Венец рабов - Дэвид Вебер

Присев, он провёл ладонью по своим жёстким волосам.

- Насколько я понимаю, план Темплтона состоял в том, чтобы шантажом заставить мезанцев на Конго предоставить ему убежище. Честно говоря, я крайне скептически настроен к мысли, что это могло сработать даже в наилучших обстоятельствах. Всё это дело должно заставить Мезу - и в особенности "Рабсилу" - взвыть от ярости. Даже "Рабсила" не настолько самонадеянна, чтобы бесить Звёздное Королевство Мантикора. Определенно не таким способом, который сделает крайне проблематичным для их покровителей из Лиги хоть как-то их прикрыть.

Кюблер, колеблясь, тоже сел. Виктор уставился на него спокойным взглядом.

- Это и есть причина, по которой я настаивал - и продолжу настаивать - что с девчонкой надо обращаться тактично. Причините ей хоть какой-нибудь ущерб, Кюблер, и вы скорее всего навлечёте визит Восьмого флота на Конго - а возможно и на саму Мезу.

Один из масадцев попытался фыркнуть.

- Да ладно! Куда им…

- Правда? - переспросил Каша. - А ты был там, когда Белая Гавань проложил себе дорогу через половину Республики Хевен? - и после заполненной тишиной паузы продолжил: - Я так и думал. Ну, а я был - комиссаром на одном из супердредноутов Республики, прежде чем наши флоты были разгромлены. Так что я не был бы столь уверен, что Белая Гавань не сможет проложить себе путь через изрядную долю пространства Лиги, чтобы превратить Мезу в оплавленный шар, если такая блажь придёт в голову Елизавете Третьей. По моему мнению, Флот Лиги жутко переоценен. Но это едва ли имеет значение - поскольку вы можете быть железно уверены, что сами мезанцы ни за что на подобный риск не пойдут.

Его лицо приобрело слегка саркастическое выражение.

- Ради чего? Ради вас? Что ваша группа - все кто выжил - для мезанцев, чтобы они так рисковали? Даже если бы Темплтон остался жив, сомневаюсь что они бы согласились на подобное. А раз уж он мёртв…

Виктор позволил мысли повиснуть в воздухе. К своему облегчению, он увидел, что все масадцы были слишком озабочены своим чрезвычайно сложным положением, чтобы обращать внимание на противоречия и откровенную глупость в том, что он нёс.

Он мельком взглянул на часы. Пять минут прошло. Сто пятнадцать осталось, предполагая, что Танди уложится в два часа. Мрачная мысль: "Что сомнительно".

Мрачности в его мыслях поубавилось, когда он услышал, как один из масадцев внезапно кое-что пробормотал. Это был Соломон Фарроу, второй из масадских пилотов.

- Во имя Господа, Осия, он прав - и ты знаешь это. Ты же сам мне говорил, наедине, что питаешь сомнения насчёт плана Гидеона.

Кюблер сверкнул на него глазами, но, как отметил Виктор, ничего не возразил. Вместо этого, секунду спустя, Кюблер вернулся взглядом к нему.

- Хорошо, Каша. Что ты предлагаешь?

"Аллилуйя. Просто продолжай болтать, Виктор".

Глава 36

Не прошло и десяти минут с тех пор, как они проникли на "Фелисию", а Танди уже принялась возносить хвалу всем мыслимым и немыслимым богам за то, что с ними оказалась Руфь. Без неё скрытное проникновение практически сразу же превратилось бы в откровенный штурм - который не мог окончиться ничем иным, кроме как уничтожением судна. Танди до сих пор была достаточно уверена что могла бы перебить шайку Темплтона - даже в одиночку, тем более с помощью амазонок. И что с того? Религиозные психи просто взорвали бы "Фелисию", как только поняли бы что им не победить.

Проблема была простой, и Танди скорее всего следовало её предвидеть. В конце концов, лейтенант-коммандер Ватанапонгсе её предвидел. Правда, Ватанапонгсе имел гораздо больше опыта обращения с работорговцами, чем Танди. Морскую пехоту обычно просто не привлекали к их аресту, разве только в редких случаях. Команды на судах работорговцев были слишком малы, чтобы оказать какое-то существенное сопротивление, раз уж их настиг военный корабль. Так что обычно они просто сразу сдавались.

Хотя… это зависело от принадлежности производившего задержание корабля. Флоты большинства цивилизованных держав придерживались взгляда, что рабовладение представляет собой преступление против человечности. Солнечная Лига безусловно занимала такую позицию на протяжении веков, и всё это время придерживалась официальной политики, нацеленной на полное искоренение работорговли. Подход Лиги состоял в установлении целой сети взаимоувязанных двусторонних договоров с независимыми соседями, наряду с изданием бюрократических постановлений на собственной территории и на территории, находящейся под управлением УПБ. Поскольку добиться у подавляющего большинства независимых систем (особенно у тех, что уже поглядывали с беспокойством в сторону Пограничной Безопасности) позволения ФСЛ патрулировать их пространство было крайне сложно вне зависимости от предлога, упомянутые соглашения предусматривали предоставление ФСЛ права перехвата работорговцев, несущих флаг независимых систем, исключительно вне пределов территориального пространства этих самых систем. И хотя законы Лиги в отношении её собственных граждан уравнивали работорговлю с пиратством (а это теоретически означало что наказанием за неё должна была быть смертная казнь), на деле Солнечная Лига никогда не казнила никого из работорговцев, чьи суда подвергались задержанию в соответствии с этими договорами. Граждане Лиги время от времени - в редких случаях - отправлялись в тюрьму, иногда на достаточно долгие сроки. Но Лига в целом была слишком "просвещённой", чтобы действительно вынести смертный приговор, даже в довольно экстремальных случаях.

В отношении тех, кто не был гражданином Лиги, варианты были ещё более ограничены. Сами суда конфисковывались и отправлялись на слом, но, поскольку партнёры по договору во многих случаях не уравнивали эти два преступления (во всяком случае официально), максимум что зачастую могла сделать Лига - это передать "обвиняемых" в работорговле в родные системы для суда.

Со временем, однако, работорговцы обнаружили что в этом славном, безопасном миропорядке встречаются исключения. Конкретнее, Звёздное Королевство Мантикора и Республика Хевен. Мантикорская непримиримая враждебность к генетической работорговле была частью внешней политики Звёздного Королевства со времён короля Роджера II, юношеское увлечение которого идеями тогдашней Либеральной партии в определённых отношениях оставило свой след даже после того, как он взошёл на трон. Старая Республика Хевен относилась к работорговле с таким же отвращением, и даже Народная Республика Хевен, при всех мириадах своих недостатков, сохранила отвращение и враждебность к этой практике на том же уровне, что можно было наблюдать у Мантикоры. По сути дела, единственным межзвёздным договором, который подписали обе нации и который сохранял своё действие несмотря на нарастание напряженности и даже на открытые боевые действия между ними, была Конвенция Червелла.