Карл Великий - Дитер Хэгерманн

Этим посланием Алкуин открывает также интеллектуальную кампанию против прежней миссионерской деятельности, на его взгляд, в основном оказавшейся неудачной. Основную причину этого он видит во взыскании церковной десятины: «Провозвестник благочестия, но не мытарь, ибо новая душа должна быть вскормлена молоком апостольской веры, пока она растет и крепнет, обретая способность воспринимать жесткую пищу. Но десятина, как говорят, подрывает веру саксогё». Резкая критика бесчувственных действий переплетается у него с детальным выделением собственных недостатков: «Как мы можем набрасывать ярмо на шею невежественных, непосильное ни для нас, ни для наших братьев?» Совершенно естественную поэтому мысль о необходимости отказаться от требования взыскивать с аваров десятину Алкуин повторяет и в своем настоятельном обращении к королю. Поэтому стоит взвесить, пишет он, «могли ли апостолы, наученные тем Богом Христом и посланные на проповедь по всему миру, потребовать всюду уплату десятины», и далее продолжает: «Мы знаем, взимание десятины с нашего владения — дело правильное. Но лучше потерять десятину, нежели веру. Мы же, рожденные, воспитанные и наставленные в соборной вере, едва ли согласимся, чтобы все наше владение облагалось десятиной; насколько упорнее тогда нежная вера, детский разум и скупые чувства будут противиться этому пожертвованию?»

Со ссылкой на отцов церкви Иеронима и Августина Алкуин намечает верное направление миссионерства среди язычников, которое еще до совершения крещения требует просвещения в новных аспектах веры: «Укрепившийся таким образом в вере человек становится подготовленным к крещению. Он должен знать о бессмертии души, о будущей жизни и о Страшном суде, о дьяволе и Иисусе Христе, а также о Святой Троице, о возвращении Господа Христа, Его страстях и Его Воскресении, Вознесении и телесном возрождении, а также о вечных адских муках во имя совершивших прегрешения и похвалы праведникам».

Понравилось ли королю столь откровенное высказывание, нам известно. Ведь оно содержало принципиальную и целенаправленную критику его проповеди «железным языком». Алкуин затрагивает еще один отрицательный аспект миссионерской деятельности, а именно уже неоднократно отмечавшуюся нехватку способных священнослужителей: «Пусть Ваше мудрейшее и Богоугодное смирение породит благочестивых проповедников для нового народа: честных и нравственных, воспринявших науку Святой веры, проникнутых значимостью евангельских предписаний и побуждаемых образцами Святых апостолов в деле распространения Слова Божия».

Сам факт наличия неподходящих миссионеров резко контрастировал с этой идеальной картиной праведного проповедника. Тем не менее Алкуин в те месяцы неустанно доводил свои требования и оценки в виде многостраничных посланий до членов королевского двора. Цель этих обращений заключалась в том, чтобы соответственно воздействовать на короля. Эти оценки дошли и до Арна Зальцбургского, которому Алкуин старался помочь избежать катастрофы в миссионерской деятельности среди саксов в юго-восточном регионе, «потому что эти [саксы| никогда не сознавали сердцем основы веры».

В такую духовную атмосферу вписывается, наконец, и просьба Алкуина к королю пощадить пленных, уведенных Пипином из «кольца». Уже в 791 году Карл оставил за собой раво единолично определять судьбу захваченных аварцев. Просьба Алкуина, который в щадящем отношении к противнику справедливо видел существенную предпосылку успеха миссионерских усилий, была исполнена. В любом случае он выразил Пипину свою благодарность за то, что тот велел освободить пленных. Среди них, как свидетельствуют более поздние источники 799, 809 и 816 годов, оказался и знатный лангобард по имени Айон из Фриуля, бежавший к аварам и взятый в плен Пипином в 796 году. Через три года Карл помиловал бывшего мятежника, вернув ему владение во Фриуле (в области Виченца и Верона) в расчете на безупречную верность.

Новый военный, а вернее сказать, разбойничий набег на аварские земли вовсе не стал единственной акцией в 796 году. Во главе войска и в сопровождении сыновей Карла и Людовика монарх вторгся во внутренние районы Саксонии, «где скопились мятежники, все сжигая и разоряя на своем пути». Карл захватил немалые трофеи, а севернее притока Рейна Липпс и округе Драйн получил заложников. В местечке Алисни, что на ольденбургском наречии произносится как «Алее», на некотором удалении от селения Элсфлет скорее всего с помощью понтонов Карл форсировал Везер. Вновь подвергся разорению округ Вихмодия как центр мятежа, причем франки забрали с со бой «несметное количество» пленных мужчин, женщин и детей. Здесь осенью король встретился со своим сыном Пипином, вернувшимся в ахейскую резиденцию с остатком аварских трофеем. Военные успехи этого года вновь укрепили харизматический! авторитет короля франков.

О другой военной экспедиции свидетельствуют обычно хорошо информированные хроники Лорша. Они внимательно отслеживали этот поход из южногалльского Муассака. Операция были направлена против сарацинов и осуществлялась в южных пограничных регионах королевства франков. Однако кроме как о рачо «рениях, которым в результате подвергся этот регион, ничего по сообщается. Тем не менее придворный поэт Теодульф увидел и такой активности основание для надежды на скорое подчинение Кордовы франкам. Однако эта цель осталась не более чем утони ей. Не случайно наши основные источники обходят данные события молчанием.

Сам Карл вновь отметил Рождество 796 года и Пасху 797 года в своем зимнем пфальце в Ахене, превращенном в главную резиденцию. Кстати сказать, на Карла впервые свалилось достаточно продолжительное заболевание, причинившее ему «душевные и физические страдания».

Видимо, как далекое эхо на военные столкновения в пограничном регионе из мусульманской Испании до двора дошли радостные вести, свидетельствовавшие также о нестабильности эмира Кордовы, возникшей в результате смерти энергичного и опасного Хишама. Его преемник аль-Хаким I столкнулся с мощной внутренней оппозицией, в отличие от происков семидесятых годов искавшей сближения с королем франков. Выразителем этих настроений был, к примеру, командующий гарнизоном Барселоны Санд, заявивший о подчинении Карлу в самом Ахене. В противоположность пиренейской авантюре 778 года, закончившейся катастрофой в Ронсевале, король франков ограничился тем, что направил в Уэску Людовика Аквитанского. Между тем осада города явно не удалась. Параллельно с этой экспедицией король Пипин по воле отца отправился из Италии в поход против славян, предположительно против южнославянских народов, поскольку к его лангобардским отрядам присоединились и баварские контингенты. Детали этой операции нам также неизвестны. То, что повременно в Паннонии находился франко-лангобардский отряд под командованием Эрика Фриульского, можно было бы расценивать как быстро произошедший отход едва обращенного в христианство Тудуна от королевства франков. И здесь источники безмолвствуют. Хотя известно, что имело место столкновение, закончившееся победно для Эрика, в результате которого был значительно ослаблен еще не совсем иссякший военный потенциал аваров.