Золотой век Атлантиды - Ирина Панина

– В детстве ты была большой проказницей, Альциона. Этот макет храма Посейдона мы собирали с наставником Эласиппом целый месяц, а ты не выдержала и рассказала о нем Тайгете перед самым ее днем рождения, – засмеялся Антей, глядя на смутившуюся сестру.

Иерофант взял в руки большую куклу, осторожно погладил ее шелковистые золотые волосы и произнес:

– А помнишь, Альциона, когда-то у твоей любимой куклы Меропы были черные волосы. Я однажды обмолвился, что кукла была бы намного прекрасней, будь у нее такие же золотые волосы, как у тебя. Ты тайком отрезала несколько прядей своих чудесных волос и горько плакала, не сумев приделать их Меропе. Узнав об этом, Тайгета подровняла твои волосы ножницами и бережно сложила пышные золотые локоны в большую серебряную шкатулку. Вызвав мастера, она вручила ему куклу со шкатулкой и приказала немедленно заменить волосы кукле. Увидев Меропу с золотыми волосами, я был тронут таким самопожертвованием, и заказал для твоей куклы драгоценные украшения.

– После этого случая, мы совершили обряд посвящения Меропы в главные кукольные жрицы, где ты, Антей, исполнил роль Верховного жреца, – добавила Альцона. – Ты просто замучил Кроноса и Эласиппа вопросами о правилах проведения этой торжественной церемонии.

– Я тоже помню это знаменательное событие, – тепло улыбнулся Кронос. – Мы с Тайгетой и Эласиппом присутствовали на церемонии в качестве почетных гостей. Поистине вы были для нас самыми прекрасными, самыми чудесными детьми во всей Атлантиде.

Верховный жрец окинул взглядом комнату и задумчиво произнес:

– В этой комнате ты родился, Антей. Я хорошо помню тот день – День Весеннего равноденствия. Когда я прибыл во дворец, у Тайгеты уже начались роды. Из соседней комнаты слышалось нежное звучание флейты и лиры, раздавался чуть слышный бой барабанов. Золотые волосы Тайгеты разметались по подушке, лоб был покрыт крупными каплями пота. Она обрадовалась моему появлению и попросила помощи. Я воодушевил ее, сказав: «Тайгета, по воле Богов ты произведешь на свет необыкновенное Дитя – родится будущий Первосвященник Атлантиды!» Я сам принял роды, дабы ничья чужая рука не осквернила появление чудесного младенца. Когда ты родился, Антей, золотистое сияние окутало твое тело, источая благоуханный аромат лотосов. Тайгета молитвенно сложила руки и поблагодарила Бога Посейдона за оказанную ей честь. Я завернул тебя в драгоценное покрывало, затканное священными символами, и вышел из дворца. Подняв тебя на простертых к Солнцу руках, я воскликнул: «Славься в веках, Царственный младенец!».

Альциона присела на край кровати и, затаив дыхание, слушала рассказ Кроноса. Верховный жрец, глядя на Антея, продолжил повествование:

– Я поднялся на вершину холма к маленькому храму Клейто и Посейдона. За мной следовали высочайшие Посвященные Атлантиды, они торжественно пели священный гимн. Не прерывая пения, могущественные белые маги встали вокруг маленького храма. Антей, я омыл тебя в теплой, а затем в холодной воде Священных источников Посейдона, после чего вошел в храм. Сами собой вспыхнули десять светильников, возвещая о рождении следующего Верховного жреца Атлантиды. Положив тебя на алтарь, я преклонил колени и вознес молитву, обращенную к Богам на их языке.

Зазвучала вечная музыка сфер, засиял яркий радужный свет, храм наполнился неземным благоуханием. Рядом с алтарем из потока лучезарного света возникла величественная, искрящаяся золотом фигура Бога Посейдона в окружении семи призрачных фигур самых великих Первосвященников прошлого. Посейдон склонился над алтарем. Ты радостно засмеялся, протягивая навстречу могущественному Богу свои маленькие золотистые ручки. Суровое лицо Посейдона озарилось широкой улыбкой, он прикоснулся рукой к твоему лбу и громовым голосом, слышимым за пределами храма, возвестил: «Антей!». Затем к алтарю приблизился Асурамайя и возложил тебе на грудь полураспустившийся цветок лотоса, окутанный ярким жемчужным сиянием. Светозарные фигуры Бога Посейдона и жрецов растаяли в воздухе. Через некоторое время, оставив на твоей груди белоснежный отпечаток, исчез и лотос.

Взяв тебя на руки, я вышел из храма к ожидавшим нас белым магам. Небо прочертила вдруг гигантская молния и с оглушительным грохотом ударила в землю недалеко от меня. Вслед за молнией последовал нарастающий гул, и по острову прокатилась череда небольших подземных толчков.

