Приют для души - Таисия Рух

— Ладно, идите без меня, что-то у меня голова разболелась, — она уселась в кресло. Иногда, в крайних случаях она прибегала вот к такому шантажу, прекрасно понимая, что прождав ее полдня, братья без нее теперь уже не пойдут. Они немного поспорили на своем языке. Видимо Хусейн уговорил брата.

— Хорошо, иди в своей чалме, — Хасан был недоволен, показывая это всем видом.

Но потом уже не вспоминал ей, тем более, женщины, жены знакомых, чалмой все восхищались и спрашивали, она ее достала. «Вот видишь, я новую моду для мусульманок в Питере придумала, — смеялась она, — надо будет еще парочку заказать, так мне нравиться ходить».

В завершение сабантуя, губернатор произнесла речь, и началось награждение победителей. Выбрали «Батыра» — самого сильного, кто всех на борцовском ковре победил, и торжественно вручили барана, которого «батыр» гордо пронес на плечах под аплодисменты.

— А вы, почему не боролись? — баран ей, естественно, был не нужен.

— Нам не разрешают, мы все прошлые года первое место друг с другом делили, людям же неинтересно, поэтому теперь только не профессионалы будут бороться здесь, — пояснил Хасан.

Справедливое решение. Они еще немного погуляли и отправились домой.

Глава 27

— Что, дорогая, решила контрабандой заняться и «живой товар» в Финку[29] поставлять? — голос брата в телефонной трубке был подозрительно ласковым.

— Ну, нет, почему? — она, в общем-то, понимала, что сейчас начнется. И не ошиблась.

— Ты зачем проститутками яхту нагрузила? Они капитана споили, это ты во всем виновата!!!!! — брат орал так, что у ней в ухе зазвенело, и она отодвинула трубку подальше.

Вообще-то это были не проститутки, а стриптизерши. Она целую неделю провела в стриптиз — клубах города, чтобы выбрать лучших.

— Да, хорошо, что ты не мужик, — они с подругой сидели в «Максимусе»[30], разглядывая каждую танцовщицу с пристрастием.

— Почему это?

— Да на тебя же не угодить, то педикюр не свежий, то задница толстая, то глаза маленькие… Тебе какая разница, они тебе всего на три часа нужны!

Разница была большая. Нефтяники в ее сценарий «Дня Нептуна» внесли коррективы, и потребовали в качестве «сирен-амазонок» нанять профессиональных стриптизерш. И на пару с подругой, она ночи напролет смотрела на голых баб. И хоть выбирали стриптизерш они только в заведениях приличных, все равно экстра-класс найти было сложно.

В итоге она выбрала пятерых. Ценник они запросили такой, как будто к этим самым нефтяникам на десятилетний контракт на буровые идут. Согласовав все финансовые и организационные вопросами со стриптизершами, она попросила у брата яхту.

Яхта была его гордостью, это и понятно — единственная такого плана в России, полностью сделанная копия яхты викингов, вся из дерева, покрытого лаком.

По сценарию стриптизерши, исполнявшие роли «сирен-амазонок» должны были на этой яхте встретиться в Финском заливе с кораблем, на котором плыли нефтяники.

Но капитан яхты оказался слаб к женским чарам и спиртному и посадил яхту на мель посередине залива. Как уж капитан не заметил огромную скалу посреди водной глади, осталось непонятным. Спасатели на вертолете эвакуировали стриптизерш и капитана, а яхту отбуксировали в доки на ремонт. Ремонт, мягко говоря, был внушительным — яхту практически разорвало пополам.

И вот теперь, брат орет в трубку, а она попутно пополняет свой лексикон непечатными выражениями. Спорить и в чем-то убеждать его сейчас, все равно, что кинуться наперерез боевому слону, опасно для здоровья и совершенно бессмысленно.

— Ну, давай я ремонт оплачу… — она попыталась хоть слово вставить.

— Не надо мне ничего оплачивать! — «Слава Богу… мне придется машину продать, чтобы ее отремонтировать»…

— Я же не нарочно… Что мне сделать, чтобы ты меня простил? — конечно, простит, куда денется, брат же все-таки.

— Не звони мне больше и на глаза мне не попадайся! — прорычал он и бросил трубку.

Она перевела дух: «Ладно, я думала, все страшнее закончится». Вообще, брат ее был еще тем психом и орал всегда. Точнее, это была его манера разговаривать. Она, наверное, была единственной в городе, кто его не боялся и осмеливался с ним спорить. А после перестрелки, которую он устроил в элитном ресторане, в городе стали считать его «безбашенным» и старались лишний раз не связываться.

