Психология и психотерапия семьи - Эдмонд Эйдемиллер

1. Люди всегда коммуницируют, даже тогда, когда они не совершают никаких поступков. М. Николс приводит пример из своей психотерапевтической практики: «Я прямо не знаю (так говорит миссис Смит), что мне делать с сыном Роджером – и в школе у него плохо, и по дому он не помогает. Все, что ему надо, – это болтаться по улицам в компании своих ужасных друзей. Но что хуже всего – он перестал с нами общаться!» В этот момент Николс поворачивается к Роджеру и говорит: «Ну что ты об этом скажешь?» Но Роджер ничего не говорит, вместо этого он продолжает сидеть, скорчившись в кресле в дальнем углу, сохраняя на лице выражение злости и тоски. Николс так комментирует эту ситуацию: вопреки жалобе миссис Смит, считающей, что Роджер не общается, на самом деле общение имеет место! Невербально Роджер дает понять, что он зол, никому не доверяет и отказывается вступать в переговоры.

2. Все послания являются одновременно и сообщением, и командой. Каждый раз, когда люди общаются, они не только сообщают нечто, но и уточняют свои взаимоотношения. Например, сообщение девочки своей матери: «Кестутис бьет меня» содержит и информацию, и команду: «Сделай хоть что-нибудь с этим». В семьях командное послание воспринимается как правило. Правила нужны для поддержания семейного гомеостаза (Jakson D., 1965; 1967). Ригидные гомеостатические механизмы возвращают семью к первоначальному балансу и препятствуют ее изменениям.

3. Любая коммуникация может быть непрерывной или фрагментарной. Наблюдатель слышит диалог и воспринимает его как непрерывную коммуникацию, но в то же время каждый участник диалога считает, что предмет разговора обусловлен тем, что говорит другой. Психотерапевтам, работающим с супружескими парами, хорошо известна ситуация, когда супруги говорят: «Я делаю X лишь потому, что он делает Y». Например, жена говорит, что она придирается к мужу из-за того, что он пассивен, а муж отвечает, что пассивен лишь потому, что жена придирается. Или жена утверждает, что у нее было бы больше желания заниматься любовью, если бы ее муж был более темпераментным, а муж, в свою очередь, говорит, что он был бы более темпераментным, если бы у его жены было больше желания.

Замкнутый круг в общении создается из-за того, что люди воспринимают коммуникацию как прерывистую, рассматривают общение не как непрерывный процесс, а как пунктирный. Иллюстрацией этого тезиса выступает еще один пример: дети, поссорившись, бегут к отцу и кричат «Он первый начал!» – они хотят сказать, что общение начал другой, вместо того чтобы сказать, что они сделали это вместе. В их изложении ситуация выглядит как два отдельных эпизода – пусть связанных между собой, но отдельных.

Формирование расстройств поведения понимается коммуникативными психотерапевтами так же, как и системными.

Цель семейной коммуникативной психотерапии сформулировал П. Вацлавик: «Сознательные действия с целью изменить плохо функционирующие образцы интеракций» (Watzlawick P., 1967). Так как интеракции – синоним коммуникаций, это означает, что в процессе психотерапии будут изменены способы коммуникации.

На заре семейной коммуникативной психотерапии, особенно в работах В. Сатир, ставилась общая цель – улучшить коммуникацию в семье. Дальнейшее развитие привело к сужению целей семейной психотерапии, а именно: изменяться стали те способы коммуникации, которые поддерживали симптом (Watzlawick P., Weakland J., Fisch R., 1974).

Ограниченность коммуникативной модели заключается в том, что она рассматривает симптомо-поддерживающие взаимоотношения, сосредоточиваясь на взаимодействии только трех лиц, без учета других. Иными словами, коммуникативная модель недооценивает то влияние, которое оказывает коммуникация между Б и Г на коммуникацию между А и Б. С нашей точки зрения, это является ограничением принципа круговой причинности.

Техники семейной коммуникативной психотерапии

Психотерапия начинается с оценки ситуации, для чего используется структурированное интервью, разработанное П. Вацлавиком в 1966 г. Семье дается пять заданий:

1) обсудите и скажите, какая семейная проблема – самая важная;

2) обсудите план поездки за город всей семьей;

3) пусть родители расскажут, как они встретились;

4) обсудите содержание поговорок на семейную тему;

5) проведите инвентаризацию недостатков друг друга и обвинений.

В то время как семья работает над выполнением этих заданий, психотерапевт наблюдает за ней из-за односторонне-прозрачного зеркала и изучает образцы коммуникаций в семье, способы принятия решений, как формируется роль «козла отпущения» и т. д.

