Курс Йоги 330. Йога трактат Шива Самхита. 15-17 в. н.э. - Виктория Бегунова

Все трактаты в древности были поэтичны, потому что поэзия – это некая отчаянная попытка разума выразить невыразимое. Поэтому поэты серебряного века в нашей стране всегда были, скорее всего, пророки будущего, чем члены коммунистической партии, которые пишут программу развития на следующую пятилетку. Поэт – он не понимает, он скорее чувствует, но и чувством это назвать нельзя, потому что это нечто большее, это как прозрение, попытка выразить в словах. В результате чего все эти откровения свыше – они очень дурной славой пользуются. Все предсказатели, когда они начинают что-то предсказывать тому, кому это предсказание дано, каждый понимает, что хотели сказать, но по прошествии времени, если аналитически проанализировать каждое слово, получается абракадабра.

По этой причине поэтические выражения высшего наиболее близки. Или туманные описания, хотя они не туманные – они предельно ясные, но в них сквозит счастье, радость, что-то грандиозное, запредельное, в них сквозит, в лучшем смысле слова, что-то потустороннее, следующий шаг. Это могущество и сила, и в том числе, это выше чем понятия могущество и сила. В общем, тяжелая вещь передавать невыразимое. Но с другой стороны, эти все тексты, которые отчаянно пытаются передать невыразимое, особенно если они написаны в поэтической форме, они дают некий толчок разуму. Любители поэзии цитируют четверостишья любимого поэта, и это дает толчок разуму к чему-то более Высшему, грандиозному. Точно также чтение текстов – это толчок в более высшие сферы, это переход от логики к интуиции, к состоянию вне логики.

В противном случае все стихотворное искусство не выдержало бы нашей прагматичной эпохи: что толку писать какие-то вещи, которые не имеют отношения к реальности. Поэтому в древности очень любили писать в стихах. Чем более поздний текст, тем уже меньше в стихах. Чем больше человек соприкоснулся в личной практике с этим запредельным, тем более расплывчата его речь, а вот чем меньше человек знает, тем более у него все понятно. У человека, который занимался йогой, коснулся этого, у него все непонятно, точнее и понятно, и непонятно. Есть ощущение, что он пытается передать что-то действительно грандиозное, но конкретика ускользает. А вот человек, который никогда ничем не занимался, не имеет личного опыта, у него все четко и ясно. Но человек, у которого был опыт, он тоже может излагать все логично, но его слова какие-то всегда более мягкие, всеобъемлющие. А чем меньше человек знает, у него все бескомпромиссно, такой фанатизм, помноженный на глупость и отсутствие личного опыта. Что же касается уровня разума – там разум отдыхает. Поэтому поэзия лучше передает некие умонастроения, нежели логика.

Ну и, наконец, последний момент. Есть священный город Варанаси Бинорез в Индии. Якобы там обитает сам Шива. И его посещение сопоставимо с посещением святого места. И даже умереть там, не то, чтобы жить, считается большой удачей. Вообще много в Индии таких мест, достаточно странных для западного менталитета: соединение двух рек, священный город, священная скала – даже если ты там умрешь – все, твоя йога выполнена. И многие люди сознательно, что уж время тянуть, раз – и на небеса.

Ученик: Как к этому относится?

Вадим Запорожцев: Не рубить с плеча. Безусловно, все может быть доведено до крайности, до абсурда. Но у человека есть внутренняя практика и внешняя практика, поэтому каждый центр внутри человеческого тела может быть связан с тем или иным местом на географической карте мира. Поэтому, доходя до того или иного города, когда паломник долго идет – это эквивалентно тому, что он дошел в своем сознании до тысячелепесткового лотоса. Это такая некая магия практики, некий шаманизм, некая ассоциативная связь, которая выстраивается вовне. Но как только ты ее отрабатываешь вовне, аналогичная ассоциативная связь отрабатывается внутри. Согласно аксиоматике, устройство нашего тела - это всего лишь ассоциативные связи: свежие и загрубевшие, причем загрубевшие настолько, что они уже передаются из жизни в жизнь. Подобно тому, как ты из бетона что-то делаешь, когда он сырой – можно лепить из него, а уже застывший – все, уже ничего не сделаешь.

