Психология и психотерапия семьи - Эдмонд Эйдемиллер

Попытка семьи расщепить психотерапевтов. Обычно в какой-то момент тревога семьи уменьшается, и тогда следующим шагом в семейной психотерапии оказывается попытка части семьи разделить психотерапевтов. Отец может сказать: «Гус, ты производишь более дружественное впечатление, чем Карл. Карл пугает меня. Если он не придет на следующей неделе, может быть, ты можешь встретиться с нами один?» Возможно, это не самая хорошая идея – каким бы то ни было способом разделить психотерапевтов, пока психотерапия благополучно продолжается. Если кто-то из них не может быть на месте, то интервью следует отменить. В дальнейшем возможно встречаться с отдельными подгруппами семьи, но я всегда (пока не доказано обратное) предполагаю, что отсутствующие на сессии члены мыслят параноидальным образом.

Когда психотерапия устанавливается и входит в более серьезную фазу работы, возникает несколько проблем, о которых команда психотерапевтов должна быть осведомлена. Наиболее важная опасность – быть абсорбированным («поглощенным») семьей. Психотерапевту может быть очень комфортно и спокойно, когда он становится похож на родителя, составляющего одно целое с детьми. Психотерапевтическая группа тогда становится однородной, перестав быть объединением двух систем, и таким образом превращается в дисфункциональную. В данном случае под «объединением двух систем» мы имеем в виду соединение психотерапевта или психотерапевтов с семейной группой (системой). Вторая опасность – психотерапевт может стать отстраненным или индифферентным по отношению к «семье-пациенту» – как родитель, который никогда не бывает настолько свободным, чтобы быть похожим на ребенка и радостно с ним играть.

Если удалось избежать этих двух опасностей, психотерапевту необходимо сделать какое-то движение по направлению к семье, чтобы активизировать заботу о ней как о целом, хотя он рискует быть «поглощенным» семьей. Это нечестно – ожидать, что семья обнажит свои проблемы, в то время как психотерапевт будет сидеть, застегнутый на все пуговицы. Как в отношениях «один на один» психоаналитик может убедить пациента в своей человечности, демонстрируя собственные свободные ассоциации, и тогда ему будет не так страшно раскрываться, так и в семье психотерапевт должен делиться своими собственными чувствами и раскрывать свою личность, проявляя в какой-то момент собственное одиночество, паранойю, агрессивные чувства или чувства принадлежности.

Когда один из психотерапевтов готов объединиться с одним из членов семьи или войти в семью, член семьи объединяется с психотерапевтической командой и делится своим отчаянием и своей собственной индивидуальной проблемой, связанной со становлением личности. Сью говорит: «Папа, я согласна с доктором, что, когда ты так поднимаешь брови, это значит, что ты страшно зол. У меня те же чувства по поводу твоего гнева. Когда я злюсь, я похожа на тебя. Я только прячу свои чувства». Довольно странно, что, когда это происходит, один из котерапевтов может оторваться от психотерапевтической команды и присоединиться на время к семье. Он может придвинуть свой стул ближе к семье или ощутить свое единение с семьей. В общем, члены психотерапевтической команды моделируют свою собственную свободу индивидуально проявляться и отделяться друг от друга и входить в контакт с членом семьи или со всей семьей. Когда такое случается, для другого члена семьи уместнее примкнуть к психотерапевтическому сообществу и вступить с ним в коалицию. Вполне может быть, что два психотерапевта и эти два члена семьи смогут образовать критическую массу и в этот момент вся семья начинает осуществлять психотерапевтические изменения. От семейной системы требуется изменение в отношениях с этой новой суперсистемой. Психотерапевтическая команда объединяется с семьей и в то же время свободна отделиться от нее. Семья объединяется с психотерапевтами и в то же время не ощущает, что она потеряла свою собственную автономию. Один из интересных побочных эффектов всего этого – то, что психотерапевтическую команду очень редко толкают к изменению ее собственной динамики. Например, семья говорит: «Вы оба выглядите так, как будто вы страшно злы друг на друга. Я предполагаю, что Карл считает тебя слишком мягким, но я думаю, что это он слишком крутой». Такая обратная связь, конечно, должна быть принята серьезно и может быть очень ценной для психотерапевтической команды или индивидуумов, которые ее составляют.

