Квинтэссенция - Василика Фаленто

– А сейчас она – не как все? Ах, ну да… Конечно, не такая как все. Она просто чудовище. Ей что, нравится быть чудовищем?

Фрай с ухмылкой посмотрел на заносчивого умника:

– Видишь ли, она не только превращается в чудовище. Есть ещё кое-что. Настоящее чудовище сидит внутри, а днём прячется в её теле. То есть настоящий облик виден только при лунном свете. Важно другое – обладая немалой силой, Глория легко может заставить человека смеяться, петь, танцевать тогда, когда ей надо и так, как ей надо. И не только человека.

– Как это?

– Она способна контролировать эмоциональный фон любого собеседника. Поэтому ей нравится жить той жизнью, которой она живёт. Но это неправильно. Потешаться над другими и делать это так явно – нельзя.

Джек округлил глаза, почесал затылок, затем до краев наполнил бокал вином и выпил.

– Я бы даже сказал – не потешаться, а издеваться.

– Именно!

– Как-то странно. Сочетаемое с несочетаемым – и всё это в одном человеке. Да, Фрай, простите, вы меня так загрузили… Может, виски или вина?

– Нет, спасибо. Не пью на работе.

– А вы на работе?!

Сатир откашлялся.

– В каком-то роде да. Так вот, отвечаю на твой вопрос про двоих в одном теле. Она не сможет родить детей, пока не станет земным созданием. А я знаю, что она хочет и семью, и детей. Просто не признаётся в этом ни мне, ни себе. Или боится этого.

– А вы с ней говорили про это?

Фрай скривил рот.

– Мы из-за этой темы уже давно не общаемся. Совсем. Она считает, что я лезу в её жизнь. Поэтому я лишь наблюдаю за ней со стороны.

– То есть о том, что мы с вами заодно, она знать не должна?

Фрай отхлебнул горячего чая с мёдом, оказавшегося под рукой. Джек не сразу сообразил, что это тот самый чай, который он заварил себе три часа назад. Как чашка оказалась в комнате, непонятно. И почему чай ещё горячий? А гость не обращал внимания на изумлённый взгляд собеседника.

– Если она узнает, то откусит тебе голову.

– В буквальном смысле?

– Буквальнее не бывает.

– А если она в меня не влюбится, да ещё и узнает о нашем заговоре? Что мне тогда делать? Ходить без головы?

– Смешно. Можно подумать, сейчас ты ходишь с головой. Влюбиться, по крайней мере, должна. Я тут кое-где навёл справки. Ты – последняя попытка, третья! Если первые две были неудачными, то в третий раз повезёт. Ну а кстати – если она влюбится, то без головы будет ходить она, ведь у влюблённых разум отключён, и ею можно будет управлять. Тем более что ей нравятся такие персоны, как ты – слегка ненормальные. И внешне ты ей по вкусу придешься, я думаю.

Уж в этом Джек нисколько не сомневался. Он всегда считал, что подходит любому женскому вкусу.

– А в этом вашем «кое-где» вы не узнали, останется моя голова на плечах или нет?

Фрай громко и злорадно рассмеялся.

– Нет. Узнал лишь, что твою голову давно пора почистить от мусора.

– Забавно. То есть, по вашему мнению, лучший способ очистить голову от мусора – просто откусить её?

– Хороший вариант, кстати, – улыбнулся Фрай, глядя на побледневшего Джека. – Да ладно, не пугайся раньше времени. Не всё так страшно. У страха глаза велики, но надо действовать.

Джек пожал плечами, присел напротив своего гостя.

– С чего начнём?

– Со знакомства, разумеется. Она работает преподавателем танцев в школе 721 на улице «X».

– Отличную профессию выбрала, молодец! Учить никого не надо, все ученики танцуют и так.

– Да. И не только ученики, и не только танцуют. Ещё и поют.

– Ты смотри… И за это платят?

– Ей? Разумеется! Мало того, сейчас она готовит выпускную команду к ежегодному выступлению. Соревнуются все школы города, отбор очень жёсткий. А завтра в школу нагрянет комиссия на просмотр её команды. Поэтому, именно завтра к ней лучше не лезь. Хоть она и уверена в победе, всё равно будет нервной и раздражительной.

«Раздражённая женщина быстрее втянется в разговор, пусть и не совсем добродушный, нежели в спокойном состоянии. Тут хотя бы запомнит в лицо» – подумал Джек, но не стал отрываться от беседы с Фраем, боялся упустить важные детали.

– Ещё бы. Обладая такой силой, я был бы на все сто уверен в себе.

