Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

Весь левый бок покрывал огромный синяк, на бедре виднелась большая гематома, а на руке красовалась изрядная ссадина.

— Да уж, прогулялась, — пробормотала девушка. — Послушай, Амели, что‑то у меня глаза слипаются. Давай я сейчас оденусь, а к вам приду завтра. Мне еще идти к герцогине за сыном.

— Сейчас я тебе быстро обработаю руку и протру лицо, а то сына напугаешь. Потом можешь надевать свой костюм и проваливать. Из‑за своей глупости взбудоражила весь дворец. Уже хотели на твои поиски посылать гвардейцев!

— Интересно, кому я так могла понадобиться, кроме отца и сына, чтобы обо мне вспомнили?

— Эгоистка, — констатировала Амели. — За обедом многие обратили внимание, что тебя с сыном нет за столом, но не придали этому большого значения. Мало ли почему вас нет? Может быть, ребенок себя неважно почувствовал.

— Я попросила служанку принести ему обед с кухни.

— Все так и подумали. А вот когда вы не пришли на ужин, герцог забеспокоился.

— Герцог? — недоверчиво спросила Альда. — Что‑то слабо вериться.

— Я и говорю — эгоистка. Забеспокоился он и спросил Дорна, в чем дело. Когда управляющий ответил, что ты на охоте, ужин был забыт, а после того как выяснилось, что ты до сих пор не возвращалась, начали собираться искать.

— Это на ночь глядя? И где бы вы меня искали, интересно знать?

— Гвардейцы нашли бы. Ты не могла никуда уехать, не попавшись на глаза патрулям. Так что где искать тебя или твои никчемные остатки они бы определились.

— Ну ладно, виновата. Не подумала я, что в лесу, помимо оленей, могут быть и волки, да еще такие нахальные. Дома я так поздно никогда не охотилась, а летом от волков нет никаких неприятностей.

— С рукой я закончила, лицо протерла. Надевай костюм и возьми мою куртку, завтра отдашь. И давай чеши отсюда, охотница. Глаза бы мои тебя не видели. Да, твоему отцу ничего не говорили, хотя он и выразил удивление и беспокойство в связи с тем, что ты его навестила только утром.

Во дворе уже никого не было, а из всех факелов остался гореть только один. У лестницы ее ждала Леора.

— Ну ты и учудила, — сказала она Альде. — Это надо додуматься — отправиться одной охотиться на волков, да еще в эту пору, когда они по–зимнему голодны и не боятся людей! Иди в свою комнату, Лани Алекса туда повела. Дорн распорядился, чтобы тебе принести ужин. Да ты едва держишься на ногах! Давай помогу, а то ведь и до комнаты не доберешься.

Первым, кто бросился к Альде, когда она с помощью Леоры доковыляла до двери свей комнаты, был сын. С громким воплем «Мама пришла!» он с разбегу прыгнул ей на руки, заставив пошатнуться и зашипеть от боли.

— Алекс! — Леора взяла у Альды ребенка и поставила на пол. — Мама очень устала, плохо себя чувствует и хочет есть и спать. Да и тебе уже пора в кровать. Сейчас тебя тетя Лани уложит и расскажет сказку. Тебе ведь нравятся ее сказки? Вот и хорошо.

— Хочу сказку про Золушку, — сделал заказ мальчик, на время забыв о матери.

Лани поморщилась на «тетю», но уложила Алекса и присела рядом на кровать.

Альда с помощью Леоры сбросила сапоги и принялась снимать костюм.

— Ничего себе! — высказалась Леора, осматривая пострадавший бок. — Кто это тебя так?

— Волки, кто же еще.

Алекс, услышав о волках, мигом забыл о недосказанной сказке, переключившись на новую тему:

— Мама, а волки, они большие?

— Большие. Больше тебя.

— Неужели они тебя таскали по земле? — недоверчиво спросила Леора. — Следов от зубов не видно.

— Мне еще только зубов не хватало, — проворчала Альда, пододвинув к себе поднос с ужином. — Сбил меня этот мерзавец с ног и лук сломал. Пришлось его кончить кинжалом. Повезло еще, что там был мох.

— А сколько их было? — спросила Лани.

— Девять я убила, и еще двое удрали. Послушайте, имейте совесть! Дайте поесть.

Некоторое время она, борясь со сном, жевала хлеб и ветчину. Закончив, откинула одеяло, поставила пустой поднос на прикроватный шкафчик и легла спать.

Девушки укутали мальчика одеялом, погасили масляную лампу и потихоньку вышли.

Утром Альда чувствовала себя почти нормально. Немного болела рука, а синяк начал желтеть. Плохо было то, что желтизна начала расползаться по всему телу. Даже шея и нижняя часть лица отчетливо отсвечивали желтым.

— Красавица, — сказала девушка, осмотрев себя в зеркало. — Сегодня точно буду иметь большой успех. Ну и ладно, не сидеть же из‑за этого в комнате. Когда еще эта гадость пройдет.

Одев, умыв и причесав Алекса, она наскоро привела в порядок себя и вместе с сыном поспешила в трапезную.

Как обычно в последнее время, они вошли в зал одними из последних. Девушка, не поднимая глаз, прошла на свое место, усадила сына и села сама.

— Здравствуй, Альда, — поздоровался Джок. — Как самочувствие? Вчера ты выглядела очень уставшей. И еще этот ушиб…

— Здравствуйте, Джок. Все нормально, за исключением цвета кожи. Когда шла сюда, посмотрела в зеркало. Половина лица было желтым, как спелая тыква. Как сейчас?

— Сейчас вы вся такая, но вас это не очень портит. В вашем возрасте такие вещи проходят быстро, зато слава остается. О ваших девяти хвостах уже слагают легенды. Вы вчера встретили патруль?

— Было такое, а что?

— Вы и раньше обладали не меньшей популярностью в армии герцога, чем он сам, теперь же все опять говорят только о вас и о вашей охоте на волков. Знаете, как они вас прозвали? Нет? Альда неистовая. А барсы[11] сейчас срочно ищут волчий хвост, чтобы в вашу честь закрепить его на знамени полка.

— Хорошо, что не назвали бешеной. Взрослые мужчины, а ведут себя, как мальчишки. Пусть забирают себе хоть все эти хвосты.

— Я скажу, — кивнул Джок. — Ладно, давайте есть. Сегодня у нас оленина.

— А я так и не нашла ни одного оленя, — вздохнула Альда.

— Так вы на оленей охотились, а не на волков? — удивился Джок.

— Я что, по–вашему, ненормальная? Это не я на них, это они на меня охотились. А оленей там не было.

— Здесь их уже давно всех выбили. За оленями ездят гораздо дальше. До хороших мест охоты надо ехать два дня. Там в лесу для ночлега стоят несколько домиков. Вам надо было просто справиться у местных.

— В следующий раз обязательно справлюсь, — пообещала девушка и занялась необыкновенно вкусной и нежной олениной.

В этот раз она тоже поела раньше многих и поднялась из‑за стола. При дворе герцога не придерживались правила, по которому покидать стол можно было только после того, как это сделал хозяин.

— Мне надо с вами поговорить. Вы сможете уделить мне немного своего времени? — спросил ее Джок.