Квинтэссенция - Василика Фаленто

– Конечно.

Они вышли из кафе, поймали такси и поехали к Джеку домой. Проводив его до подъезда и оставив свой номер телефона, она взяла с него обещание, что сегодня или уж точно завтра он покажется врачу. На том же такси Глория поехала к себе.

После горячей ванны растянувшись на своей кровати перед телевизором, Джек вдруг почувствовал себя одиноким. Захотелось позвонить Глории и пожелать спокойной ночи. Но сон победил все желания, и он крепко уснул, не выключив телевизор.

Неожиданно картинку бегущих по экрану оленей сменила физиономия Фрая. Фрай никак не вписывался в формат телеканала «Дискавери», у него даже фон был просто белым. Сатир посмотрел на спящего Джека с экрана телевизора, прислушался, тот крепко спал. Решив не будить бедолагу, старикан исчез с экрана. Но вскоре вернулся и выключил телевизор.

10

Утром Джека разбудил звонок в дверь. Пришёл врач. Осмотрев страдальца, он выписал несколько направлений в клинику на УЗИ, томографию и обследование у кардиолога.

Проводив раннего гостя, Джек продолжил нежиться в постели и мечтать о своём: о том, как совсем скоро станет жить той же жизнью, что и раньше. Вот только решит вопрос с Глорией…

Вдруг в нём проснулась совесть. За все сорок два года это случилось впервые. Совесть заговорила с ним его же внутренним голосом: «Ах ты, скотина и подлец! Ради своей меркантильной выгоды сначала влюбишь в себя девушку, а потом используешь и бросишь! – Джек вдруг поймал себя на мысли: – Почему я раньше об этом не задумывался? Наверное, потому что не был знаком с Глорией. А что она сделает, если узнает, что Фрай мне заплатил? Она же не сможет откусить мне голову. У неё вообще не останется никаких возможностей. И я просто её брошу».

На этой мысли Джек спокойно набрал номер Глории. Он хотел договориться о встрече вечером. Но там не отвечали. Он долго ждал ответного звонка, но напрасно. Ещё несколько попыток дозвониться тоже не дали результата.

«Возможно, номер неправильный».

Ничего не оставалось, как идти к ней домой или встречать у школы. Он быстро собрался и поехал. Хотелось закончить всё как можно быстрее. Повезло: её велосипед уже стоял на парковке. В школе было непривычно тихо, лишь знакомый голос доносился из танцевального класса и был слышен в фойе. Это был голос Глории. Она громко что-то рассказывала коллегам. Джек незаметно заглянул в класс. Собравшиеся внимательно слушали какие-то сложные наставления на тему правильного общения с подростками. Половина аудитории слушала с совершенно глупыми улыбками на лицах, не выражавших ничего кроме восторга. Вторая половина, казалось, слушала намного внимательнее, глядя на оратора остекленевшими глазами.

Джек был слегка шокирован увиденным, он быстро вернулся в фойе. Непонятно, что именно его насторожило. Ни гарпий, ни оторванных голов, ни копыт он не увидел. То, что здесь происходит что-то неестественное, и то, что он невольно стал то ли сторонним наблюдателем, то ли соучастником чего-то странного, его пугало. Вся эта картина напомнила сеанс массового гипноза. Ему стало страшно. То, что происходило с этими людьми, в любой момент могло произойти и с ним. Сразу вспомнилось про булавку.

Выскочив на улицу, он плюхнулся в машину и стал искать в бардачке ту самую огромную булавку, что выдал Фрай из личного реквизита. Среди бумаг и прочей ерунды нащупал её и прикрепил на внутреннюю сторону рубашки.

– Испугался?

Джек вскрикнул от неожиданно услышанного голоса со стороны заднего сидения.

– Фрай!

Сатир громко расхохотался. Но смех его был зловещим, несмотря на улыбку, а взгляд – холодным и злобным.

– Чего испугался?

– Её!

– Сейчас три часа дня. Лунного света днём не бывает. Что такого страшного ты увидел?

– Не знаю, но заходить туда не хочу.

– Вот уж действительно – страус. Голову прячешь в песок, когда надо действовать.

Джека передёрнуло от подобного сравнения, но страх, который почему-то никак не покидал его душу, не давал покоя. Захотелось всё бросить, послать Фрая куда подальше и сбежать на край света.

– Секундочку! Прежде чем бежать, ты должен выполнить то, что должен выполнить!

Джека обуял ужас. Он понимал, что вляпался по самые уши, причём сделал это сам, не зная куда. И почему этого нелепого сеанса гипноза он испугался больше, чем оторванной головы и говорящей вешалки?

