Сто тысяч миль (СИ) - Sabrielle

— Один неверный взгляд или движение — и я дам приказ стрелять на поражение. Жизни всех ваших людей зависят от вас. И землян тоже.

— А мы не тупые, догадались, — зло бросила она в ответ.

Аарон сделал вид, что не слышал последней фразы, и с самым невозмутимым видом куда-то направился. Нам последовать за ним не позволили уткнувшиеся в спины дула винтовок. Кроме Рэйвен идти наверх вызвались Джон и Монти. Рейес и Грин достаточно сдружились с землянами, чтобы в самом деле переживать за Беллами и его людей, а вот какого чёрта там забыл Мёрфи, мне было неясно. Но выяснять отношения под дулом вражеской винтовки тоже было не лучшей идеей. Мы стояли молча, обмениваясь напряжёнными взглядами, пока остальных наших под вооружённым конвоем уводили куда-то в глубину бесконечных коридоров бункера.

— Кажется, на этой планете нет решительно никого, кто бы не хотел хоть как-то нас эксплуатировать, — мрачно усмехнулась Рэйвен.

— Зря мы сюда полезли, — согласилась я. Сказала так, будто бы у нас в самом деле был выбор. Чёртов Мёрфи.

— Зато мы увидели родителей. Узнали, что на «Ковчеге» всё хорошо, — попытался приободрить нас всех Монти.

Только от прежнего счастья при виде мамы не осталось и следа. Я представляла всё это себе совсем не так. Не так, что мои первые слова «Ковчегу» будут о том, что Уэллс мёртв. Меня всё ещё передёргивало от боли на лице Советника в миг осознания, что его сына здесь нет. Что его больше нигде нет. Она всколыхнула мою собственную, спрятанную глубоко внутри.

Аарон возник за моей спиной, заставляя меня вздрогнуть.

— Мне лучше повесить на тебя прослушку и следить за каждым словом, или ты не будешь делать глупостей?

— Я похожа на человека, которому ситуация позволяет делать глупости? — огрызнулась я. — Просто скажи. Ты собирался предать меня с самого начала, да? За этим так сюда зазывал?

— Помни, что твой землянин был бы уже мёртв, если бы не я.

— Сволочь, — сцепив зубы, я отвернулась. — Ему бы вообще ничего не угрожало, если бы не ты.

— Думаю, нам пора идти, — невозмутимо ответил он.

Целый ряд лифтов был центральным транспортным узлом этого проклятого места. Нас загнали в огромную кабину первыми. Я смотрела на панель и почти хотела смеяться от дурацкой иронии судьбы. Девять кнопок с цифрами — девять уровней подземного обиталища Данте Уоллеса. Эта божественная комедия явно скатывалась в фарс. Ящики с обещанными товарами стали грузить следом. Они оттеснили нас к стенам, заставляя вжаться в углы под суровыми взглядами конвоя. Джон оказался совсем рядом со мной, и я всё всматривалась в его хитрый прищур. Пыталась разгадать, какие подлые идеи крутятся в его мелочном воображении. Будь я им, что бы я задумала теперь?

— Что? — спросил он, заметив мой взгляд. Рэйвен и Монти отделяла от нас массивная стопка коробок и два ящика. Его вопрос расслышали разве что наши соглядатаи, но и то вряд ли. Они стояли в нескольких шагах.

— Беллами всё мне рассказал, — я тихо произнесла всего четыре слова, но Мёрфи почти пошатнулся. Вздрогнул и побледнел. Я усмехнулась: — Что, даже ты поверил в мою сказку для остальных? Про то, что это я его уговорила на этот поход? Правда в том, что это был единственный выход из той задницы, в которой мы оказались по твоей милости. Почему каждый раз получается так, что я должна скрывать от всех очередной твой грязный секрет?

— Может, потому что тебе стоит перестать быть в каждой бочке затычкой? — выплюнул он.

— Зачем ты вызвался с нами наверх, Мёрфи?

— Хотел сказать спасибо за помощь.

— Ты просто отвратителен.

— Но всё же добился своего. Мы здесь. Хочешь порассуждать о целях и средствах?

— Хочу сказать, что ты исчерпал свой лимит вторых шансов. Одна ошибка — и ты труп. И это совсем не метафора. Ошибка — это, например, если Беллами или его люди хоть как-то из-за тебя пострадают.

