Женщины в его жизни - Барбара Брэдфорд

– Меня он не остудит, пока ты рядом, – сказал он и озорно улыбнулся.

Понимающая улыбка осветила лицо Камиллы. Она опустилась на колени рядом с ним и принялась ласкать его тело легкими, трепетными касаниями, как это недавно делал он. И вот уже ее руки стали игриво возбуждать его, вот и рот ее включился в игру, а его дыхание стало неглубоким и хриплым. И когда он больше не мог сносить ее ласки, когда почувствовал себя на грани взрыва, он мгновенно перекатился на нее, распластался поверх ее тела и опять овладел ею.

– Я не слишком тяжел? – спросил Максим.

– Я люблю ощущать тебя на себе.

Поцеловав ее в щеку, он скатился с нее и плюхнулся на подушку.

– Есть тут у тебя бутылка воды, Кам?

– Да, сейчас принесу. Я сама умираю от жажды. – Камилла подошла к шкафчику у окна, наполнила два стакана и поднесла к постели.

– Я должен исповедаться тебе, – начал он.

– В чем?

– Идея прийти с визитом к Дэвиду принадлежала не Корешку. Это я придумал. Я был в Париже в конце июня. Звонил тебе домой, перед тем как лететь в Монте-Карло за яхтой. Я несколько дней пытался дозвониться до тебя. Наконец застал твою горничную. Она сказала, что ты в Танжере, что остановилась в «Эль Минзахе». Тогда я позвонил в отель, только для того, чтобы мне сказали, что ты выбыла. Я выпытывал у них твой адрес, и они сказали, что ты живешь у Дэвида Мейнса.

– Зачем ты меня разыскивал?

– Будто ты не знаешь.

Она промолчала.

– Ты же не станешь отрицать, что у нас сильное половое влечение друг к другу.

– И потому ты приехал?

– Да.

– Ты был так крепко во мне уверен, да? – Она пристально посмотрела на него.

– Не так чтобы очень. Но мне сорок семь лет, тебе столько же, и мы – не дети. Между нами существует сильнейшее физическое притяжение. Если нас оставить на несколько минут вдвоем, мы неизбежно окажемся в постели.

Она продолжала на него смотреть, не произнося ни слова.

– Согласись, Камилла. Ты же прекрасно знаешь, как мы сильно возбуждаем друг друга и как хорошо удовлетворяем друг друга в постели.

– Да, – вымолвила она наконец. Но она его любила. Вот в чем была разница между ними. Однако у нее не было намерения говорить ему о своих чувствах. Очевидно, он ее не любил. Она ему нравилась, она это знала. Но это было все.

– Была еще и другая причина, по которой я пытался тебя найти. Я хотел пригласить тебя в плавание вместе с нами. – Он протянул руку и провел пальцем по ее щеке, чувственно улыбаясь: – Присоединишься к нам на пару недель?

– Зачем?

– Ты нужна мне, Кам.

– А как долго я буду тебе нужна?

– Я же тебе сказал, мы будем плавать еще около двух недель.

– Я не об этом, и ты это прекрасно знаешь, Максим. Я тебе сказала еще раньше, в саду, что я не стану твоей любовницей.

– Как я понимаю, ты хочешь, чтобы это был брак, но я не могу тебе это обещать. Давай не будем торопиться, поглядим, куда оно повернет, как мы уживемся рядом в течение двух недель на яхте. Пойдешь с нами?

– Я подумаю.

Он покачал головой.

– Ты невыносима, – проворчал он, приближая губы к ее губам. И неторопливо со знанием дела вновь приступил к любовному действу.

53

– Милая девочка, я страшно рад, что ты согласилась пойти с нами в плавание, – сказал Корешок однажды утром Камилле на шлюпочной палубе, где они расположились выпить кофе. Для них обоих это стало ежедневным ритуалом, с тех пор как яркому утреннему солнцу они предпочли прохладу бара.

– Я тоже, – отозвалась Камилла с улыбкой. – Последние две недели я просто счастлива здесь.

– Ты очень хорошо повлияла на Максима. Я заметил, что он гораздо спокойнее и естественнее, когда ты рядом. Ему очень одиноко после развода. Ты такая внимательная к нему, ко всем его нуждам! Ты создаешь ему хорошее самочувствие, скажу я тебе, Камилла.

– Я люблю его, – вырвалось у нее прежде, чем она сумела остановить себя. – Прости, у меня слишком длинный язык, ты не находишь? Я, Корешок, не собиралась тебе это говорить.

– А я и сам это знаю уже много лет. Ты влюблена в Графа с пятьдесят девятого года. Точно?

Камиллу реплика насторожила, и она поспешила спросить:

– Неужели это было так заметно со стороны?

– Ничуть. Но тогда тебя совершенно не интересовал я, разумеется, не в смысле секса, когда мы были… по… и вообще. Ты всегда задавала мне всякие вопросы о нем. Шила в мешке не утаишь. Но за свой секрет ты не волнуйся – не сболтну. – Корешок улыбнулся, сжал ей локоть: – Ты хороший парень, Камилла.

– Как сказать – парень, – рассмеялась она.

– Я надеюсь, ты еще тут побудешь.

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– В смысле после плавания. Жизнь ведь и после не прекращается, как известно, – заметил он с ухмылочкой.

– Дэвид хочет, чтобы я снималась в картине по сценарию, который он пишет…

– Знаю, – перебил Корешок. – Он излагает это мне ежедневно за ленчем. И скажу тебе, поблажки он себе не дает, вкалывает даже на увеселительной прогулке. Запрется в каюте с утра и пишет, пишет, как проклятый. Но вообще-то я насчет Максима… я имел в виду, что ты собираешься остаться с ним.

– Сама не знаю… Понятия не имею, как все будет.

Корешок внимательно посмотрел на нее:

– Останься с ним, Камилла. Ты нужна ему.

Камилла посмотрела на старого друга. На лице ее появилось и пропало задумчивое выражение. Потом она сказала:

– Если б я знала, какие у него на самом деле чувства ко мне. Максим очень скрытен и в душу к себе не пускает.

– Он без ума от тебя, всякому видно, – заверил ее Корешок. – Вы оба, по-моему, очень подходите друг другу и, наверное, получаете большое удовольствие, бывая вместе. Ты послушай меня, – Корешок наклонился ближе к собеседнице, – если двое, пробыв вместе несколько недель на яхте, все еще могут друг с другом разговаривать, то, значит, у них дело в шляпе, я так понимаю.

– Я заметила, Корешок, ты ни разу не употребил слово любовь.

– Не мелочись, тебе ведь не семнадцать лет и Графу тоже. Вам обоим по сорок семь. И я скажу, вы чертовские везунчики, имея то, чем обладаете вы в этом гнусном мире. Ваша пара имеет уйму такого, чего нет у большинства пар, которые я знаю.

– Максим когда-нибудь говорил с тобой обо мне? Что-нибудь о своих чувствах?

– Нет, – покривил душой Корешок. Чуть погодя откашлялся и сказал якобы со всей искренностью: – Максим очень непростой человек, он никогда не станет откровенничать на такие темы, обсуждать в деталях интимные стороны своей жизни. Он, между прочим, джентльмен, скажу я тебе.

Камилла кивнула:

– Да это я так… Если честно, Корешок, я не хочу оставаться у него в любовницах. Эта роль не по мне, я слишком его люблю.