Я вернулся во дворец и, положив тебя рядом с Тайгетой, сообщил: «Великий Посейдон нарек младенца Антеем». «Антей! Мой дорогой сыночек!» – нежно произнесла твоя мать и с трепетом посмотрела на снежно-белый знак Богов, оставленный на твоей груди. Лицо Тайгеты светилось счастьем. Лежа у груди матери, ты улыбался, играя золотым локоном ее волос.

Отправив Эласиппа за вашим отцом, находившимся в ту пору за океаном на Западном континенте, я поспешил к Царю Тхеветату, чтобы сообщить радостную весть о рождении будущего Первосвященника Атлантиды.

– Кронос, я никогда не видела своего отца, расскажи о нем? – с мольбой в голосе, попросила Альциона.

– Мой брат и ваш отец Мнестор[16] был достойным, мужественным человеком. Он являлся главнокомандующим флотом и после Царя Тхеветата должен был занять трон Правителя Атлантиды.

Верховный жрец начертал в воздухе магический знак. Комната окуталась светящимся туманом и в пространстве возникла живая картина прошлого.

На берегу живописного озера в тени гранатового дерева, покрытого алыми и красно-оранжевыми гроздьями цветов, сидела Тайгета и плела венок из белых и розовых лотосов. Маленький Антей и могучий мужчина с золотыми вьющимися волосами и темно-синими, как у Кроноса, глазами весело гонялись по лугу за большой красивой бабочкой. Тайгета с улыбкой следила за их игрой. Отец посадил смеющегося мальчика себе на плечи и побежал к жене. У ее ног они с радостным визгом повалились в густую шелковистую траву. Тайгета надела венок на голову мужа. Мнестор поцеловал нежные руки жены и прижался головой к ее большому круглому животу, с неописуемым восторгом прислушиваясь к движениям маленького существа, находящегося внутри. Антей взял с колен матери оставшиеся цветы лотоса и стал вплетать их в роскошные золотые волосы Тайгеты.

– Какое же имя мы дадим нашей малютке после ее рождения? – спросил Мнестор у жены.

– Мы назовем ее Альционой, – серьезно произнес маленький Антей.

Отец поднял голову и, взглянув на мальчика, воскликнул: «Это самое прекрасное имя, которое я когда-либо слышал!». Тайгета ласково обняла сына и прошептала: «Твоими устами говорит Посейдон. Ответь, мой дорогой мальчик, Великий Бог взял Альциону под свое покровительство?». В подтверждение ее слов маленький Антей скрестил на груди руки и почтительно поклонился матери.

Восхищенный Мнестор легко подхватил на руки жену и сына и бережно понес свою драгоценную ношу во дворец.

Видение исчезло. Кронос с теплотой посмотрел на Иерофанта и Альциону, после чего грустно произнес:

– Это был последний день безмятежного счастья вашей семьи. На следующий день Мнестор во главе огромной флотилии кораблей отправился в Срединное море к далеким расенским берегам. Расены[17] – сыны леопарда – были прекрасными отважными мореплавателями. Их большие пятидесятивесельные галеры, снабженные подводным металлическим тараном, бороздили не только Срединное море, но и воды Атлантического океана вплоть до берегов Западного континента. Они грабили и топили корабли атлантов, встречавшиеся на их пути. Правитель расенов Минно не шел ни на какие предложения атлантов о мире. Поэтому Царь Атлантиды Тхеветат, решив положить конец варварским нападениям, выслал большую флотилию кораблей с целью уничтожить военный флот расенов. Во время сражения в Срединном море разразился ураган невиданной силы. Он разметал и потопил корабли и атлантов, и расенов. Ни один атлантский корабль не вернулся тогда к родным берегам. Чудовищный ураган уничтожил также и все галеры расенов. Тхеветат и Минно усмотрели в этом знак Богов и заключили, наконец, долгожданный мир.

Кронос закончил свой рассказ и взглянул на солнце.

– Однако, Антей, нам пора отправляться в храм Посейдона.

Божественные жрецы, провожаемые Альционой, поспешили к вимману.

Глава 8. Верховный Совет

Близился полдень. В небесной синеве нестерпимо ярко пылало солнце. Под его жаркими лучами облицованный серебром гигантский храм Посейдона искрился и переливался призрачным голубоватым светом, отчего казался удивительно легким.

Вдоль ведущей к храму аллеи, вымощенной красными гранитными плитами, возвышались величественные золотые статуи царей и цариц Атлантиды.

Озаре – главный жрец храма Посейдона – в ожидании прибытия Кроноса и Божественного Антея, заложив руки за спину, медленно прохаживался по аллее. Неподалеку стояли несколько Посвященных и тихо беседовали между собой. Озаре поднял голову и, заслонив ладонью глаза от слепящих лучей солнца, посмотрел на окутанный огнистым ореолом приближавшийся вимман.