Рождество или Библия волшебника - Артур Грэм

Машина въехала на мост, украшенный новогодними сосновыми ветками, красными шарами-фонарями и разноцветными гирляндами. Аромат хвои и ели просачивался к Кириллу даже через плотное стекло. Как необычно: несмотря на мороз, река, разделяющая город и другой берег, не замерзала.

Просторные улицы, заставленные украшенными елями, делали город ещё более сказочным. Да, подумал Кирилл, Новый год здесь почитают. Парня настолько поразила вся эта красота, что он решил не вспоминать о том, как здесь оказался, и о чём не так давно беспокоился.

Показались и первые светофоры, первые переходы, с роскошью оформленные улочки. Оживляли город и всё те же чёрно-белые биллборды, на которых герои рекламы двигались, стараясь привлечь внимание жителей столицы. Каждый дом здесь был освещён белыми прожекторами.

Автомобиль проехал через сосновый парк по дороге с голубыми фонарями. Ещё один поворот, и показалась площадь. В центре неё располагалась арка, а рядом с ней стоял необычный памятник, напоминавший то ли женщину, то ли павлина. Высокие здания с длинными острыми штырями и белыми куполами. Последний поворот, и лимузин, наконец, остановился возле большого бежевого сооружения, над входом которого вырисовывалась надпись из золотых букв «Серебреный петушок».

К санемобилю тут же подбежали люди в красной униформе и выстроились вдоль дороги, ведущей к входу в это сооружению. Один из работников открыл дверь лимузина.

— Lje al'min h'i! Добро пожаловать в пятизвёдночную гостинцу «Серебряный петушок», — улыбнулся мужчина, жестом приглашая Кирилла выйти. — А мы Вас уже заждались, даже волноваться начали.

Неведомо откуда появились журналисты. Они кричали, фотографировали, задавали вопросы, пытаясь подобраться к автомобилю, толкали друг друга, но охрана близко их не подпускала.

Заиграла музыка, оргáн. Прогремели залпы салюта.

— Эээ… — парень, растеряно набросив на себя куртку с шапкой, выбрался из машины.

Холодный ветер дул в уши, пронизывая тонкие вещи насквозь. Кирилл развернулся, ещё раз взглянув на просторную площадь и на бешеных людей, а затем, опустив голову и прикрыв лицо, последовал за мужчиной в красном костюме.

Отель будто ждал Кирилла: висевшая на белых стенах золотая надпись «Добро пожаловать», обрамленные в золотые рамы картины, изображающие всевозможные пейзажи, всюду лежащие ковры, сами собой летающие пчелы и стрекозы, разносящие золотые конверты, почтальоны, раскладывающие их по нужным ящикам шкафа. Улыбающийся персонал красиво выстроился в большом просторном холле. Убранный и освещённый отель позволял чувствовать себя здесь как дома. Но что больше всего удивило парня — это расположившиеся на стенах часы всех размеров в форме петухов.

Кирилл, вертя головой, стараясь всё разглядеть, посмотрел наверх и изумился: через стеклянный потолок, находившийся где-то высоко, пробивался свет луны. Он отражался через зеркала, спускаясь к первому этажу.

— Позвольте проводить Вас в номер, — швейцар бесшумно подошёл к Кириллу, — следуйте за мной.

Стоящий вдоль холла персонал поклонился, и Кирилл, ответив тем же, вошёл в золотой лифт. Швейцар щёлкнул пальцами, двери кабинки закрылись, и лифт поехал вверх. Он спокойно отсчитал этажи и остановился.

— Комната 817, — показал швейцар на дверь, как только они вышли из кабинки, — Королевский люкс, — он снова щёлкнул два раза пальцами: дверь открылась. Юноша оказался в большом номере. Он был оформлен в таком же стиле, что и холл — белые стены с золотыми обшивками. Старомодные тёмно-зелёные занавески и шторы не делали комнату угрюмой, а мебель в стиле «в деревне у бабушки» почему-то создавала чувство дополнительного комфорта. Посередине комнаты стоял столик со всевозможными угощениями.

— Располагайтесь, скоро к Вам придут, — швейцар закрыл двери, и Кирилл остался сам. Обрадовался, увидев в кресле свои вещи: книгу и даже рюкзак! Убедившись, что всё на месте, он обошёл номер, зашёл в ванную, потом вышел на балкон. Он был рад долгожданной возможности оказаться наедине с самим собой. Перед парнем расстилался весь город: широкий, раскинувшийся в разные стороны, будто гигантский осьминог с факелом в заднице.

— Доброе утро, — в номер резко и без стука вошла пышногрудая девушка в розовых одеяниях, — это Вы Кирилл?

— Э-э-э… — только и смог ответить он.

— Тогда я по адресу, — девушка закрыла за собой дверь, — меня зовут Ева Астахова. К празднику, молодой человек, Вы должны быть полностью готовы, — она медленно подходила к парню, и на ходу, снимая с себя туфли с высокими каблуками, разбрасывала их в разные стороны. Распустила волосы и бросила в сторону заколку.

Кирилла такое упорство немного ошарашило, и он стал отходить назад.

— Я пока пойду, приготовлюсь, — бархатным голосом произнесла девушка в розовом, — а Вы пока раздевайтесь. Ведь всё должно пройти идеально, — она подмигнула, уходя в ванную.

Кирилл стоял как вкопанный. Ну что ж, подумал он, если умирать, то с музыкой. Юноша быстро разделся, оголив своё мертвецки бледное худое тело, и, пройдя в спальню, запрыгнул под золотое одеяло широкой кровати.

Девушку долго ждать не пришлось. Она вышла из ванной в тёмно-фиолетовой мантии с зелёными оборами, с накинутым на голову капюшоном.

— Не под одеяло, — медленно произнесла она, — Вы должны лежать на нём. Абсолютно обнажённый.

Кирилл покорился. Он лёг на одеяло, предвкушая начало… действия, и закрыл глаза.

— Пам-пам-пам, — пропела Ева, будто занималась чем-то совершенно посторонним, — тарарааааам.

Парень оторвал голову от мягкой подушки и посмотрел на девушку. Та сидела в кресле, как ни в чём не бывало, листая какую-то книжку.

— Лежите-лежите, — успокоила она Кирилла, — я сейчас. Не могу нужную страничку найти. Свой сборник забыла. Приходится пользоваться Вашим словарём.

— А-а-а, — умным тоном ответил он.

Прошло уже минут пять, а Ева продолжала петь себе под нос, листая странички потёртой книги. Кирилл смотрел, как она изредка облизывала пальцы, чтобы бумага не скользила под пальцами.

— Нашла! — выкрикнула девушка, от чего у Кирилла всё опустилось… в пятки. — Nura, Nura, Nura, — девушка направляла рукой в разные стороны. Везде, куда она показывала, появлялись свечи. — Чёрт, — плюнула она на пол, когда их стало уже больше сотни, — сбилась со счёта. Когда будут появляться свечи, Вы их считайте. Nura, Nura, Nura, — вокруг появились новые свечи. Ева выключила свет, и уже маленькие огоньки освещали комнату, — должно быть не больше 666. А я вечно делаю больше. Мама мне сказала даже, что я ненасытная дочь!