Техника в деталях. В средней фазе семейной психотерапии могут быть использованы с большой пользой некоторые чрезвычайно специфичные техники, помогающие, например, разрушить определенные семейные мифы. Одна из наиболее специфичных техник, очень близкая к позитивной семейной системной психотерапии, – это переопределение симптомов как попыток роста.

Например, если жена обвиняет мужа в неверности, команда осторожно определяет, что в основе этого – отчаяние от охлаждения в их браке. Они решили (внутренне и неявно), что надо что-то сделать, чтобы супружество стало теплее. Затем, когда неверность обнаружена, огонь злости был использован для сохранения температуры их отношений. Если бы они не были готовы к изменениям, они не рискнули бы испытать эту боль.

Психологический портрет одного из членов семьи может быть переопределен как попытка уподобиться Христу: «Я буду страдать, чтобы ты и отец были спасены». Отчаяние, испытываемое одним из членов семьи, может быть переформулировано как обнадеживающий знак – знак того, что сигнал воспринят и помощь последует. Небольшая степень неискренности психотерапевта включена в эту технику, чтобы конфронтация не была слишком болезненной.

Если отношения установлены и вновь объединенная команда в действии, психотерапевт может вводить множество практических вмешательств, которые в психотерапии «один на один» показались бы неуместными, но безопасны в контексте семьи, поскольку она способна усваивать то, что ей полезно, и отвергать ненужное. Так, например, мужу, супруга которого страдает головной болью, может быть сказано, что, если он отшлепает ее, головные боли пройдут. Или жене, которая «лезет на стену» от придирок и капризов детей или от равнодушия мужа, перед всеми членами семьи может быть предложено отправиться к матери на недельку, и пусть оставшиеся сами готовят себе еду.

Другим техническим приемом, который работает, является моделирование фантастических альтернатив реальному жизненному стрессу. Например: «Если бы вы собирались убить своего мужа, как бы вы это сделали?» или: «Предположим, что у вас возникло суицидное стремление и вы решили убить себя, чем бы вы воспользовались: револьвером, ножом, цианидом?». Это только примеры свободного фантазирования, которое возможно с семьей и невозможно в большинстве случаев психотерапии «один на один». Обучение свободе фантазировать снимает эмоциональное напряжение.

Например, пациентке, совершившей суицидную попытку, может быть предложено поговорить с семьей о том, как скоро и на ком женился бы ее муж после ее смерти, как долго горевали бы он и дети, кто бы получил страховку, как бы чувствовала себя ее свекровь, забрал бы ее муж детей к матери и т. д. Это переводит переживание из воображения в рамки реального взаимодействия и помогает проанализировать фантазию, что позволяет семье обрести новую свободу, так как выясняется, что никакие пугающие слова не означают конца света.

Можно использовать также технику усиления отчаяния семьи таким образом, чтобы семья объединялась. Эта техника обычно наиболее эффективна с «козлами отпущения». Например, я говорю сыну-шизофренику: «Ты действительно думаешь, что, если ты сдашься, станешь никем и проведешь остаток своей жизни в госпитале штата, мама и папа будут счастливы друг с другом двадцать лет? Или они по-прежнему будут наступать друг другу на горло, а ты выбросишь свою жизнь напрасно?»

Очень мощная техника – поддержать семейную революцию. Например, в одной семье сын, который отсутствовал год, путешествуя автостопом, возвратясь, обнаружил, что его сестра очень обеспокоена, и решил остаться дома. В интервью мать была очень близка с сыном, и мы предложили, чтобы он с сестрой сделал мать своей союзницей, и тогда они втроем будут способны одержать победу над четырьмя остальными разобщенными членами семьи.

Членов семьи можно научить рассказывать друг другу свои сны. Это обычно делает психотерапевт, рассказывая о своих снах и прося помощи в их интерпретации; таким же образом семья может быть обучена методу свободных ассоциаций.

Одну из техник мы называем аффективный переворот. Психотерапевт делится своим внезапным чувством абсурдности всего происходящего или желанием позволить своему чувству любви или злости выражаться импульсивно, без предосторожностей, соблюдаемых обычно во время сессий. В основе этой техники лежит стремление психотерапевта развивать и эффективно использовать дразнящую игру с семьей или с ее отдельными членами. Можно использовать анекдоты, шутки, притчи и метафоры, содержащие двойной смысл. Также возможно дать полную свободу своему чувству юмора, и хотя некоторые импульсивные шутки могут быть нерелевантны, психотерапевт обнаружит, что они содержат что-то существенное для семьи и что их ценность много больше, чем можно было бы ожидать.