откуда такие сведения? — изменившимся и вполне трезвым, даже, я бы сказала, деловым голосом промолвила Сударикова.

— Это ты не у меня спрашивай. Но знай: еще звонок сюда, я сделаю то, что обещала.

Больше она не звонила.

Потом, через десять лет, я увидела ее в Берлине. Мы оказались на соседних креслах в итальянской парикмахерской на Ку-Дамме.

Я никогда ее до этого не видела. Не поняла просто, почему эта высокая, дорого, с шиком одетая женщина так пристально смотрит на меня. Потом позвонил ее мобильный.

— Да! — ответила дама по-русски. — Да! Татьяна Попова! Слушаю вас.

Голос! Тот самый голос! Не перепутать. Зачем судьба нас свела?

Ну… просто мир тесен.

И моя судьба любит преподносить мне истории в полном их сюжетном завершении.

Трой Данн

Ура! Оля поступила в МГУ на журфак! Без всяких репетиторов, если не считать, конечно, английского. Я занималась, как могла. И вот результат.

Мы все радуемся, понятное дело.

Мой ребенок легко осуществил то, что мне в свое время запретили.

Я снова мечтаю учиться.

В университете дочка знакомится с американским парнем. Нет-нет, он там не учится. Он дружит с одним из студентов. А сам приехал преподавать английский язык. Однажды Оля приглашает его к нам. Он — само обаяние, улыбки, добросердечие. Трой Данн. Прилетел из Тампы, Флорида. По-русски — ни слова. Будет ли учить русский? Да нет, вроде не собирается. Зачем?

Он вовсю общается с мальчишками, я рада: это хорошая практика в английском. Я английский никогда не изучала, но кое-какой минимум выражений есть и в моем запасе. Сейчас стараюсь освоить побольше новых слов: общаться-то хочется полноценно.

А когда началось общение, пошли интересные разговоры.

Например, однажды Трой радостно заявил:

— Мы победили вас, причем без единого выстрела!

Меня эта фраза шокировала, сбила с ног. Как это — победили? Мы что — на баррикады выходили для них? В их интересах? Разве мы думали о них, об Америке, о том, что они воюют с нами, когда протестовали против ГКЧП?

Мы не думали, а они — думали.

Стали мне открываться некоторые неожиданные для меня черты характера американцев. Не буду говорить — всех. Но — тех, с кем приходилось общаться. Бросалось в глаза незнание и неуважение к нашей истории, некое презрение и стремление поучать. Очень часто свои разговоры Трой начинал словами:

— А вот в Америке делают так-то…

Как же мне надоело это его поучение по любому поводу!

В конце концов, когда он заводил свою песню, я отвечала:

— А в России делают вот так…

Потом оказалось, что миссия его заключается совсем не в преподавании английского языка. Он на самом деле приехал в Россию как проповедник так называемой церкви Христа.

Английский язык — это прикрытие их деятельности. И правда: читают Библию на английском? Значит — изучают английский. Вот так.

Этих проповедников по всей стране было не сосчитать. Их легко пускали, визу получить в Российском посольстве, рабочую, на год, было для них делом легким и простым.

Кто мог стать проповедником церкви Христа? Любой! Не надо иметь специального образования, знания языка страны, в которую едешь миссионерствовать. Главное: самому быть прихожанином этой церкви и найти спонсора. Богатые прихожане жертвовали немалые деньги на жизнь и деятельность тех, кто отправлялся в дальние края учить «правильной» вере.

К чему сводилась деятельность миссионеров? К тому, чтобы на воскресной встрече у них собиралось много людей. Богослужения как такового не было. Было чтение отрывков из Евангелия, а потом совместное чаепитие с принесенными прихожанами угощениями. Остальное время, кроме воскресенья, «миссионеры» жили и радовались жизни: на работу вставать не надо, денег выделено достаточно, чтобы жить и радоваться. Синекура!

Трой Данн с соратниками сумели открыть филиал церкви Христа в подмосковном Подольске, в Центральной городской библиотеке. Платили ли они арендную плату? Не думаю. Они же бескорыстно «занимались английским», эти ловцы человеков.

Много было в те времена растерянных одиноких уставших людей, не знавших, куда им приткнуться. Вот за такими и охотились. У меня до сих пор сохранились рукописные листовки, которые они поручали писать своим прихожанам:

Каждое воскресенье

Уроки по изучению Библии — 9.30.

Богослужение — 10.00

Наш адрес: 142100 Россия

Центральная Городская Библиотека, Революционный проспект 32/34.

Подольская Церковь Христа.

(написание сохраняю)

Трой настоятельно требовал от нас, чтобы мы по воскресеньям присоединялись к их собраниям.

— Мы православные, — объясняла я ему. — Мы ходим в храм. Русской православной церкви 1000 лет. Сколько лет существует ваша церковь?

— Она существует ВСЕГДА! — отвечал ушлый американец.

— Кто ее основатель?

— Христос!

— Почему же вы не причащаетесь? Не исповедуетесь? Не молитесь?

— Я исповедуюсь самому Богу! — торжественно заявлял Трой. — Мысленно. А причастие — это глупая традиция. Старая, ненужная.

— Как же — глупая традиция, если была Тайная Вечеря, когда Христос сказал: «Приидите, ядите, сие есть тело мое…»?

— Ни одной молитвы в Евангелии нет, — упорствовал Трой.

— А как же «Отче наш»? — спрашивала я.

Все их проповеди были рассчитаны на тех, кто с Евангелием не знаком. И почти всё, что они говорили, было такой же ложью, как то, что нет в Евангелии текста молитвы.