ШЕСТОЙ МОРЯК - Евгений Филенко

  — Потому что вызвали, — само вырывается из моих уст.

  — Вызвали?! — Лиалкенкиг напряженно морщит загорелый лоб. — Кто же?

  — Не могу открыть.

  — Странные дела творятся во дворце, — произносит Плешивец в пространство. — Непонятные и недобрые. Вот и король наш куда-то сгинул. Лучшие воины мрут как мухи, беспричинно и безвестно. Вызвали, говоришь? Ладно... Свободны! — бросает он через плечо.

    Гамибгай и Айнави в полном недоумении удаляются. Надо думать, не слишком далеко. И уж очень всё это смахивает на какую-то недобрую игру.

    Плешивец придвигается поближе.

   — Сотник сказал что-нибудь? — шепотом спрашивает он.

   — О чем?

   — Кто, мол, убил Змееглавца, да зачем? Или, к примеру, "ого привел Свиафсартон с Алтарного поля?

   — Не сказал ничего.

   — Так-таки и ничего? Перед смертью-то?

    Значит, всё же успели побывать.

   — Меня вызвали, — твержу я упрямо. — Сотник был жив. С ним оставалось трое моих мечников. Ничего дру гого не знаю.

   — Я для чего всё это спрашиваю? — рассуждает Лиал кенкиг, словно бы специально ко мне и не обращаясь. — Для того, что ты мне по нраву пришелся с самого начала, как слез со своей горы, сменил овечьи шкуры на латы и взял в руки меч. Нет у меня большого желания обходиться с тобой, как ты того заслуживаешь, и как я обошелся бы со всяким другим на твоем месте. Ведь ты знаешь, я не слишком-то церемонюсь, когда мне хочется что-то у кого-то выведать. А ты явно что-то скрываешь от меня. Напрасно. Я ведь могу всю душу из тебя вынуть, как потроха из требухи...

   — Мне незачем таиться, Плешивец.

   Он нависает надо мной, словно хищный зверь над добычей.

   — Кто там был, Хьеперрак? — спрашивает он негромко. — Кто прикончил Когбосхектара и всех? Или... — Его лицо каменеет. — Он и сейчас здесь?!

   Мне вовсе  не хочется выпускать знак,  который с таким трудом удалось  приманить из щели под гобеленом. Но иного выхода просто не остается. Потому что боевой колдун Лиалкенкиг Плешивец вот-вот применит одно из своих разрушительных заклинаний, и неизвестно, что из этого получится. Жаль... Я хотел пообщаться с проницательным Хьеперраком немного дольше. Обычное дело — все и всегда делается впопыхах и через пень-колоду...

   Измещение.

  — Наза-а-ад!!! — задушенно рычит Лиалкенкиг.

   И отбрасывает меня в прежнее тело!

   Нихххренннасебе!!!

   Кто его научил этому искусству?!

   Нуда, боевой колдун. Сноровистый. Упрямый. Поднаторелый в магических сшибках с такими же продувными мерзавцами, как и сам. Никаких дешевых эффектов, никаких фонетических магем, одна телесная магопластика.

   Но никто и не думал, что это будет легко.

   Измещение.

  — Пшел из меня, сволочь!..

   Он заворачивает себя в магическую защиту, как в крепостную кладку. Воздвигает бастионы и перебрасывает куртины, огораживается рвом, роет потерны и капониры, заготавливает емкости с неугасимым огнем для изливания на головы штурмовиков. Это становится по-настоящему увлекательным. Крепость выглядит внушительно и производит впечатление трудноприступной. Но у нее должны быть бойницы...

   На шум из-за угла с мечами наперевес выскакивают Гамибгай Шмыгоносец и Айнави Рукоблудец. Вас, дурней, здесь только и не хватало.

   Измещение.

   Лиалкенкиг с самым обалдевшим видом следит из своей цитадели, как Хьеперрак внезапно из полного жизни и энергии агрессора превращается в бездыханную куклу, стекленеет глазами и сползает на пол, царапая скрюченными пальцами стену под гобеленом.

  — Где? — вопит он в растерянности. — Где он?!

  — Кто «он», Плешивец? — в один голос спрашиваем мы с Гамибгаем.

   Измещение.

   «Ловко, — успевает напоследок одобрить мой тактический ход Лиалкенкиг. — Не ожидал. Даже обидно...»

   Крепость рассыпается, словно сложенная из песка. Гарнизон выбрасывает белый флаг, посотенно складывает оружие и строится на площади, чтобы выслушать слово победителя.

   — Что с ним? — вопрошает Гамибгай, устремив белые от ужаса глаза на распластавшегося у его ног приятеля.

   — Тихо, — шепчу я зловеще. — Ни слова никому. Стой здесь и жди распоряжений.

   — Распоряжений... стоять и ждать... будет исполнено.

   Большое дело, когда кто-то может принять за тебя решение.

   Я склоняюсь над Хьеперраком и не без усилия отдираю тайный знак от его пальцев. Это небольшой узорчатый диск из красного металла, очень похожего на медь, но все же не из меди, на плоской серебряной цепочке. Мне хочется рассмотреть его получше, но откуда-то тянет сквозняк, отчего огонь от светильников пляшет и мигает. И не стоит этого делать в присутствии полуобморочного Шмыгоносца.

   Понизив голос для убедительности, повторяю приказ. Стоять и ждать. Он немного приободряется. Я же сворачиваю за ближайший угол и почти бегом спешу в самое светлое место во всем дворце в ночную пору — на королевскую кухню.

   Несмотря на пропажу короля, здесь продолжают старательно готовиться к его завтраку и прочим трапезам. Без большого шума и ненужной суеты. Повсюду бьют султаны горячего пара, растекаются облака пряных запахов, плещутся острые бульоны и скворчат обжариваемые мяса. Останавливаюсь, уступая дорогу процессии. Мимо меня по воздуху проплывают телячья туша, кабаний бок, кабарожий окорок, череда ободранных кроликов, стая ощипанных куропаток, а замыкает кортеж голенастая индейка. Пучки сухого чабера, сухой корицы и сухого аниса. Темно-красные бутоны гвоздики и темно-зеленые — каперсов. Красноватые рыльца шафрана, звездчатые соплодия бадьяна и пахучие фиолетовые листья базилика. Плоские витые стручки ванили и клоунские шапки красного, зеленого и синего перца. Резные листья купыря и золотые имбирные корни. Иссиня-черные маслины и нежно-зеленые оливки. Коричневые зерна мгозантокайской горчицы, песочно-желтые коробочки кардамона и сморщенный, как старушечье лицо, миндальный орех. Молотые корневища турмерика и растертые листья розмарина. Великий кухмастер Сунналбирб Осьмиохватец, в черном шелковом халате и высокой черной шапке, похожей на стопку аккуратно уложенных тарелок, в черных перчатках до локтей, распоряжается вполголоса, будучи совершенно уверен, что его услышат в любом конце этого обширного помещения. Сам он в приготовление блюд не вмешивается, зато все продукты и яства  непременно пробует на вкус, обоняет и осязает. Оттого, наверное, в двери подсобок и самой кухни он способен протискиваться  лишь боком, и то с изрядными трудами. Оттого и прозвище... Он тоже маг, но маг безвредный, к которому можно повернуться спиной без страха схлопотать «водяным кулаком».