ШЕСТОЙ МОРЯК - Евгений Филенко

   Я был бы даже согласен вернуться обратно в ночь, в прохладу, под непроницаемо-темный, посыпанный звездами и слегка подернутый светлой дымкой небосвод. Как угодно, только бы прочь, прочь от давящих стен, от тесноты коридоров, от затхлой духоты золототканых гобеленов, от натыканных где попало мозаичных портретов правителей с одинаково выпученными бельмами и раздутыми щеками. Так нет же, я связан Уговором, я должен, снова кому-то что-то должен, и не обрести мне свободы, пока этот невесть откуда свалившийся на мою голову долг не верну. Найти  короля до восхода солнца! Они здесь еще не знают, что если я не уложусь с выполнением Веления, какое было изъявлено на Алтарном поле, то солнце и вовсе может не взойти...

   Между тем я у цели.

   Агнирсатьюкхерг был умный, но дурак. Он сообразил, что хранить предметы, способные при неблагоприятном стечении обстоятельств уличить его в измене, нужно подальше от собственного лежбища.  Где для этого лучшее место? Конечно, во дворце.

   Но уж никак не в коридоре, куда выходят двери полусотни комнат, в том числе и дверь королевской спальни, и отовсюду тянутся какие-то лестницы!..

   Хорошо, будем считать, что у него просто не было времени с умом избавиться от обжигающего руки знака. станем искать в этом какой-то умысел... до поры.

   Сдвигаю гобелен, изображающий ратные подвиги Свирепца при взятии мятежной Руйталирии. Запускаю пальцы в узкую щель между камней, где от времени выщербился раствор... Проклятье, пальцы едва касаются чего-то гладкого и холодного, но не достают. У мечника Хьеперрака толстые короткие пальцы, куда короче тех, что были у Змееглавца. Вот незадача! Как же он собирался эту дрянь оттуда забирать? Или не собирался вовсе? Какой же тогда во всем этом смысл?.. Сопя от усилия, прилаживаюсь снова. Ох, уж эти злосчастные оковы тела!.. Так, успокоимся. Хьеперрак, разумеется, простой мечник, но ведь я-то, Скользец, демон или не демон?! Ну да, не демон, знаю, но тоже... не пальцем делан! Зря, что ли, принцесса Небесница так меня домогалась?.. Металлическая вещица приходит в движение и понемногу сама собой движется навстречу моим пальцам... моим коротким неуклюжим пальчикам, которым более подобает сжимать рукоять меча, нежели шариться в стенных щелях. Но сейчас это не живая плоть, это тот же металл, это магнит... Я уже чувствую ее. Вот еще... еще чуть-чуть...

   — Что ты тут делаешь, Хьеперрак?!

   Капкан не бегает, но зверя догоняет.

   Лиалкенкиг Плешивец, в натуральную величину. С ним еще двое мечников, Гамибгай Шмыгоносец и Айнави Рукоблудец, оба не наши, не из акувахов. Смотрят с подозрением, ладони на рукоятях мечей. Неужели успели побывать в Узунтоймалсе и увидеть воочию, что там творится?

   — Крыса, — отвечаю коротко и невнятно. — Шуршит.

   — И ты решил ее поймать руками? — усмехается Плешивец.

   Мне нечего возразить. Но вместо того чтобы мычать и бегать глазами, обрушиваюсь на мечников.

  _ Что скалитесь, козлоноги? — рычу я. — Как стоите, уроды?! Вас что, обоих одна дура родила, что раскорячились перед знаменщиком, как шлюхи на базаре?

   Мечники  захлопывают пасти и подбираются. На Лиалкенкига же моя пламенная речь впечатления не производит.

  — Если ты уже поймал свою крысу, — говорит он язвительно, — то объясни, почему ты решил оставить свой пост в темнице преступника и шляться по дворцу среди ночи?