Точно также все наши каналы, нади, центры, даже грандиознейший канал сушумна, мечта всех йогов – это, в конце концов, всего лишь ассоциативная связь, потому что в этом мире все сотворено с помощью майи, иллюзии. А все остальное – это всего лишь метаморфозы майи. Но есть метаморфозы, которые устоялись, в частности центральный канал. Они передаются из жизни в жизнь. А что его по-новому делать, если все равно лучшего не придумаешь? А уже более тонкие каналы – они формируются, тончайшие – формируются в течение человеческой жизни, а совсем тонкие – могут быть, как сформированы, так и сметены. Зачастую это грязь, которую мы набираем, и которая нам не нужна. Иногда чтобы порвать внутреннюю ассоциативную связь ненужную, мы делаем внешнюю ассоциативную связь. И разрывая внешнюю связь (по закону магии микрокосм и макрокосм соединены), ты рвешь внутреннюю связь.

Ученик: А вот эта внешняя связь, допустим Бинорез, священный город, она действительна для всех?

Вадим Запорожцев: Нет, только лишь для тех, кто в это верит.

Ученик: Эти внешние связи могут быть не только с Индией, но и с любым местом?

Вадим Запорожцев: Ты ухватил самое сердце йоговской практики. Святое место то, которое лично для человека святое. Но из песни слов не выкинешь. В том же Бинорезе на протяжении столетий или тысячелетий самые продвинутые души практиковали эти все практики, и они после себя оставляли гигантский потенциал энергии или сознания благословения, и придя в это место все можно осуществить гораздо быстрее. Тебя подхватывает этот поток. Поэтому, безусловно, сила посещения святых мест есть. Но, с другой стороны, можно полностью блокировать эту святую силу. В конце концов, в Индии больше миллиарда людей, и что-то не очень было видно, что там йога шла победным шагом, хотя они варятся в этом каждый день. Каждый день ходят по улице, проходят по местам, где достиг высшей нирваны, грубо говоря Будда или какой-нибудь другой святой. Но что-то не особо видно, чтобы все люди, которые рядом живут, в двух шагах достигали того же самого

Ученик: Почему?

Вадим Запорожцев: Потому что у них свои собственные ассоциативные связи, у них собственная карта Вселенной. Или как говорят в Индии, ложка не чувствует вкуса еды. Ложка может быть в еде буквально по самую ручку, но она не чувствует вкуса еды, потому что другая кармическая предыстория, на другое они смотрят. А вот допустим у того же представителя той или иной страны, где другие культуры, оказаться в Голливуде, оказаться миллиардером в Америке или пройти по Уолл стрит – это заветная мечта. Это, можно сказать, паломничество по святым местам. Более того, имеются совершенно парадоксальные вещи. В Индии, например, огромное количество христиан, для которых храм Василия Блаженного на Красной площади – это как для йогина место просветления Будды. И человек христианин, туда заходящий из Индии, для них это Родина. Он зайдет в храм, и у него внешнее совпадает с внутренним, и он получает такой духовный толчок, потому что ассоциативные связи выше понятия разума.

Поэтому самое главное - очень легко осуществить йогу, если ты варишься в ней, и очень легко осуществить достижение кундалини или той или иной цели. Можно, как турист, поехать, и это не сработает. Опять же, если в предыдущей жизни не было очень серьезной связи с этим местом. А вот допустим не было, просто турист пошел посмотреть и ушел. А если же ты четко знаешь, куда ты идешь, если ты четко знаешь, что это за место, ты, грубо говоря, внутри себя путешествуешь, а снаружи вспомогательные вещи, то ты полностью получишь то, что тебе надо получить. Поэтому огромное количество в той же Индии чисто фанатичных, даже маниакальных последователей, в том числе и йоги, и они свято верят, потому что в их жизни это сработало. Они жили в своем мракобесии, но им частично досталось какое-то поучение из йоги, они его сделали. Оно сработало, и они стали фанатиками.

В Москве здесь полно знакомых, которые ничего не понимают в йоге, просто ноль. Во всяком случае, в основополагающих моментах, когда человеку приходится объяснять, что самый главный принцип в йоге –непричинение вреда ни одному живому существу. А он тебя слушает так, как если бы ты ему Америку открывал, то ли нравоучения читал, в общем, скучно и то и другое. А ты говоришь, что это краеугольный камень. Ты видишь, что человек не понимает, но в то же время фанатично следует очень узким предписаниям, потому что он поехал в Индию, сделал, сработало, он действительно понял, что он чего-то не понимает, потому что что-то пришло выше, чем понятие разума. Но он также не понимает всей этой аксиоматики, и это сверх скорее толкнуло его в сторону страха, в сторону жесткого, фанатичного оберегания.