– Объясняю. То, что происходило до этого, ты воспринимал как приключения. Вернее, ты был участником этих приключений. Сейчас же ты стал свидетелем того, как всё это видится со стороны, – гнусным голосом ответил Фрай на все мыслимые вопросы собеседника.

Джек обхватил свою пышную шевелюру обеими руками. Молча думал, как выбраться из этой истории. Если раньше он смотрел на все проделки своих новых знакомых с иронией, да ещё и с удовольствием участвовал в них, то сейчас до него вдруг дошло, что всё это – совсем не игрушки. На короткое мгновение его посетила мысль рассказать всё Глории и договориться о взаимовыгодном сотрудничестве, но он тут же отогнал мысль, так как Фрай постоянно держал его сознание под контролем, и «отключить» сатира было невозможно.

– Даже не думай. Ты не представляешь, что тебя ждёт только за малейший намёк о том, что ты со мной знаком. Откусанная голова – детский лепет по сравнению с тем, что будет с тобой.

– Фрай, вы не оставляете мне выбора!

– ВЫБОР ВСЕГДА ЕСТЬ! Другое дело – любой выбор влечёт за собой потери. Чтобы остановиться на том или ином варианте, нужно хорошенько взвесить всё и понять, какой из них тебе выгоднее.

– Где-то я это уже слышал.

– Слышал. Но не задумался над этим вопросом, как следует. Слушать и слышать – это разное!

Джек пожалел, что не рассказал сегодня врачу обо всём, что с ним действительно происходит, и откуда у него ссадина на голове. Он просто испугался, что вместо направления на УЗИ доктор выпишет направление в психушку или без разговоров вызовет «скорую».

«Может, это и был тот самый вариант, который следовало выбрать», – подумал Джек.

– Прекрати панику. Успокойся. Мужик ты, в конце концов, или как?

– Или как!

– Булавку пристегнул? Проверил?

– Да.

– Молодец! Сейчас она выйдет, абсолютно нормальная, как обычно. Не смотри на неё как на чудовище. Приведи себя в порядок. Что за бардак у тебя на голове? Ай, ладно, иди так. Соберись!

Джек постарался взять себя в руки.

– Фрай, а почему вы не можете контролировать эмоциональный фон человека?

Сатир улыбнулся и тихо произнёс:

– Если б мог, мне бы не пришлось заставлять тебя делать то, что мне надо. А уж тем более платить. Я тебе ещё вот что скажу: я не могу пройти к ней в дом и контролировать ситуацию изнутри. Поэтому не задерживайся там надолго.

– Почему? Прикиньтесь человеком-невидимкой, и вас никто не заметит.

Фрай чуть не подавился от такого предложения.

– Почему-почему… По запаху!

– Да!? Так может, вам сменить носки? Кстати, они у вас в горошек или в цветочек?

Тут Джек вспомнил, что никогда не встречал в магазинах носки для копыт.

Когда мужчина начал острить, сатир немного успокоился: «Значит, пришёл в себя».

– Прибереги свои остроты для Глории. Она оценит твоё чувство юмора. А мне пора.

Через минуту после исчезновения Фрая появилась Глория, весёлая и естественная она шла к велосипеду.

Джек вышел из своего модного автомобиля и, облокотившись о капот, тихо ждал, когда девушка приблизится. Вид у него был измученный, волосы взлохмачены. Глория заметила его. Весь внешний вид Джека говорил, что он опять попал в какую-то передрягу вместо того, чтобы лежать дома под тёплым одеялом.

– Добрый день, Глория.

При виде дорогого автомобиля у неё на лице появилась ухмылка.

– Добрый, добрый. А ты, я смотрю, модный парень. Джек, ты с кем-то подрался? Что за странный вид? Не причёсан, глаза красные.

– А ты сомневалась?

– В том, что ты в свои сорок два всё еще любишь подраться? Нет, не сомневалась.

– Я не лезу в драки. Просто полночи не спал.

– Что мешало?

– Мысли о тебе, разумеется.

– Мягко стелешь, друг мой. Слишком мягко стелешь.

– Не веришь?

– Нет.

Он вдруг поймал себя на мысли, что все страхи улетучились сами собой, как только он заговорил с ней. Ему захотелось прикоснуться к её руке, и он протянул свою. Глория не сопротивлялась, позволила поцеловать руку, улыбнулась: Джек показался ей совсем замученным и грустным. Стало жаль его, захотелось обнять. Но они пока не настолько близко знакомы. Его всклокоченные кудри и неординарная натура нравились ей.

«И всё-таки от него пахнет мужчиной, а не пижоном», – подумала Глория. Ей даже не доставляло удовольствия ёрничать над ним. Или просто не хотелось добивать и без того замученного какой-то проблемой мужчину.