Элохим - Эл М Коронон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люди небольшими кучами скапливались на улицах. Мужчины обнимались, женщины целовались, а дети весело прыгали вокруг них. Все ощущали себя принадлежащими одной большой семье.
Между тем пришло новое подтверждение смерти Ирода. Над воротами дворцовой Крепости и на башнях Гиппиуса, Фаса-Эла и Мариамме были приспущены царские флаги, и стражники стояли там с черными лентами, завязанными на их копьях. Исчезли последние сомнения.
Пошел слух, что тело Ирода ночью тайком было перевезено в Геродиум, цитадель на юге Иерусалима, где царь еще при жизни заблаговременно установил себе огромный саркофаг из чистого золота. Дворец же не намечает никаких торжественных похорон, чтобы избежать нежелательных волнений среди горожан.
Разные слухи шли о том, кто же сел на трон. Одни утверждали, что принц Антипатр, которому удалось высвободиться из своего заточения через подкуп и обещания. Другие говорили, что царь успел казнить его перед самой смертью и что на трон сел принц Архелай, сын самаритянки Малтаче.
«Кто бы не сел на трон, лучше не станет, – говорили между собой умудренные опытом иерусалимские старики, – а, скорее всего, станет хуже. Ирод предостаточно награбил народ и пролил кровь. К концу жизни насытился. А новому царю еще предстоит все это проделать. Так что особенно радоваться нечему».
«Не вовремя подох Ирод. Трон перейдет к неиудейским принцам. Принцы от иудейских жен слишком слабы или малы, чтобы его занять. Жаль, что нет в живых сыновей Мариамме».
«Да, не вовремя. Иудеи еще не готовы сбросить идумеев. Мешиах так и не явился. И римляне никуда не ушли. Вот они, посмотрите! Все еще торчат на башнях Бираха. И глазеют оттуда на нас».
114
Совершенно иные настроения бродили в молодежной среде. Услышав весть о смерти царя, учащиеся в школах при Храме пришли в состояние экзальтированного возбуждения. И вопреки разнобою во мнениях, вызванному различием школ, они единодушно решили не идти в тот день на занятия. Во все времена студенты рады ухватиться за любой повод, чтобы пропускать учебу, и ученики в Храме не были исключением. Они демонстративно прошли в Храм через Двойные ворота и тут же вышли из него через Тройные ворота. Затем они расселись на площади перед воротами, над которыми в утренних лучах солнца сверкал золотой римский орел. Так зародилось первое в истории человечества молодежное движение.
Кто-то бросил лозунг «Ждем перемен!». Лозунг пришелся студентам по душе и точно отражал их эйфорическое настроение. Один из них, одаренный скорее музыкально, нежели академически, и неимоверно популярный среди школяров своими песнями, длинными черными волосами и необычно узкими монголоидными глазами, схватив киннор, выскочил на ступеньки перед воротами. Наспех он сымпровизировал призывную песенку с проникновенным ритмичным припевом «Ждем перемен!». Поклонники его музыкального дара подхватили припев и, подпевая, стали хором громко скандировать. Скандирование докатилось до городских рынков. Люди потянулись к Храму и обступили молодежь. Им было интересно наблюдать за тем, как перед их глазами творится история.
Одни пламенные ораторы сменяли других на ступеньках под хищническим взором золотого орла.
– Долой идумеев!
– Долой римлян!
– Мы – священная нация Бога!
– Мы – соль земли!
– Кто виноват?
– Мы! Мы сами! Но, мы – богоизбранная нация среди народов мира!
– Ждем перемен! Ждем перемен! Ждем перемен!
Ораторы умело подкрепляли свои лозунги и призывы цитатами из Торы, историческими примерами борьбы евреев против чужеземцев. Не были забыты братья Маккавеи. Был упомянут даже Самсон. Горожанам стало очевидно, что молодежь не теряла даром времени в стенах Храма, а прилежно осваивала священные книги.
Вдруг из ворот Храма вышли известные фарисеи, молодые учителя закона Иуда бен Сарифеус и Маттиас бен Марголис. Всеобщие любимцы. Иуда бен Сарифеус остановился на ступеньках перед Двойными, а Маттиас бен Марголис перед Тройными воротами. На площади мгновенно воцарилась тишина.
– Будущее принадлежит нам! – воскликнул проникновенно Маттиас бен Марголис.
Молодежь ответила громким ликованием. Но услышав голос Иуды бен Сарифеуса, вновь притихли.
– Но будущего еще нет, ибо мы его еще не сделали, – начал свое выступление Иуда бен Сарифеус словами Г.П. – И оно станет таким, каким мы его сделаем!
Все студенты вскочили на ноги. Ликующие возгласы наполнили площадь. Иуда бен Сарифеус знаком руки призвал их к тишине.
– Но чего мы тут сидим и ждем перемен!? От кого!? От Коген Гадола? От старейшин? Они закрылись еще с утра в Синедрионе и никак не могут решить выдать замуж какую-то девицу или нет!
Все дружно расхохотались. Саркастическое замечание Иуды бен Сарифеуса явно всем понравилось.
– Нам надо действовать немедленно. Нельзя терять ни минуты. Промедление смерти подобно! – закруглил свой призыв Иуда бен Сарифеус словами другого своего учителя рабби Шаммая.
Послышались одобрительные возгласы. Кое-какие студенты стали задумчиво переглядываться.
– Что делать? – крикнул кто-то из студенческой толпы.
– Надо сейчас же идти во Дворец, – ответил уверенно Иуда бен Сарифеус.
– Зачем? – спросил тот же голос.
– Чтобы посадить Ирода, сына нашей Клеопатры на трон! – ответил в этот раз Маттиас бен Марголис.
– Опять Ирода!? – раздались разочарованные голоса.
– Сын нашей Клеопатры – иудей. Он наш по крови! – сказал Маттиас бен Марголис.
– Никакой он не наш. Он не иудей. А Ирод! – громко крикнул кто-то из толпы горожан за спиной студентов.
Все студенты обернулись, но не смогли разглядеть того, кто крикнул в толпе.
– У него мать иудейка. Она из Иерусалима. А у нас закон – признавать иудеями детей по матери, – ответил Иуда бен Сарифеус спокойным, уверенным голосом учителя-законника.
– И ваша Клеопатра никакая не иудейка, – возразил другой голос из толпы. – А египтянка. Отец ее из Иерусалима, а мать из Египта!
Студенты в недоумении смотрели то на своих учителей, то, обернувшись, на горожан. Горожане явно посеяли семена сомнения в их неокрепшие души. Пришел конец словам. Еще немного и всеобщие любимцы из героев превратились бы в посмешище. «От великого до смешного всего один шаг», – вспомнил где-то прочитанные слова Иуда бен Сарифеус. Им теперь, и в самом деле, нельзя было терять ни минуты и надо было действовать решительно.
Иуда бен Сарифеус ринулся по ступенькам вниз, выхватил из рук у одного из студентов белое полотно и поднял его высоко над головой. На нем была начертана синяя звезда Давида.
– Кто со мной – за мной!
– Кто не с нами, тот против нас! – подхватил Маттиас бен Марголис.
Студенты расступились перед ними, открыв им проход. Иуда бен Сарифеус твердо шагнул вперед. За ним последовал Маттиас бен Марголис.
