Шелест Да не судимы будете - Неизвестно

Происходит раскопка кургана у Николаева, обнаружено свыше 1000 наименований золотых вещей с1шфских времен, надо принять меры к сохранности их и оприходовать в фонд республики.

Поднимается снова вопрос профилактики и борьбы с венери­ческими заболеваниями и тунеядством. Сделал поручение соот­ветствующим инстанциям дать предложение и разработать ме­роприятия.

5 июля. Внимательно рассмотрели вопрос о строительстве в Киеве радиоцентра — сильно в этих вопросах мы отстаем. На кинофестивале в Москве фильм студии имени Довженко «Б1лий птах 3 чорною ознакою» получил первую премию. После этого чего стоит шумиха безграмотных Грушецкого, Ватченко и дру­гих «деятелей»? Дал задание тщетельно подготовиться к сове­щанию в ЦК КПУ по идейно-теоретическим вопросам. Очень слабо у нас эти вопросы разрабатываются, а в печати часто освещаются примитивно, что вызывает путаницу и даже идей­ный разброд.

20 июля. Надо провести серьезную подготовку к предстоя­щему идеологическому совещанию, ибо вопрос довольно слож­ный. В идеологической работе много формализма, а еще боль­ше самонадеянности в том, что все, что мы говорим, восприни­мается всеми беспрекословно. Нельзя нашей пропагандой, идео­логией беспрерывно и назойливо поучать человека, поглощать его индивидуальность. Ведь от этого пользы мало, а вред мржет быть огромный, причем он скажется позже. Нельзя жить деви­зом: «Не мудри, а делай то, что тебе велено».

22 июля. Очень беспокоит чистота и грамотность украинско­го языка. В него много проникает западно-европейского «сур­жика». Украинский язык со временем может потерять свою чистоту, певучесть, глубину, колорит. Дано задание продумать предложения по этому вопросу, возможно, надо посоветоваться с учеными, филологами, языковедами, писателями, пусть они выскажут свое мнение и предложения, как уберечь прекрасный украинский язык от засорения.

Сентябрь 1971 года. Позвонил мне в Крым Брежнев. Поин­тересовался ходом хлебозаготовок и сельхозработ, затем при­гласил под Москву, в Завидово, на 4—7 сентября на утиную охоту. Прилетел в Москву. Погода стоит холодная, дождь.

На охоте были Брежнев, Подгорный, Гречко, Машеров, наезжали Полянский и Демичев. Много говорили обо всем, меньше всего о делах. Много пили. Охоту эту для начальства организовал Гречко, ведь Завидово — это хозяйство Гречко. После первого дня охоты, вечером, когда за столом изрядно вьшили, Брежнев пригласил к столу какую-то девку — все время лизался ней и буквально распустил слюни, а затем исчез с ней на всю ночь. На второй день охоты Брежнев взял к себе в лодку свою ночную спутницу. Подобные «эксперименты» он повторял каждый раз, на любой охоте. Каждый раз было противно смотреть на этот ничем не прикрытый разврат. А что скажешь? И кто может об этом сказать? Между собой ведем разговоры. Гречко с «благословения» Брежнева нам с Машеро- вым подарил хорошие охотничьи финские костюмы.

Вечером 7 сентября я вылетел в Киев, а 9 сентября присту­пил после отпуска к работе.

Иринка собралась поехать в Англию, но по линии КГБ Крикун и Чебриков из Москвы сообщил, что ехать нельзя, не рекомендуют, возможны, как они говорят, провокации. Истин­но ли это причина, неизвестно, но жаль, что Иринка не побудет в Англии. Во всяком случае, при такой ситуации дал отбой с поездкой.

Ца 78-м году трудной и сложной, но вместе с тем и интерес­ной жизни скончался Н. С. Хрущев. По-человечески мне его жалко. Он был честный, добросовестный человек, неплохой руководитель, преданный коммунист. Много сделал полезных дел для народа, хотя многое и недорабатывал. Но он искренне стремился, старался, болел за дело. В большой политике, как и в самой жизни, много иллюзий, и Хрущев иногда увлекался. Но он честно служил своему народу и партии. В том, что такслучилось с ним не только он, и прежде всего не он один, виноват. Ведь в политической деятельности отвечает не только тот, кто ведет, а и те, которые позволяют себя «вести». В поли­тике, тем более в большой политрпсе, всегда происходит самая утонченная ложь и обман, а в борьбе за власть часто ближай­шие соратники идут на интриганство, лесть, обман, искажение истины и даже преступление, как было с Хрущевым. Почему с ним так поступили, история еще об этом скажет свое слово.