— Согласно Протоколу, ты должна любой ценой спасать экспедицию и «Ковчег», а не первого встречного, который лишил тебя девственности. Или тебе этот процесс настолько понравился, что ты так быстро обо всём позабыла? Ты должна сказать ему правду. Должна заставить их нас спасать любой ценой. Иначе это предательство, до которого ещё не опустился даже я.

— Пошёл ты, — впившись ногтями в ладонь до боли, я едва не выругалась в полный голос. Шёпот звучал хрипло и зло: — Наши отношения — это не твоё дело. Может, я и предательница, но я не собираюсь во второй раз смотреть, как дорогой мне человек умирает из-за Протокола. Уэллса мне было достаточно. Мне не нужны такие жертвы, я не хочу их принимать. А «Ковчег» — не сборище беспомощных детей, чтобы их спасать. Как-нибудь разберутся. Если попробуешь что-то сейчас мне испортить — на своей шкуре узнаешь, насколько сильно мне теперь плевать на Протокол.

— Вот видишь, — он усмехнулся со мстительной иронией. — Как бы ты себя не обманывала, ты ничем не лучше меня. Такая же эгоистка. Хотя кто бы мог подумать, что ты так легко скатишься в эту пропасть безнравственности?

Ничего не ответив, я прижалась к стене гудящего лифта. Выдохнула. Пусть это выводило из себя, Джон был прав. Кларк Гриффин, что ступила на Землю полгода назад, никогда бы не сделала такой выбор. Но я — уже не она. И в этот конкретный миг мне навсегда перестало быть за это стыдно.

Искреннее беспокойство во взгляде Беллами резало без ножа. Да, я обижалась. Да, злилась. Но только теперь понимала, насколько всё это было пустяково. Насколько оно не стоило ни минуты бесценного времени. Злодеем здесь и правда был совсем не он, сделавший всё от него зависящее, чтобы помочь нам. Ни разу не нарушивший наших договорённостей в отличие от всех остальных. Я так от всего этого устала, что просто хотелось прижаться к его тёплой груди. Попытаться не сойти с ума от того, что я собиралась сделать. Если кто и мог бы найти способ испортить чёртовым горцам жизнь, то только он. Одно моё слово — и он бы забыл про все возможные перемирия. Ради нас. Ради меня. Я видела это в его глазах. Чувствовала в прикосновениях. Он никогда не отступался от своих обещаний — а обещал, что защитит любой ценой. Не бросит. Но даже одна попытка могла стоить ему жизни. Могла стоить всего. Потому голос едва слушался меня, когда я врала ему прямо в лицо.

— Не понимаю, — он сосредоточенно нахмурился. — Разве суть была не в том, чтобы все, наоборот, спустились сюда? Разве ты не говорила, что станция постепенно разваливается?

— Они хотят переоценить обстановку. Придумать план. Ну, и «Ковчег» точно продержится ещё пару десятков лет. А там видно будет.

— И? Вы собираетесь подчиниться приказу?

— У нас нет выбора.

— В самом деле? — теперь в его голосе послышалось раздражение. — Они в космосе, вы — здесь. Что они вам сделают? Опять этот Протокол? Мне казалось, мы это уже проходили.

— Беллами…

— Пойдём обратно в наш город, а когда ваши прилетят — будем что-то решать. Ты же знаешь, что я не стану тебя запирать. Не стану мешать. Я на вашей стороне.

Конечно, я знала. От этого слова давались ещё труднее, когда я сдавленно произнесла:

— Здесь есть множество приборов, по которым корабль сможет чётко сесть куда нужно. Нам лучше всё время быть на связи. А без оборудования «Маунт Уэзэр» это невозможно.

Он отрицательно мотнул головой, словно отказываясь верить. Взглянул резко.

— Проклятые крысы. Они ведь заставили тебя это сказать? Шантажировали? Что им от вас надо?

Я закусила губу, но глаза всё равно заслезились против воли. Беллами никогда не был идиотом. Всегда всё понимал раньше и лучше всех. И в очередной раз оказался прав. Только ситуацию это никак не упрощало.

— Им ничего не нужно. То, что ты отказываешься в это верить, не делает это ложью. Мне неприятно это говорить, но здесь наши пути расходятся.

Он снова отрицательно покачал головой. Взял моё лицо в ладони, вглядываясь в глаза. Ветер окутал нас снежным вихрем, а я едва сохраняла оставшуюся дистанцию между нами. От каждого дюйма становилось всё больнее.