Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— И что теперь делать? Ну не люблю я герцога! И рост здесь ни при чем.

— Вот тебе и ответ. Он на тебя запал, но не чувствует интереса с твоей стороны. Не слишком высоко оценивая свою внешность и понимая, что ты не из тех, кто обменяет себя на богатство и знатность, он не решается бороться за твою любовь и начинает спешно возводить между вами преграду, чем обижает тебя до глубины души, поскольку его мотивы тебе непонятны. Ответь, он тебе неприятен?

— Я его почти совсем не знаю. Как он мне может нравиться или нет? Я ему благодарна за все, что он сделал для меня и для отца, но на его внимание не претендую, а вскоре с отцом вообще отсюда уеду. Может быть, тогда все вернется к тому, что было до нашего появления.

— Иногда меня поражает твой ум. Если не видеть твоего лица, можно подумать, что говорит женщина в летах, а не пятнадцатилетняя девушка.

— Мне пятнадцать с половиной!

— А иногда, вот как сейчас, ты рассуждаешь как ребенок. В реке нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Поверь мне, что ничего не вернется.

— Давайте возвращаться, а то я замерзла. Спасибо за разъяснение, но оно не добавило мне счастья.

— А я тебе счастья не обещал. За счастье человек должен бороться сам. А знание причин поступков людей, от которых ты зависишь, может и не добавить счастья, но бывает очень полезным.

После злосчастной охоты отношения с Лани заметно улучшились. Она охотно общалась с Альдой, время от времени забегала к ней поболтать или повозиться с Алексом, даже опять приглашала к себе. Но этим приглашением Альда воспользовалась только один раз, когда зашла за книгой. Сегодня книга была дочитана, и девушка решила ее вернуть. Был уже поздний вечер, но Альда знала, что герцогиня ложится поздно.

Еще только свернув в ту часть замка, которую занимали герцог и его сестра, девушка услышала необычную, чарующую музыку и мужской голос, певший под нее песню на незнакомом языке. Альда подошла ближе к покоям герцога, чтобы лучше слышать, и застыла, долго слушая музыку и певца. Девушка потом так и не могла вспомнить, сколько песен тогда прослушала. Хорошо еще, что за все то время, пока она стояла столбом в коридоре, никто не прошел мимо. Когда все закончилось, она развернулась и пошла к себе. В душе почему‑то осталось щемящее чувство тоски и ощущение потери чего‑то важного и дорогого.

«Этот герцог, наверное, колдун, — думала она. — И песни у него такие же. Ну не люблю я его! Тогда почему все, что с ним связано, так сильно меня задевает и мешает спокойно жить? Нет, отсюда нужно уезжать и побыстрей, тем более что отец уже почти нормально ходит по лазарету и на днях хотел переехать в свою комнату».

На следующий день Лани выглядела грустной и поделилась своей грустью с подругой:

— Брат выйдет в поход уже через несколько дней. И это не на день–два, а надолго. Сотхемцы здорово воюют, так что все может случиться, а я его смерти просто не переживу.

— Зачем заранее расстраиваться? — возразила Альда. — Когда твой брат воевал с мятежниками, он их победил быстро и малыми силами, а теперешняя армия многократно превосходит ту, которая была тогда.

— Может и так, — вздохнула Лани, — но мне все равно за него страшно.

— Я с отцом и Алексом тоже через два–три дня уеду.

— Тебе‑то куда так спешить? И отец еще не долечился, и на дорогах грязь. Тебя отсюда гонят? Или мы чем обидели? Или ты, как и мой брат, считаешь, что бегство отсюда может что‑то решить?

— Это ты о чем? — стараясь не смотреть на сестру герцога, спросила Альда.

— Сама знаешь о чем! Вы меня все еще считаете ребенком, а сами что творите? Хотя, если так хочешь уехать, насильно тебя никто держать не будет.

На следующий день после этого разговора отец покинул лазарет и почти самостоятельно перебрался в свою комнату. Помощь ему потребовалась только для того, чтобы подняться по лестнице.

— Ничего, — слегка задыхаясь после подъема, сказал Буше, — еще два дня, и я тут буду козлом скакать.

Комната отцу очень понравилась.

— Даже жаль, что не придется в ней толком пожить.

Вечером к нему неожиданно зашел сам герцог.

— Вижу, что вы устроились, — сказал он, — и уже почти поправились. Когда собираетесь в путь?

— Я думал дня через три–четыре, но дочь торопит, так что, наверное, послезавтра, после завтрака, и поедем.

— Ну что же, через два дня после вас выйдем и мы. Вам приготовят экипаж, и барон Лишней обеспечит охраной. Когда полностью поправитесь, я рассчитываю на вашу помощь в деле подготовки своих людей.

— Приложу все усилия, милорд.

Герцог кивнул, попрощался и ушел.

Наутро отец самостоятельно добрался до трапезного зала, но подобные походы с преодолением лестницы были ему пока слишком тяжелы, так что обедал он в своей комнате.

— Вы все‑таки уезжаете, — на следующий день, за завтраком, сказал Альде Джок. — Жаль, мне вас будет не хватать. Я надеялся, что вы задержитесь до холодов, а то и перезимуете во дворце. На днях герцог уходит в поход, а тут еще ваш отъезд. Лани будет скучно и одиноко. Но я вас понимаю. Охрана для вас будет готова. Возможно, если позволят дела, я вас навещу и посмотрю, как вы там устроились. Я обещал проверить конюха и слово сдержал. Похоже, что он ни в чем не виноват, и постарался кто‑то из слуг. В любом случае инициатива исходила от старого барона, и с его смертью опасность для Алекса исчезла. Альда, я вас попрошу после завтрака пройти ко мне, хочется сделать вам на прощанье подарок.

Подарком оказался небольшой легкий меч в богато изукрашенных ножнах. Альда взяла его в руки и, потянув за рукоятку, наполовину вынула из ножен.

— Это очень хорошая сталь, — сказал Джок. — Пробовать на остроту не советую: порежете пальцы. Пока отец не научил вас им пользоваться, будьте осторожны. Очень советую при отъезде закрепить его на поясе и начать путь верхом. Потом можете пересесть к отцу в экипаж.

— Это вы к чему? — с подозрением спросила девушка.

— Вообще‑то, это сюрприз, но, так и быть, скажу. Барсы решили устроить для своего кумира торжественные проводы. Не удивлюсь, если вы удостоитесь воинских почестей. Ваши хвосты уже висят на их знамени. Вам тоже не стоит удивляться. Эти ребята очень ценят личное мужество и верность долгу, а вы этими качествами одарены в избытке и не раз это доказали. А еще вы очень красивая, хрупкая и молодая девушка, так что многие из этих оболтусов в вас влюблены. Их командир попросил у герцога разрешение на это мероприятие и, естественно, получил. Но там мало места, так что это только для барсов. Остальные теперь им желчно завидуют.

— Мальчишки, — улыбнулась Альда. — И что должна делать я?