Он был, кстати, абсолютно прав тогда, не с перестрелкой, а с требованиями. Что уж греха таить — многие рестораны и клубы содержали целый штат «мадам» для привлечения клиентов. Он попросил администратора посадить его за первый же освободившийся столик, и ожидал в баре. Через десять минут столик освободился, и администратор туда посадила парочку гламурных девиц, которые скромно с бокалом шампанского обсуждали насущные новости… Брат, кстати, в этом ресторане счета оставлял еженедельно очень даже не скромные. Он рассвирепел. Охрана тогда безуспешно пыталась его утихомирить, но брата, если уж несло, остановить было невозможно. Ресторан тогда закрылся на ремонт.

Она же знала, что он добрый как ребенок, по сути, и не прошло и дня, как они уже сидели в клубе и распевали вместе в караоке.

— Да, ладно, забей на эту яхту… все равно она мне не нравилась, другую куплю.

Глава 28

— Он все-таки хороший. Посмотри, какая ты с ним стала спокойная. И не пьет, не курит, по клубам и бабам не шляется, — офис-менеджер к Хасану благоволила. — Он вежливый, — это правда, приходя в офис он разговаривал с ее коллегами на «Вы», — слова ни разу от него плохого не слышала. Подумай хорошо, он то, что тебе нужно в жизни.

— Да, он такой. С ним моя крыша точно останется на месте, не переживай.

— Тебе уже пора успокоиться, сколько всего пережила, здоровье же не железное. А за ним, как за стеной будешь. Ну и что, что моложе, главное, что он тебя на руках будет, — офис-менеджер всегда переживала за нее. И молилась и свечки ставила. И первая забила тревогу, когда она начала себя странно вести.

После развода и всех аварий, что-то происходило с ней непонятно, неуловимое для нее. Сначала ей все какие-то страхи посещали, как будто под каждым деревом кто-то за ней охотился. Потом пару раз она смотрела на кружку с чаем и не понимала, как этим пользоваться. Потом перестала узнавать людей, и офис-менеджер всполошилась.

— Иди к врачу, это что-то с нервами.

— Да нет, это, наверное, просто усталость, заработалась, — она не часто ходила к врачам, если только что-то совсем уж заболит. — Слетаю, отдохну, и все пройдет.

Тем более, поначалу это было редко, пару раз в неделю. Но потом вдруг все чаще и чаще.

А потом, однажды в январе…

Она стояла на улице в спортивном костюме и домашних тапочках, с пакетом апельсинов. Она не помнила, кто она и куда идет. Она даже не понимала, в какой реальности она находится. Номер друга набрал какой-то прохожий, просто нажав кнопку последнего вызова. Укрыв ее своей курткой, он же дождался, пока за ней приедут.

Ее мозг, по словам врача, не выдержал эмоциональных нагрузок, сломался. «Психика человека, а уж тем более женская, очень слабая. И все, что с Вами случалось, нельзя переносить с улыбкой. Нужно иногда пожалеть себя, поплакать, сорваться на ком-нибудь, накричать» — так ей сказал тогда доктор, к которому ее друг привез.

— Я никогда не кричу и не плачу, зачем? — удивилась она тогда, у меня же все хорошо, жива — здорова, слава Богу.

— Поймите… — вздохнул врач, — Вы, глубоко задвинув свои проблемы, лишь разрушаете свою психику, вам нужно как бы выразиться, выпускать пар. Не умеете плакать — научитесь, пейте водку, курите марихуану, найдите жилетку и плачьтесь. Нельзя все переживать в одиночку и делать вид, что все в порядке, Вы себя угробите.

— То есть, теперь, я могу легально марихуану курить? Может Вы мне рецепт или какую-нибудь справку выпишите? — пошутила она, — да и не переживаю я особо. У людей проблемы в сто раз хуже случаются. — Однажды в детстве, она увидела детей в интернате для инвалидов, это был шок для ее пятилетнего сознания, но с тех пор она всегда помнила, что она здорова, а значит жизнь у нее сложилась благополучно.

— Вам милочка, надо поспокойнее быть, и не изображать из себя «терминатора». Да, и у Вас сосуд в голове, возможно из-за аварий. Вам необходима операция.

— О, нет, копаться у себя в голове не дам!

— Это серьезно, Вы можете умереть в любой момент.

— На все воля Божья, — и перехватив взгляд врача, добавила, — но я учту, спасибо доктор.

Месяц она пила таблетки ездила к доктору, на «душещипательные» беседы, как она их называла. И мозг ее опять стал послушным. На операцию она так и не согласилась…

Теперь, теперь, видя, как она меняется и становится более уравновешенной рядом с Хасаном, офис — менеджер очень даже радовалась и была двумя руками «за» за их отношения.