Основные группы техник семейной коммуникативной психотерапии:

1. Обучение членов семьи правилам ясной коммуникации.

2. Анализ и интерпретация способов коммуникации в семье.

3. Манипулирование коммуникацией в семье с помощью разных приемов или правил:

A. Необходимость говорить в 1-м лице и от себя лично:

Пример

Муж. Мы все любим Стасика.

Психотерапевт. Лучше будет, если вы начнете говорить за себя.

Муж. Но мы в этом совпадаем.

Психотерапевт. Вы должны научиться говорить от своего имени, а ваша жена – от своего.

Б. Разделение фактов и субъективных переживаний.

Пример

Жена. Это плохо, когда родители что-то делают, не привлекая к этому детей.

Психотерапевт. Если я правильно понял, то вы любите брать детей с собой, если собираетесь поехать с мужем в путешествие?

Жена. Да, конечно, но разве другие люди не поступают так же?

Муж. А я не люблю, чтобы они были с нами, я люблю путешествовать с тобой вдвоем!

B. Необходимость пользоваться общением «Я-Ты», как это принято в гештальт-терапии. Такое общение обеспечивает большую ответственность за характер взаимоотношений. В заключение можно сказать, что семейная коммуникативная психотерапия, начав с того, что выбрала своим объектом семьи больных шизофренией, не смогла показать себя высокоэффективным методом психотерапии, хотя и применяется многими психотерапевтами во всем мире.

Семейная психотерапия, основанная на опыте (Family experiential therapy)

Наиболее крупные ее представители – Карл Витакер и Август Напир (Napier A. Y., Whitaker С. А., 1978; Whitaker С. А., 1989). Про них можно сказать, что их психотерапия основана на опыте и здравом смысле. В начале этой главы мы приведем фрагменты статьи о психотерапии, основанной на опыте, написанной Карлом Витакером с помощью Августа Напира, а затем – стенограмму сеанса семейной психотерапии К. Витакера в Ленинграде в 1990 г.

Семейная психотерапия является новой областью психиатрии, хотя семья как явление, а также проблема изучения семьи, вероятно, насчитывают тысячелетия. Обсуждение техник семейной психотерапии предполагает понимание того, что именно относится к ее области, и достаточный практический опыт. Необходимо также определить понятие техник семейной психотерапии, имеющих своей целью активизировать изменения в отношениях внутри семьи, а также между семьей и психотерапевтом или командой психотерапевтов. (Я буду использовать термин «психотерапевт», однако в семейной психотерапии предпочтительно присутствие котерапевта.)

Семью я определяю как группу совместно живущих людей. Это может быть биологическая нуклеарная семья, но во многих случаях это и не так – кто-то отсутствует или имеются приемные родители или дети.

Имеет смысл также определить понятие «здоровая семья». Мы считаем, что здоровая семья – это семья, в которой существует высокая степень внутреннего единства и высокая степень индивидуализации, она поддерживает свободу перегруппировки и относительную свободу развития подгрупп, триад и «команд» и функционирование медиаторов, позволяет свободно уходить и возвращаться, не вызывая раздоров, допускает возможность для любого члена семьи быть тесно связанным с подгруппами вне ее и возможность включения в нее людей посторонних, но имеющих к ней отношение.

Индивидуализация в здоровой семье делает возможной высокую степень мобильности, при которой каждый из членов семьи может выступать в разных ролях, не игнорируя при этом исполнения своих базисных ролей, предписанных культурой, религией, традицией, возрастом, психической и физической зрелостью. Четырехлетний сын может выступать в роли «матери» своего отца, сорокалетняя мать может играть роль маленькой девочки для своего сына или дочери – подобная гибкость проявляется в определенных ситуациях и осуществляется творчески.

Я полагаю, что нуклеарная семья динамично вовлечена в жизнь семьи более широкой структуры – «расширенной семьи» – и в дружеские связи. Я считаю эти две общности, особенно «расширенную» семью, ценными и полезными для семейной психотерапии, не вдаваясь в обсуждение техник работы с ними.

Очевидно, что для психотерапии недостаточно одной любви, и еще более очевидно, что недостаточно одних техник. Известного художника однажды спросили, что важнее – возможность самовыражения на холсте или владение техникой художественного творчества. Он воскликнул: «Ни то ни другое или и то и другое вместе!» Несомненно, что в отношении техник желательно достижение психотерапевтом такой стадии, когда он выше их использования.