– А ты в себе не уверен? Если ты лишился всех денег, то не надо лишаться головы. Жизнь на этом не остановилась. А может быть и наоборот – всевышний даёт тебе шанс открыть в себе ту сторону своего сознания, которая всегда была закрыта. А продолжая жить той жизнью, которой жил раньше, ты в себе никогда бы эту дверь не открыл.

Джек начал вспоминать какие-то моменты в своей жизни, за которые ему было стыдно. Но почему-то стало неприятно об этом думать, и он прогнал эти мысли прочь. Тем более что Фрай опять нарушил его медитацию своей болтовнёй.

– Живёт на улице «Y», дом 13.

– Знаю это место, бывал там. Не каждому по карману иметь там дом. Уж тем более учителю средней школы.

Фрай посмотрел на него уничтожающим взглядом.

– Какими-то странными мерками ты живёшь – оцениваешь людей по их возможностям, а не по внутреннему миру.

Джек прикусил губу.

– Все так живут.

– Не все. Только уроды. То есть ты и всё твое окружение.

– Вы опять хотите меня оскорбить?!

Фрай скорчил утомительную гримасу, дав понять, что затянувшийся разговор начинает ему надоедать.

– Домой без её согласия не зайти. Там своеобразный фейс-контроль.

– Ха, как в ночном клубе…

– Зря смеёшься. В клубе хоть можно через знакомых договориться. А тут потребуется смекалка. В общем, адрес я написал. Булавочку не потеряй, её нужно будет вернуть. Ну, пока!

Не успел Джек обернуться, как Фрай исчез. Только листок из блокнота с адресами аккуратно остался лежать на столе.

– Подождите, Фрай, подождите. А вдруг мне понадобится помощь или совет… Как я вас найду? Или где? Свой-то адрес забыли написать.

– Позови, и я появлюсь, когда надо – ответил голос Фрая.

После исчезновения гостя Джек снова наполнил бокал вина до краёв, опустошил его и через полчаса уже крепко спал.

6

Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.

Утром Джек отправился в школу, где Глория преподавала танцы. Он нарочно приехал пораньше, чтобы не пропустить её.

У входа стояло несколько припаркованных велосипедов. Один из них Джек узнал. Подойдя ближе, он заглянул в школьное окно. Внутри было много народу, слышалась музыка. Войдя в здание, Джек попытался найти танцкласс. Долго искать не пришлось: вдалеке стояла толпа людей в солидной одежде, а из больших динамиков громко надрывался Jamiroquai.

«Это, пожалуй, и есть та самая комиссия. Мне сюда», – решил Джек и пошёл по коридору.

На специализированной площадке танцевали подростки вместе с Глорией. Все как один (человек двадцать) ритмично двигались под музыку. Движения были чёткими и резкими. Казалось, танцуют профессионалы с двадцатилетним опытом. Чувствовался весёлый настрой и хорошее настроение. Эмоции передавались членам комиссии и толпе зевак, что преградили вход в класс. Почти все зрители улыбались, некоторые притопывали в такт, а кто-то и пританцовывал.

Джек едва пробрался сквозь толпу, чтобы хоть одним глазком посмотреть на происходящее. Хотя желания танцевать не было, любопытство просто пожирало его изнутри. Видимо, шёл предварительный показ для членов комиссии. После его окончания посыпались бурные аплодисменты.

Ребята и Глория двинулись в раздевалку, громко обсуждая участие в будущем танцевальном марафоне. Девочки интересовались, какими будут костюмы, мальчиков больше волновал другой вопрос – полным ли будет состав команды. Под этот гомон и бурные обсуждения Глория удалилась с толпой учеников, так и не заметив Джека. Зато в конце коридора Джек заметил странного человека. Вернее, человечка. На члена комиссии тот не был похож: низкорослый сутуловатый мулат, на голове намотана какая-то тряпка – имитация шапки. Всем остальным он не отличался от обыкновенного современного подростка: джинсы, ветровка, множество разных фенечек на руках и шее, на ногах – кеды.

Если раньше при знакомстве с новым человеком Джек смотрел сначала на лицо, то сейчас, после общения с Фраем, начинал разглядывать личность с ног. Ему всюду мерещились копыта. В этот раз повезло. «Кеды», – успокоился Джек, но что-то в этом мелком человеке ему всё равно не понравилось.

Внутренний голос тоже согласился. Особенно было неприятным, что человек этот пристально смотрел на Джека не совсем добрыми, чёрными как уголь глазёнками. Расстояние длиной в коридор (метров пятнадцать) не мешало человечку впиться в Джека взглядом и не отпускать. Джек замешкался. Ему стало как-то неуютно. Казалось, кто-то залез к нему в душу и пытается найти там какую-то ценную информацию. Джеку захотелось освободиться от чужого взгляда и завести разговор с кем-то другим, но в коридоре, как назло, больше никого не было.