Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

Оставшееся до отъезда из каньонов Чарына время я все время наведываюсь к закрытому муравейнику. Но возле него пусто, никто не стучится в закрытые двери, она заперта, видимо, все оказались дома.

Какой необычный народец, эти россомирмексы, сколько загадок породил для меня их грабительский поход, какая сложность взаимоотношений со своими помощниками и как трудно все это объяснить только одними инстинктивными действиями.

Три формы общественной жизни

Необычная погода для начала августа! Гор не видно. Они скрыты облаками. Тучи нависли над городом и вот-вот опустятся еще ниже и закроют верхушки высоких тополей и многоэтажных зданий. Вместо нещадного жаркого солнца — сырость, прохлада и дождь. Совсем как осенью. И за городом дождь. Дворник машины едва успевает очищать со стекла воду, о кузов машины с шумом ударяются брызги и асфальтовое шоссе будто река.

Вот и лессовые холмы. В кюветах дороги поблескивает вода. Как съехать в сторону? Но к счастью дождь затихает, тучи слегка приподнимаются, приоткрывают вначале предгорья, а затем и горы. Медленно, будто нехотя, облака уходят кверху. Сухая лессовая почва быстро и жадно впитывает пролившуюся влагу.

До чего привольно на холмах. После дождя воздух пустыни необычно свеж и наполнен запахами степных трав и серой полыни. До вечера еще далеко, но какое царит оживление среди муравьев-жнецов Мессор аралокаспиус, тропинки до отказа забиты носильщиками и движение по ним самое оживленное.

Присматриваюсь к муравьям, беру их в руки и удивляюсь: муравьи, защищаясь, выбрызгивают из конца брюшка ярко-белую капельку жидкости.

Раньше никогда не видал такое. Может быть, жидкость — гуанин, и выделяют ее муравьи благодаря тому, что напились воды после долгой засухи. Просматриваю другие муравейники этого вида и всюду так.

На одном муравейнике муравьи распяли большого солдата и в другом тоже сцепились, потом вытаскивают из муравейника муравья. Он едва жив и только ноги подергиваются в судорожных конвульсиях. Что-то странное происходит в обществе мирных сборщиков урожая. Наверное, в гнездо забрели соседи.

Рядом с гнездом в десятке метров оказывается другое. На нем тоже следы распри и группы распятых муравьев. Два муравейника одного и того же вида, оказывается, старые недруги и вот так неласково встречают соседей, забредших в чужое жилище. Но дальше этих небольших стычек, кажется, дело не идет.

Многолетний опыт наблюдения жизни муравьев убедил в том, что многие из них способны жить в различной форме общественной жизни. Одиночные семьи, изолированные друг от друга, враждебно относящиеся ко всем другим муравьям, в том числе и к особям собственного вида, они пребывают, если так можно сказать, в первой форме общественной жизни, форме первоначальной, мало совершенной. Эта форма, пожалуй, самая распространенная в природе. Все окружающий муравейник другие муравьи враги, с которыми нередко приходится затевать сражение перемежающиеся с непрекращающимися одиночными стычками.

На маленькой чистой площадке среди зарослей солянок что-то произошло. У небольшой щелки в земле столпились несколько десятков красногрудых муравьев-жнецов Мессор аралокаспиус. Все как на подбор, большие и головастые, похожие на дружное, отобранное для брани, войско. Жнецы возбуждены, трясут головами, постукивают челюстями о землю, суют головы в щелку земли. Неспроста здесь собрались муравьи, какое-то разыгрывается в этом месте событие.

Предчувствуя интересное, спешу к машине за походным стульчиком и усаживаюсь на нем возле толпы возбужденных воинов. Впрочем, я уже догадываюсь, в чем дело.

Из щели выбирается муравей с белой куколкой в челюстях и мчится в сторону. Я слежу за ним. Оказывается, в пяти метрах отсюда находится другое гнездо жнецов. Это из него сюда прибыл отряд воинствующих солдат. Еще один муравей выскакивает тоже с куколкой. К его добыче цепляется другой, тоже хочет нести ношу. Каждый тянет в свою сторону, разрывают на части нежную куколку. Потом — как будто ничего особенного не происходит, просто толпятся солдаты и трясут по-прежнему головами.

Тогда я принимаюсь за раскопку. Узкий ход приводит в одну камеру. Она пуста. Потом в другую — из нее выскакивает несколько муравьев. В третьей вижу финал трагедии. Группа жнецов дерется за самку. Она полужива. Несколько ее защитников мертвы, но накрепко вцепились в своих противников.

Теперь все становится окончательно ясным, и прежде мелькнувшая догадка оправдалась. Вблизи большого муравейника после брачного полета самка-неудачница организовала свой маленький муравейничек, выкормила помощниц, завела детвору. Потом общими усилиями началось строительство подземных камер.

Иногда два муравейника жнецов живут мирно рядом и не затевают баталий, если хватает урожая трав. Но здесь земля голая, перевыпасена. Муравьи большой старой семьи голодают, а тут еще появился возможный конкурент. Видимо сперва его долго терпели, пока не собрались и не учинили расправу.

Муравьи принадлежали к одному виду.

К гнезду бегунков подбежал, по-видимому, чужой муравей черных бегунок. Его моментально узнали и ловко распяли за все шесть ног и два усика и застыли в страшном напряжении.

Чужаку нечем защищаться, Кое-как подогнул брюшко к голове одного, другого, выпустил капельку яда каждому. Отравленные не выдержали, бросили свои посты, помчались вытирать о землю головы.

На короткое время равновесие сил оказалось нарушенным, шестеро оставшихся муравьев зашевелилось. Но свободное место вскоре заняли другие и снова застыли, напрягая силы. К ним подбегают муравьи, осматривают, щупают усиками задержанного. Но все заняты, у всех свои дела, никто не намеревается расправиться с чужаком, нет где-то палача, запропастился. И так долго продолжалась эта картина, что не стало сил сидеть на корточках.

Через полчаса я застал все ту же картину. Еще через полчаса, перед тем, как сесть за руль машины, увидел палача. Он сидел верхом на чужаке и неторопливо старательно отпиливал ему голову. Наконец сделал дело, казнил, обезглавил пришельца из другого муравейника.

Тетрамориум цеспитум едва ли не самый многочисленный из муравьев южных районов нашей страны. Кажется, нет места, где бы ни жили эти неприхотливые создания. Склонившись над землей, всюду можно увидеть этих головастых крошек, не торопливо и как всегда настойчиво обследующих закоулки. Они непомерно плодовиты, совершенно бесстрашны, поразительно настойчивы и ко всему прочему очень нетребовательны к еде.