Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт

— Чем ближе мы подходили к вершине холма, тем горячее становилось, — подхватил Дэниел. — Конфедераты шли на нас со штыками, царила жуткая неразбериха, было столько дыма, что можно было даже во время выстрела по ошибке попасть в своего. А у Джеймси к спине была привязана его волынка. Нам хотелось найти какие-то валуны или скалы, за которыми можно было бы перевести дух. Да и патронов оставалось всего несколько штук.

— Через некоторое время, — снова вступил в рассказ Джеймси, — основная стрельба улеглась, но отдельные выстрелы все же раздавались. Поэтому мы решили подождать. К этому моменту уже стемнело. Вдруг откуда ни возьмись перед нами возник какой-то Джонни-мятежник, конфедерат, и дуло его ружья смотрело мне прямо в грудь.

— Мы тоже вскинули свои ружья, — добавил Дэниел.

— И мы выстрелили бы, мама, — сказал Джеймси. — Мы были готовы, а он целился в нас; мы не видели, был ли позади него кто-то еще. Я подумал о Джонни Гилрое и Фрэнки Макги, двух наших парнях, которых застрелили, и тут…

— И тут мы услышали оглушительный вопль, а потом увидели вспышку выстрела, — закончил за него Дэниел.

— А затем вдруг: «Прекратить огонь!» Прямо перед нами стоял он, в своем костюме из оленьей кожи, — сказал Джеймси, указывая на Патрика. — «Нельзя стрелять по соседям! — воскликнул он. — Что могут подумать люди?» Дядя Патрик! А тот конфедерат оказался Джеймсом Маллоем!

Они оба начали смеяться, и вскоре к ним присоединились Стивен и Майкл, ребята их банды Хикори, Джеймс Маккена и Барни. Все радостно хлопали друг друга по спине, словно это была лучшая шутка всех времен.

Однако ни одна из женщин их веселье не разделяла, а Грейси тихо охнула:

— Джеймс Маллой.

Джеймси заметил мое выражение лица.

— Нет, мама, это правда было забавно, когда дядя Патрик выскочил вот так да как заорет: «Нельзя стрелять по своим соседям!» — улыбнулся он. — А если подумать, не сделай он этого, и Джеймс Маллой мог убить меня, или я его. А может, погибли бы мы оба или все трое. Вот было бы странно!

— Но теперь-то все хорошо, — возразил Джеймс Маккена. — К порядку! Тишина! Расскажи-ка нам, Патрик, каким образом ты вдруг выскочил там, как черт из табакерки?

До этого Патрик стоял молча у стены рядом с кухней. Я почти не говорила с ним — разве что поблагодарила да сказала, что он хорошо выглядит. И это была сущая правда: он был чисто выбрит и подтянут. Форма ему шла.

— Капитан Келли, точнее, бревет[59]-капитан, — добавил Джеймси, объяснив, что это внеочередное звание было присвоено тому на поле боя.

Патрик совсем не изменился — тот же пронзительный и ясный взгляд. Ему было пятьдесят три, но двигался он как юноша, тогда как Джеймс Маккена и Барни, которые были совсем не намного старше него, казались хилыми стариками.

— Я был вместе с генералом Грантом под Орчард-Ноб, — сказал Патрик. — Разведчиком и связным с Томом Суини, который теперь тоже генерал.

— И фений, — добавил Дэниел.

— Сверху мне хорошо было видно обе стороны, — продолжал Патрик. — Конфедератов, окопавшихся наверху, и союзных солдат, которые ждали сигнала к атаке. На вершине горной гряды я заметил зеленый флаг с арфой и листьями клевера — это были «Мятежные сыновья Эрина». Но прямо под ними находился очень похожий флаг — знамя Ирландского Легиона.

Люди сокрушенно качали головами, слышались растерянные восклицания: «Ох…», «Господи Иисусе, Мария и Иосиф…», «Бедная старая Ирландия».

— А ты не попытался предотвратить этот бой? — спросила я у Патрика.

— Ох, мама… — вздохнул Джеймси.

— Я попытался бы, если бы мог, — ответил Патрик. — Набросил бы на всю эту компанию плащ-невидимку.

Он сделал паузу и отхлебнул свой пунш.

— Да, понятно, этого ты сделать не мог. Но что же ты все-таки предпринял?

— Поехал по горной тропе к их позициям.

— А затем нам улыбнулась удача! — воскликнул Джеймси. — Нас спасла моя волынка. Потому что дядя Патрик заметил ее серебряные детали, блестевшие в лучах заходящего солнца. Я правильно говорю, дядя Патрик?

