Карл Великий - Дитер Хэгерманн

Был ли он причастен к этому заговору? В любом случае ране ного папу доставили в безопасное место в Сполето. В гневе заго ворщики, разочарованные провалом задуманного ими плана, раз грабили и разрушили дом сострадательного камерария, сваливая друг на друга вину за неудачу.

В изложении книги папств, «верные церкви люди из расположенных недалеко от Рима городов», представители знати и духовенства собрались вокруг раненого понтифика, который вместе с ними «направился к благороднейшему господину Карлу, королю франков и лангобардов, а также «патрицию римлян». Весьма сомнительно, что Карл пригласил к себе через Альпы свергнутого папу или что понтифик по собственному побуждению нанес визит своему покровителю и союзнику. Так или иначе, Карл направил навстречу несчастному папе Льву архикапеллана, главного епископа Кёльнского Гильдебольда, и графа Аскария, а позже, когда папа уже добрался до франко-саксонских земель, своего сына Пипипа, короля Италийского, который обеспечил почетное сопровождение Льва III до Падерборна, куда во второй половине года отправился король, форсировав Рейн вблизи Липпенхема.

Так называемый Падерборнский эпос по воле его первого издателя поместил произведение придворного поэта Ангильбера под названием «Карл Великий и папа Лев». В нем монарху привиделось фантастическое зрелище — ослепление и калечение святого отца. Пробудившись от этой фантасмагории, король отправляет гонцов в Рим, чтобы выяснить, «цел ли и невредим ли наилучший пастырь». Этот эпос, состоящий из 536 стихов, предание донесло до нас в виде рукописного сборника конца IX века, место написания — монастырь Сен-Галлен. Данное произведение стало предметом более позднего исследования. Предполагалось, оно возникло одновременно с событиями 799 года как своего рода стихотворное приветствие накануне приезда папы. Но в первую очередь его следует воспринимать как свидетельство «ахенской имперской идеи», которая безотносительно к Риму и независимо от него вскрывает германские корни имперского начала, обоснование которого произошло на Рождество 800 года. Несколько десятилетий назад Дитер Шаллер провел тонкий анализ текста этого эпоса и доказал, что данное поэтическое произведение представляет собой третью часть четырехчастного эпоса в подражание Вергилию и опять же четырехчастного, облеченного в стихотворную форму жития святого Мартина, автором которого был Венанций Фортунат. Крупное поэтическое произведение не могло возникнуть мгновенно, без достаточной на то основы в Падерборне, как бы в военном лагере, тем более что и само содержание не позволяет соотносить разработку темы с осенью или зимой 799 года.

Изложение событий в книге папств скорее напоминает источник, написанный уже после коронации Карла как императора, тем более что нет никаких следов его существования до 804 года.

Тем самым рушится не только глубоко утвердившаяся было гипотеза о германском происхождении имперской идеи, сориентированной на Ахен и отчуждение от Рима. Отпадает и предположение о том, что данный вопрос и, по-видимому, его реализацию король предлагал как существенный предмет переговоров на своей встрече с папой Львом III. Заметим, на собеседованиях в Падерборне речь шла главным образом об озабоченности святого отца по поводу реституции и обеспечения надежности его понтификата в будущем.

Хотя эпос утрачивает свою значимость как документ, возникший сразу же по прошествии излагаемых событий, все же нельзя не учитывать кое-какие элементы поэтического изложения как нечто пережитое и прочувствованное при интерпретации данного отрезка времени. К примеру, иногда встречается патетическое обращение к Карлу «Август», а Ахен именуется не иначе как второй или будущий Рим, что, видимо, выходило за рамки привычного. Фактически же напрашивается сравнение с Византией, новым Римом императора Константина и с новым правителем Василием. И в этом тексте «ветхозаветное царствие» доминирует над мироощущением поэта и его «заказчика», когда, например, папа обращается с просьбой к посланной ему навстречу делегации франкской аристократии: «О, господа, представьте меня пред благородный лик Давида!» Хотя Карла с благоговением именуют «отцом» и «светочем» Европы, называя его «Августом» и прочими императорскими эпитетами, например «победитель», «смиренный», «триумфатор», тем не менее не упоминается императорский титул, а именно «император».

Для своего окружения, к которому наряду с Алкуином принадлежит и автор нашего поэтического произведения, что, между прочим, характерно и для периода времени после 800 года, Карл остается «новым Давидом». Именно в эти годы аббат в далеком Туре сравнивает Карла с ветхозаветным образцом, ставя на одну доску царство Давида и христианскую империю во главе с правителем франков. Ни из переписки того времени, ни даже из эпоса, который, по мнению Дитера Шаллера, стал ранним произведением Эйнхарда, не вытекает желание короля или приближенных к нему людей возродить Западную Римскую империю, и тем более не следует вывод об антиримской, рожденной в Ахене императорской власти как политической опоре необъятного королевства.

Видимо, после покушения в апреле 799 года, однако до прибытия Карла в Рим в ноябре 800 года Лев III заказал состоящую из нескольких частей мозаику для украшения стен триклиния в представительском помещении Латеранского дворца. Этот мозаичный декор дает недвусмысленное представление о политико-религиозной роли папства и королевства в современном римском понимании. Между тем эти мозаики куда-то сгинули, и только копии раннего периода позволяют нам ориентироваться в мифологии, связанной с апостолом Петром и демонстрацией влияния, которые получили яркое проявление в этих мозаичных панно. В первой сцене полукупола апсиды изображено, как Христос посылает своих учеников на проповедь христианства; на левой стороне торцовой стены показан Спаситель на троне, передающий справа (почетная сторона!) коленопреклоненному Петру ключи, а слева тоже коленопреклоненному Константину боевой знак императора и флаг с монограммой Христа, под которым император в 312 году одержал победу над своим противником Максентием. На правой стороне арки Петр, в сидячем положении, вручает находящемуся справа от него коленопреклоненному папе палий, знак его остоинства, а с противоположной стороны также коленопреклоненному королю (!) Карлу — флаг. Сопроводительная надпись гласит: «Святой Петр, ты даешь жизнь папе Льву и победу королю Карлу».

Многие фрагменты этого исключительно важного произведения изобразительного искусства были утрачены и подверглись еставрации. В настоящее время оно находится на внешней стороне Латеранской церкви, обращенной к площади Сан-Джованни. Примерно в те же годы конца VIII века возникла дошедшая рго нас тоже в виде копии апсидная мозаика из храма кардинала — пресвитера Льва. На ней изображен Христос в окружении вятых и в сопровождении папы Льва и короля Карла в нациоональном франкском одеянии с короной на голове и препоясанного мечом.