12 сентября. Состоялся телефонный разговор с Брежневым по ряду впросов. В ходе разговоров Брежнев задал мне вопрос, давать ли сообщение от ЦК КПСС и Совмина СССР в связи с кончиной Н. С. Хрущева. Чувствовалось, что в этом вопросе он сомневается. Кто-то его сбивает. Можно почти с уверенно­стью сказать, что это была работа Суслова — он ведь недале­кий, черствый и мстительный человек. И если бы Хрущев еще хотя бы немного времени задержался на своем посту, то он убрал бы Суслова: ведь он ему цену знал отлично.

По разговору чувствовалось, что и сам Брежнев не очень был склонен давать такое сообщение в печати от имени ЦК КПСС и Совмина. Я высказался однозначно за сообщение от ЦК КПСС и Совмина. Также сказал о том, что Хрущев заслу­живает похорон у Кремлевской стены. На мое предложение Брежнев категорично высказался против, при этом заявил: «Как нас поймут?» Да, вот именно, как нас поймут? А дело ведь не в понимании, а в желании самого Брежнева, а он явно не хотел этого.

Часто в наших средствах массовой информащ1и неправиль­но, искаженно представляется наш рабочий класс, которого якобы целиком поглощает труд. Это клевета на рабочего чело­века. Не может человек труда жить одним производством, одним трудом. Если бы так, то тогда труд поглощал бы все его духовные качества и потребности. Ведь рабочий живет не единым хлебом. Человек по своей природе является художни­ком, творцом. Он вносит в жизнь красоту, а красота неотъ­емлема от глубокого знания жизни и окружающей среды.

13 сентября. С секретарями ЦК КПУ рассматривал вопро­сы: о работе Президиума АН и работе отдельных институтов Академии наук, некоторые из них малоэффективны. Обсуждал­ся вопрос о создании Комитета по науке в республике — это диктуется самим делом. Но ведь этого вопроса без Москвы мы решить не можем, а там навряд ли поймут постановку этого вопроса правильно. Того й смотри, получишь обвинение в «исключительности». Рассказал секретарям ЦК КПУ о моих впечатлениях от встречи и с Параджановым. Я сказал, что он немного с «вывихами», но безусловно талантливый человек. А какой талант был без странностей и «вывихов»? Надо над каждым талантливым человеком кропотливо работать, напра­влять его ум, энергию в нужное русло, а не отвергать все и бить наотмашь. К сожалению, в искусстве, науке, технических изобретениях у нас часто бьют, и таким отношением к творче­ской работе мы наносим огромный вред. Пользы не извлекаем никакой.

Плохо мы изучаем и на практике применяем огромный опыт и наследие педагога Макаренко. Вызывает беспокойство поста­новка воспитательной работы в детских домах. Дал задание по всем вопросам подготовить предложения.

14 сентября. В Крыму намечается встреча Брежнева с кан­цлером ФРГ с Вилли Брандтом. Брежнев буквально рвется к этой встрече, возлагает на нее самые радужные надежды. Известно, что все политики страдают большим честолюбием, а их дела не всегда диктуются разумом. В азартной политиче­ской игре задача умного политика не потерять меру реальности. Зрячий, но не желаюпдий видеть реальные вещи — дважды слепец, а его домыслы, иллюзии, фантазия могут в определен­ный период обернуться в трагедию для народа и страны. Я дал задание первому секретарю Крымского обкома партии Кири­ченко все тщательно просмотреть и подготовиться к встрече Брежнева в Крыму.

18 сентября. В Крыму закончилась встреча-переговоры Брежнева и Брандтом. Подписано коммюнике, и, как всегда, много шумихи вокруг этого «исторического» события. А шум поднимаем преждевременно. Политическое лицо Брандта явля­ется не вполне ясным, Брежнев же в особом восторге от этой встречи. Он считает себя непогрешимым, а чувство интуиции, как он говорит, ему правильно подсказывает. Но ведь интуиция, тем более в политике, всегда может обмануть.

5—12 октября. Находился в ГДР с парламентской делегаци­ей. Утром 5 октября делегация вылетела в Берлин, и в этот же день была встречена в Народной палате. 6 октября участие и выступление на торжественном заседании, посвященном 22-й годовщине образования ГДР. Все прошло хорошо, но над своим выступлением пришлось основательно поработать. Московский вариант был сухой, сугубо официальный, просто «дубовый».

7 октября — ознакомление и осмотр Берлина, его новостроек, осмотр пограничной стены от Западного Берлина. Посетили телебашню и осмотрели с нее весь город, как восточную, так и западную часть Берлина. Очень сложна жизнь этого города. В нем живет один народ, одна нация, а по-разному. Мне кажет­ся, что так долго продолжаться не может. Берлин всегда будет камнем преткновения, яблоком раздора политических игр и ин­триг. Рано или поздно, но проблема Большого Берлина должна решаться. Но как это сделать, на какой основе, пока что трудно себе представить и предположить.