#черные_дельфины - Мария Долонь

– То есть вам всё равно, что погибнет Поздняковка? Исчезнет уникальный Дом с писателями?

– Мне не всё равно, – отрезал он, повысил голос. – Именно поэтому я много времени уделяю тому, чтобы их сохранить.

– Провести реконструкцию, оставив один фасад? А стены, а лепнина, декор, интерьер?

– Послушайте, – он сощурился, улыбка превратилась в оскал, – у вас очень благородные романтические представления, но все они устремлены в прошлое. Вы не хотите допустить, что город – живой организм, он развивается. Вашей секте градозащитников хотелось бы всю Москву сделать историческим поселением и вообще ничего не трогать. И пусть оно там гниёт и рушится само.

– Почему же не трогать? Ещё как трогать и как можно скорее, пока не сгнило. Только организовать не так называемую реконструкцию, а научную реставрацию. Как это делается во всех городах цивилизованного мира. Старый центр сохраняется в его исторической концепции, а рядом возникают и развиваются молодые районы. Одно другому не мешает.

Он не удержался от неприязненной ухмылки.

– Знаете, сколько стоит научная реставрация? Думаете, у города есть средства на это?

– Всё ушло на перекладывание плитки? – не сдержалась Инга. – А как же многочисленные инвесторы?

– Инвесторам невыгодно заниматься долгим, дорогостоящим проектом! Скажите спасибо, что хоть как-то восстанавливают все эти здания. Иначе вообще ничего бы не осталось.

– А разве осталось?

Он вздохнул:

– А вы бы лучше посчитали, сколько мы спасли! Вы всё видите в негативе, что вам ни предложи. К сожалению, такая позиция мне хорошо знакома.

– Какая?

– Активный протест, не важно против чего. Протестовать – не работать.

– Знаете что! Олега убили из-за всей этой истории! – выпалила Инга. – Название «Деловой центр будущего» вам о чём-нибудь говорит?

– Вы спятили?? – Он смял салфетку. Инга моргнула, словно по лицу полоснули лучом фонарика.

Какой страх! Будто сигнал светофора резко переключился на красный.

Дерзин быстро взял себя в руки, с нарочитым безразличием посмотрел в сторону, встал, слегка наклонился к ней и сказал полушёпотом:

– Оставьте это дело, пока не поздно.

Он достал из портмоне купюру, кинул её на стол и пошёл к дверям не прощаясь. Как раз в эту минуту официант принёс его заказ.

Весь вечер Ингу трясло от отвращения. Она откупорила бутылку вина, осушила в два приёма и уснула дрейфующим хмельным сном. Утром заставила себя сесть за работу. Пересмотрела материалы, набросала текст еженедельной сводки в блог. О Жербаткине и «Деловом центре будущего» говорить пока нечего. Глянула на себя в зеркало: кожа на щеках сухая, круги под глазами. Кудри торчат в разные стороны. Набрала Дэна:

– Свободен?

– Соседка-а! – Дэн растянул последний слог, что в его случае означало: рад слышать. – Как раз укладочку заканчиваю. Нет, в салоне. Полчасика. Ага, приду! Жди ответа как соловей лета.

Оставалась презентация с копиями документов, фотографиями и съёмками дрона. Инга осторожно вытащила лэптоп Олега из сумки, включила зарядку. Экран ожил. Она набрала пароль, открыла нужные папки и стала монтировать презентацию. Изображения грузились медленно, компьютер подолгу задумывался, потом стал сопротивляться каждому движению мышки.

Такое уже было, когда я работала в ту… Чёрт! Клинит просто.

Инга полезла проверять память. Оба диска переполнены, хотя видимых файлов на компьютере совсем немного – только материалы по расследованию.

Сама не справлюсь.

Indiwind

Подключён(-а)

– возможен вирус

– или память переполнена файлами второго пользователя

Следуя его инструкциям, как под механическую диктовку навигатора, Инга исследовала компьютер и обнаружила в нём две учётные записи. Последняя защищена неизвестным паролем.

Зачем это Олегу? Почему он просто не сохранил эти файлы в папке «Личное»? Он отлично знал, что я туда не полезу. Кто-то ещё имел доступ к компьютеру? Тот, кому он не очень доверял?

Группа помощи от депрессии, самоубийство, завещание, закрытая учётная запись, эта неизвестная наследница Постникова. Что ещё таил близкий друг?

Близкий – такое призрачное слово, в нём зыбкость, мираж. Хруст песка, оптические иллюзии. Человек перед тобой так часто, на таком малом расстоянии, что ты предсказываешь его реакции, угадываешь реплику с несказанного слова. Но это только грубая статистика, чистая теория вероятности. В один миг он может оказаться таким же непонятным и незнакомым, как посторонний.

