Дети немилости - Олег Серёгин

«Старый ты бес, - подумал я; кровь колотилась в висках, действие «чайки» отдавалось тупой болью внутри черепа. – Ты за это заплатишь. Я заставлю тебя заплатить. Кровь небесная! Как же отцу было тяжело...»

Кайсен обернулся к дверям, и те отворились.

В залу неторопливым шагом вошел император Уарры.

Генералы уже подозревали неладное. Но все они, тем не менее, встали – приказ дворцового этикета, затверженного как устав, превозмог недоверие. Галираи взглянул на царственного внука с немым вопросом. Эрдрейари сузил глаза.

Кайсен улыбался.

Повинуясь едва приметному знаку Великой Тени, Анартаи, Тень Севера, прекратил действие своего заклятия.

...Едва сдерживая ярость, я перевернул лист, полный разрозненных реплик.

Великая Тень произвел впечатление – приемом, достойным дешевого фокусника, но когда это смущало теней? И все же полного триумфа он не добился. Первое сословие доказывало свое право зваться первым: дворяне были потрясены, шокированы, возмущены – но паники Кайсен не увидел. Заподозрив измену, генералы империи приготовились дать отпор. Среди них были даровитые маги, способные за десять секунд превратить бесфамильного в пятно на паркете, и были отчаянные храбрецы, готовые выиграть для магов эти секунды.

- Господа! – возвысил голос Великий мертвец.

Разговоры стихли.

- Полагаю, Его Императорское Величество сейчас находится в Рескидде? – спокойно спросил Эрдрейари.

- Да, - кивнул Кайсен. – Под охраной Южного луча.

Генерал пожал плечами.

- Государь сверх меры доверяет шестому сословию.

- Я бы хотел уточнить, - вкрадчиво сказал Кайсен. – Вы так думаете, или государь действительно нам доверяет?

- Сверх меры, я сказал, - уточнил Эрдрейари, с утомленным видом садясь в кресло. – Только что вы доказали нам, что доверие государя проистекает исключительно от его молодости и неопытности, а вовсе не от ваших разнообразных достоинств.

Кайсен сдержанно поклонился. Анартаи смотрел на генерала прямо, с тем подчеркнуто презрительным видом, какой низшие порой напускают на себя перед высшими.

- Господа, - через губу процедил великий князь. – Вы закончили?

- Да, князь, - прошелестел Кайсен.

- Выйдите вон.

Великая Тень закатил глаза, всем видом своим изобразив «и это благодарность!», змеиный любимчик его расплылся в ухмылке, но дольше испытывать терпение уаррских князей они не осмелились.

...Я отложил стенограмму; меня душил гнев. В голове крутилось яростное «да как он смел?!», хотя глупо было задаваться этим вопросом. «Улентари, - вспомнил я. – Кровь Улентари и дух шестого сословия. Бесы! Не придумать сочетания опасней». Когда-то Кайсен посмел унизить моего отца, а поняв, что тот не станет марионеткой в его руках – убрал с трона в могилу. Кайсен смел все.

Задуматься стоило бы о том, чего господин Кайсен хотел добиться.

Он смертельно оскорбил дворян.

Но вместе с тем оказывалось, что дворян оскорбил я...

Догадки приходили одна за другой, каждая была страшней предыдущей, и каждая казалась очевидной истиной. Владыка бесфамильного племени вознамерился отгородить меня от родного сословия незримой стеной: лишить уважения знати. Отец мой был тверд – отца он убил. Меня он почитал доверчивым юнцом и рассчитывал крепко держать в руках. «Кайсену нет дела до высшего лета, - думал я, все более ожесточаясь. – У него собственная империя, скрытая в тенях. Если Уарра ослабеет или распадется, он только выиграет. Чем больше царьков, тем больше войн между ними, и тем больше выгоды бесфамильным. Онго! Как же ты был прав – и как был неправ я. Этот скорпионник воистину нужно сжечь, извести любой ценой!»

Я сделал несколько глубоких вдохов. «Потом, - сказал я себе. – Это сейчас неважно. Главное – Аллендор и гвардейская авиация». Оставался всего один лист, окончание стенограммы должны были принести с минуты на минуту...

От волнения в речи князя Нийяри так усилился южный акцент, что стенографист не смог разобрать слов и записал фразу на слух, сплошной строчкой.

- Ми нэ можем аставить нашего маладого гасударя ва власти этих людей! – горячась, сказал южанин и ударил по столу ладонью.

- Вы правы, - ответил Онго. – Мне крайне не нравится положение, в котором мы оказались.

- Весьма глупо, - поддержал Галираи, но Онго покачал головой:

- Если бы. Весьма опасно. Мы только что увидели шестое сословие во всей красе. А государь опрометчиво доверил им свою жизнь. Более того – мы с вами, и я в том числе, не удержались от оскорблений. Кто знает, какую подлость эти люди способны совершить в отместку.

- Государь в опасности! – воскликнул Эртаи Рейи, генерал от авиации. – Аллендорцы угрожают Ожерелью, Лириния проводит учения у самой его границы – а государь в Ожерелье!

- Нужно действовать!

- Постойте! – безуспешно взывал к общему благоразумию молодой князь Мереи, Аргитаи, друг моей юности. – Мы не можем позволить себе необдуманных действий. Без императорского веления мы...

- Дорогой князь! – отвечали ему. – Мы не можем оставить государя, даже если он сам так велит. Так велит честь первого сословия. А что велит честь шестого – можете предположить сами.

- Но есть же какие-то рычаги влияния на этих людей? – одновременно предполагал и спрашивал Ундо Экеменри.

- Эррет, - ответил генерал Аканри. – Лаанга. Но как, скажите на милость, влиять на Лаангу?

- Где госпожа Эррет? Где она в такой час?!

- Отставить болтовню! – рявкнул Эрдрейари, взлетев с кресла – и вновь живые умолкли перед Великим мертвецом, вытянувшись, как на смотру. – Наша задача – защитить государя! Время не терпит. Мы знаем, что государь решил отказаться от инкогнито. Он не может предстать перед Древним Югом без почетного эскорта, подобающего уаррскому самодержцу. Предлагаю решить этот вопрос немедленно.

Стенографист записал еще несколько незначащих реплик, и лист закончился. Я поднял глаза. Судя по всему, кто-то – уж не Рейи ли? – предложил не ограничиваться дворцовой гвардией и отправить мне на выручку «серебряные знамена». Дождавшись второй части стенограммы, я узнаю, кто взял на себя ответственность за это. Вполне возможно, что встревоженные князья решили забыть о формальностях, и приказ отдал Великий мертвец лично. Поднятые вообще идут на риск куда легче живых...

Это уже неважно.

Я отложил листы. Глаза ныли. «Они испугались за меня, - подумал я с гложущим стыдом. – Никто из них не возмутился тем, что их держали в неведении. Они сочли меня наивным и обманутым. Бесы! Я в самом деле наивен и допустил, чтобы меня обманули. Бесы и Бездна! Я недостоин своих подданных. Я бесконечно доверял Эррет, потому что считал ее умнее себя. Но и Эррет допускает ошибки. Все допускают ошибки. Будь все проклято...»