— Все верно, Джеймси.

— И тогда он обошел нас сзади.

— Чудеса, — прошептала Молли. — Настоящие чудеса. Спасибо тебе, Господи.

— Mearbhall, — сказала я Майре.

— Слава Богу, — эхом подхватила Лиззи. — Они спаслись.

Она радовалась вместе с нами, хотя для того, чтобы спасти ее сына, никто так и не появился. Его убили шесть месяцев назад.

По гостиной прокатилась волна благодарных восклицаний.

— И когда же вы возвращаетесь? — вдруг спросил Барни.

— Куда? — оторопела я. — Люди приехали домой. И в армии, конечно, не рассчитывают, что они…

— В армии как раз рассчитывают, мама, — перебил меня Джеймси. — Нам повезло, что мы сейчас с вами. Без дяди Патрика мы были бы в лагере вместе со всеми остальными. После того как дядя Патрик увел нас с Дэниелом и Джеймса Маллоя с поля боя…

— И Джеймса Маллоя тоже? — уточнила Грейси.

— Ну разумеется, — ответил за брата Дэниел. — Не мог же он бросить моего будущего зятя шататься там в темноте, ломая ноги.

— Хотя темнота — штука хорошая и оказалась очень кстати: она позволила нам уйти по ущелью, и тогда… в общем… — Джеймси умолк.

— И тогда что? — спросила я. — Где вы были целый месяц и почему не прислали письмо или телеграмму? Вы что, не догадывались, как я здесь волнуюсь? Вы…

— Это было невозможно, Онора, — прервал меня Патрик.

— Потом, мама, потом, — шепнул мне Джеймси.

*

Через несколько часов, в течение которых звучало еще много тостов и песен, а мы даже танцевали джигу и рил — Джеймси играл нам на своей волынке, которую чудом умудрился привезти домой, — наши гости наконец разошлись.

— Получилась настоящая пирушка, — подытожила Майра.

— Да уж, — согласилась я.

Но, прежде чем лечь спать, нужно было еще получить ответы на мучившие меня вопросы. У огня остались только Патрик, два наших солдата и мы с Майрой. Я отослала Стивена и Майкла проводить до дома супругов Маккена и Молли. Грейси и Бриджет читали внизу очень длинное письмо от Джеймса Маллоя.

— Итак, — сказала я, — расскажи нам, Патрик, почему ты не мог дать нам знать о том, что наши сыновья живы?

— Не нужно винить дядю Патрика, — вступился за него Джеймси.

— Я всего лишь задаю дяде Патрику вопрос, — возразила я.

Патрик засмеялся и наконец уселся на стул напротив нас.

— Что ж, дядя Патрик, старик, спустившийся с гор, ответит тебе. А теперь представь себе: двое солдат Союза, один Джонни-мятежник и еще один тип в оленьих шкурах с очень сомнительными документами находятся между линиями воюющих сторон, причем у одного из них в ноге пуля.

— Что? Кто это был? — всполошилась Майра. — Ты в порядке, Дэниел?

— Это был не я, мама.

— Джеймси? — ахнула я.

Господи. Он был ранен.

— Я уже в норме, мама. Однако ближайший доктор, знакомый дяди Патрика, находился за границей штата Теннесси, в Джорджии. А это территория Конфедерации. Ранение было нетяжелым, мама. В икру. Конечно, если пулю не удалить, то… На мое восстановление ушла примерно неделя, и нам приходилось прятаться. Повсюду шныряли солдаты из гражданского ополчения. Джеймс Маллой, который оставался с нами, сказал, что в случае чего заявит им, что мы его пленники. Но потом мне стало лучше, а там уже и дядя Патрик получил от генерала мятежников пропуск для пребывания на их территории.

— Пропуск?

— Тот генерал тоже оказался фением, — пояснил мне Дэниел.

— Теперь мы уже могли отправится на север. Продвигались мы медленно, хотя часть пути ехали на лошади, — из-за постоянных остановок для встреч и собраний.

— О чем это Джеймси толкует, Патрик? — спросила я.

— В обеих армиях есть круги, близкие к фениям, и число наших единомышленников растет, — ответил Патрик. — Зачастую лагеря обеих враждующих сторон находились недалеко друг от друга, и тогда мне удавалось организовать совместные собрания. Присутствующие давали обещание не обсуждать текущую войну, а у меня была возможность сообщить всем новости с нашей общей родины и напомнить, что после окончания этого конфликта мы объединимся, чтобы освободить нашу Ирландию.