Инга колебалась. Indiwind наверняка влёгкую справится с этим паролем и откроет ей доступ ко второй записи. Но она сомневалась, стоит ли идти дальше или правильнее оставить Олегу его тайны.

Вошёл Дэн.

– Это какая-то эпидемия! – воскликнул он с порога. Инга вздрогнула от неожиданности.

– Господи, ты меня напугал!

– Прости. Привет! – Легко коснулся губами её щеки. Инга почувствовала резкий запах воска для укладки. – Катя открыла. Начнём? Только предупреждаю, снимать я особо не умею.

– А ничего особенного тебе делать не придется. Я сама закреплю камеру как надо, ты будешь просто нажимать на кнопки.

– Слушай, я отказываюсь снимать тебя в таком виде! Что бы у тебя ни случилось, там, – он показал на чёрную панель телевизора, – ты должна оставаться королевой, безупречной, несокрушимой! Села! Сначала уберём эти жуткие синяки, нанесем хайлайтер и оживим твоё бледное лицо! Будешь блистать!

Инга села к окну и послушно опустила веки. Кисточка Дэна приятно касалась лица. Ей доставляли удовольствие эти быстрые шёлковые прикосновения, тем более теперь, когда не приходилось краситься каждый день, как в прежние годы, и она никуда не спешила. Она забылась от иллюзии непринуждённой ласки, будто кто-то гладил её по волосам, как маленькую девочку.

– Ты что, спишь? – наигранно возмутился Дэн.

– Не-ет, – неуверенно протянула Инга сквозь полудрёму и неохотно добавила: – Так что за эпидемия?

– Помнишь те статьи про всяких суицидников?

– Да. – Она мгновенно очнулась.

– Не открывай глаза, иначе попаду карандашом… В общем, эта волна докатилась и до моей клиентки. – Дэн прыснул: – Прикинь, у неё ещё такая фамилия. Щекотка! Я угорал, когда Вика её рекомендовала. Ты же помнишь Вику – жену депутата? Я говорю, как можно выйти за мужика с такой фамилией. А Вика говорит, а это её собственная, девичья. У мужа ещё хуже, Журбинкин, типа, что менять шило на мыло?

Дэн хихикал. Инга не мигая уставилась на него.

– Ты чего? – испугался Дэн.

– Зовут как?

– Кого? Щекотку? Аллочка Владимировна. Глаза закрой уже, хватит меня сверлить!

– Щекотко А. В. Так это женщина! Дэн, фамилия её мужа не Журбинкин, а Жербаткин.

– Ты-то откуда знаешь?

– Знаю. Тогда всё гораздо проще. Семейный бизнес. Никаких посредников и рискованных откатов – она находит инвестора, он подписывает акт. И доход у супругов стабильный.

– Ничего не понимаю! Так, замри и не крути головой, ну пожалуйста!

– Сейчас начитаю текст на камеру – всё поймёшь. Только надо исправить пару абзацев. Слушай, ты сам ездишь к этой Щекотко на дом? Или она приходит в салон?

– Она в салон приходила…

– Это хорошо. Устроишь нам встречу? Я приду как клиентка. Мне очень нужно с ней поговорить.

– Ты вообще слушаешь меня или нет? Опоздала говорить-то! – Дэн насупился. – С ней теперь только червяки разговаривают. Алла Владимировна покончила с собой. Представляешь? Сначала Олег, теперь она. Настоящая эпидемия. Всё как в той статье.

– Уже второй человек, связанный с этим делом! – воскликнула Инга.

– Это в голове не укладывается, чтобы при такой дурацкой фамилии всё так мрачно кончилось. – Дэн сокрушённо покачал головой.

– Что за глупости!

– Нет, ну правда! Роковые самоубийства, любовные трагедии идут только людям с возвышенными именами: Каренина, Бовари… у Джульетты как фамилия была? Капулетти? Тоже вариант. А Щекотко? С такой фамилией только со склада стройматериалы таскать.

– Она говорила что-то, пока ты её стриг?

– Не особо. Да я знал её совсем недолго, не больше года.

– Года?! – ахнула Инга. Они столько возились с этим расследованием, а преступники были через одно рукопожатие!

– Ну да.

– Расскажи мне, какая она была?

– Такая, знаешь, тетя-завуч: начёс, костюм, золотые украшения. Сказала, что хочет изменить имидж. Ха! Можно подумать, у неё был имидж! Небось узнала, что муж ходит налево, вот и спохватилась. Типичная история: все они тут же садятся на диету, бегут в спортзал, маникюр-педикюр, стилист, курсы оральных техник, а поезд давно ту-ту!

Эти две смерти наверняка связаны!

– В каком настроении она была в последнее время?

– Да она уже месяца три как перестала ко мне ходить.

– Как она покончила с собой? Тоже повесилась?

– Нет, кажется, выбросилась из окна. Но я не помню точно.