  — Не знал, что Когбосхектар Без Прозвища объявлен преступником, — бормочу я.

   Рука моя всё еще под гобеленом. Потому что к пальцам намертво прилип тайный знак и теперь никак не желает отлипать!

  — Не твоего ума это дело, —  отвечает Плешивец. — Объявлен, не объявлен... Сказано было: стеречь. Что же ты не стережешь, несносный дикарь?

  — Потому что вызвали, — само вырывается из моих уст.

  — Вызвали?! — Лиалкенкиг напряженно морщит загорелый лоб. — Кто же?

  — Не могу открыть.

  — Странные дела творятся во дворце, — произносит Плешивец в пространство. — Непонятные и недобрые. Вот и король наш куда-то сгинул. Лучшие воины мрут как мухи, беспричинно и безвестно. Вызвали, говоришь? Ладно... Свободны! — бросает он через плечо.

    Гамибгай и Айнави в полном недоумении удаляются. Надо думать, не слишком далеко. И уж очень всё это смахивает на какую-то недобрую игру.

    Плешивец придвигается поближе.

   — Сотник сказал что-нибудь? — шепотом спрашивает он.

   — О чем?

   — Кто, мол, убил Змееглавца, да зачем? Или, к примеру, "ого привел Свиафсартон с Алтарного поля?

   — Не сказал ничего.

   — Так-таки и ничего? Перед смертью-то?

    Значит, всё же успели побывать.

   — Меня вызвали, — твержу я упрямо. — Сотник был жив. С ним оставалось трое моих мечников. Ничего дру гого не знаю.

   — Я для чего всё это спрашиваю? — рассуждает Лиал кенкиг, словно бы специально ко мне и не обращаясь. — Для того, что ты мне по нраву пришелся с самого начала, как слез со своей горы, сменил овечьи шкуры на латы и взял в руки меч. Нет у меня большого желания обходиться с тобой, как ты того заслуживаешь, и как я обошелся бы со всяким другим на твоем месте. Ведь ты знаешь, я не слишком-то церемонюсь, когда мне хочется что-то у кого-то выведать. А ты явно что-то скрываешь от меня. Напрасно. Я ведь могу всю душу из тебя вынуть, как потроха из требухи...

   — Мне незачем таиться, Плешивец.

   Он нависает надо мной, словно хищный зверь над добычей.

   — Кто там был, Хьеперрак? — спрашивает он негромко. — Кто прикончил Когбосхектара и всех? Или... — Его лицо каменеет. — Он и сейчас здесь?!

   Мне вовсе  не хочется выпускать знак,  который с таким трудом удалось  приманить из щели под гобеленом. Но иного выхода просто не остается. Потому что боевой колдун Лиалкенкиг Плешивец вот-вот применит одно из своих разрушительных заклинаний, и неизвестно, что из этого получится. Жаль... Я хотел пообщаться с проницательным Хьеперраком немного дольше. Обычное дело — все и всегда делается впопыхах и через пень-колоду...

   Измещение.

  — Наза-а-ад!!! — задушенно рычит Лиалкенкиг.

   И отбрасывает меня в прежнее тело!

   Нихххренннасебе!!!

   Кто его научил этому искусству?!

   Нуда, боевой колдун. Сноровистый. Упрямый. Поднаторелый в магических сшибках с такими же продувными мерзавцами, как и сам. Никаких дешевых эффектов, никаких фонетических магем, одна телесная магопластика.

   Но никто и не думал, что это будет легко.

   Измещение.

  — Пшел из меня, сволочь!..

   Он заворачивает себя в магическую защиту, как в крепостную кладку. Воздвигает бастионы и перебрасывает куртины, огораживается рвом, роет потерны и капониры, заготавливает емкости с неугасимым огнем для изливания на головы штурмовиков. Это становится по-настоящему увлекательным. Крепость выглядит внушительно и производит впечатление трудноприступной. Но у нее должны быть бойницы...