Русская Армия в изгнании. Том 13 - Сергей Владимирович Волков

отряде. Когда же подполковник Ф. получил Тегеранский отряд, то и Риза Хан был переведен туда и назначен командиром Гвардейского Стрелкового полка. За это время сергенг Риза Хан был произведен в сартипа 2-го ранга, то есть в генерал-майоры.

В Персидской казачьей Его Величества Шаха дивизии не было производства за выслугу лет в чине, а производили за доблестную, выдающуюся службу, так что бывали пожилые офицеры в небольших чинах; выдающиеся же доблестные офицеры производились быстро.

Вот таким доблестным и выдающимся был и сартип 2-го ранга Риза Хан (будущий Шах). Начал он службу рядовым казаком и дослужился до чина сартипа 2-го ранга, генерал-майора, командира полка. Кроме того, что он был блестящим строевым офицером, он пользовался большим авторитетом и в полном смысле слова был настоящим начальником.

Когда я принял Тегеранский отряд, то часть его находилась, главным образом пехота, в экспедиции, и возвратилась через несколько дней с сартипом Риза Ханом. Явившись ко мне, сартип Риза Хан вдруг подает мне рапорт об уходе в отставку. Зная Риза Хана еще по моей службе в Хамаданском отряде, да и потом, – а мы хорошо знали старших офицеров, – я его рапорта не принял. Риза Хан совершенно свободно говорил по-русски, мы с ним дружески побеседовали, и я сказал, что в отставку его не пущу и что мы отлично будем служить вместе. Прошло несколько дней; опять приходит ко мне сартип Риза Хан и второй раз подает мне рапорт об уходе в отставку. Я его опять уговорил, и он остался служить.

Какая же причина побудила сартипа Риза Хана уходить в отставку? Его начальник, подполковник Ф., был уволен из дивизии, как говорили, – да оно и ясно, – за непорядки в отряде во время экспедиции. Отсюда вывод, что непорядки были в Стрелковом полку у сартипа Риза Хана, и, быть может, у него были угрызения совести, что он был в некоторой степени причиной увольнения своего начальника.

Экспедиция в Буруджирде закончилась, и подполковник Хабаров, как старший, должен был принять Тегеранский отряд, а я назначался начальником Хамаданского, но я поменялся отрядом и принял Гилянский, квартировавший в персидской Астаре, в двух верстах от Астары русской. 30 января 1920 года я сдал командование Тегеранским отрядом и отбыл к месту своей новой службы.

В 20-м году большевистские полчища вторглись в Персию в районе Энзели и повели наступление на юг. Против них была экспедиция, то есть настоящая война почти всей дивизией. Первый период войны был победоносным. Красные потеряли все орудия, сотни пулеметов, все обозы и сотни пленных. Взятых в плен главарей уничтожили, а банду пленных отпустили.

Второй период войны для нас был неудачен. Большевики имели неисчерпаемые резервы, мы же – только потери, и среди наших казаков начала появляться красная зараза, так что я даже приказал в моем отряде пристрочить погоны к рубашкам на машине, а то они их снимали. У большевиков снарядов и патронов было сколько угодно, а у нас все это уже кончалось. Силы неравные, и после боев в районе южнее Энзели мы с большими потерями отошли…

Англичане, которые были якобы нашими союзниками, – но без войск, – заключили с большевиками договор, по которому они прекращали военные действия. В то же время англичане тайно заключили договор с Его Величеством Султаном Ахмед-Шахом об увольнении из дивизии всех русских. Английские инструкторы становились на наши места.

Во время перехода я получил приказание передать отряд старшему персидскому офицеру, а он получил приказание вести отряд в район Казвина. Вскоре все русские чины получили приказание прибыть в Тегеран для сдачи хозяйственной части отрядов… и получить расчет, и 27 октября я прибыл в Тегеран. В моем послужном списке значится: «По ликвидации дивизии оставил в ней службу 9 ноября 1920 года».

По договору, мы все должны были быть эвакуированы на английский счет и куда кто хотел. Сборным пунктом была назначен город Казвин. Все, конечно, ехали через Персию на Багдад, Индию… и только один офицер из всей дивизии, поручик Самойлов (Ив. Дмитр.), поехал в СССР. Эвакуируемых, считая семьи, было более двухсот, а перевозочных средств – мало, и в Казвине надо было ждать очереди. Во время нашего пребывания в Казвине мы встречали своих сослуживцев – персидских офицеров, и все они насмешливо и иронически отзывались о своих новых начальниках-англичанах.

Сардара Старосельского и начальника штаба дивизии полковника (амир-тумана) Генерального штаба Филиппова эвакуировали немедленно, чтобы, так сказать, нас поскорее обезглавить. Я тоже скоро был отправлен, и не сомневаюсь, что причина была та, что ко мне в гостиницу часто приходили бывшие сослуживцы, персидские офицеры.

Когда мы прибыли в Керманшах, то узнали новость: сартип Риза Хан, не считаясь с позицией своего нового начальства – англичан, собрал все отряды, находившиеся в Казвине и его районе, и двинулся на Тегеран. В подступах к Тегерану у него произошел бой с персидскими жандармами и сарбазами. С обеих сторон были убитые и раненые. Сартип Риза Хан триумфально вступил в Тегеран.

Затем он сделался военным губернатором, потом диктатором и, наконец, Его Величеством Шахом Риза Пехлеви.

В заключение могу сказать, что, когда я командовал Тегеранским отрядом и сартип Риза Хан мне два раза подавал рапорт об уходе в отставку, прими я его рапорт, дай ему ход, я совершенно уверен, что его желание было бы исполнено. Никакого отношения он к дивизии не имел бы и Его Величеством Шахом никогда бы не стал.

П. Фадеев270

Персидская революция271

Во время пребывания нашего уральского отряда в Тегеране вся персидская армия называлась «Персидская казачья Его Величества Шаха дивизия», которой командовал назначенный из Петрограда полковник Старосельский. Организация ее была своеобразной – отрядами, называвшимися по провинциям. Каждый отряд состоял из всех родов оружия, его начальником должен быть непременно русский офицер. Все же командиры полков, батальонов, дивизионов, батарей и ниже были персидские офицеры, но при каждом роде оружия, в каждом отряде непременно должен был быть русский офицер-инструктор. Без его подписи ни одно распоряжение командира части – перса, включая и распоряжения хозяйственного порядка, не были действительными.

Эта дивизия, по желанию шаха из династии Каджаров, называлась казачьей, потому что шах в 1913 году, будучи в Петербурге, видел казачьи формы, джигитовку и выразил свое желание организовать персидскую армию на манер казачьих частей с формой и названием Персидского казачьего войска. Служба в Персии была выгодной (двойное жалованье), но офицеров-казаков там не было, а среди офицеров-инструкторов были капитан фон Кноре, ротмистр Шатилов,