Путешествие «Космической Гончей» - Альфред Ван-Вогт

Эти слова вызвали новый взрыв аплодисментов, и совещание завершилось. Каждый уходил в хорошем настроении, сохранив чувство юмора.

— Все это мне не нравится, — заявил Чиннар.

Клэйну это тоже не нравилось. Он сидел в кресле и разглядывал пленника.

— Давай немного поразмышляем, — произнес он медленно.

Рисс стоял гордо — по крайней мере такое впечатление он производил — перед своими тюремщиками; охранники топтались за его спиной. Клэйн неспешно разглядывал монстра, интуитивно чувствуя в нем скрытую силу. Рисс находился примерно в двенадцати футах от него. Он возвышался подобно гиганту даже над внушительного роста солдатами варваров и теоретически вполне мог прыгнуть вперед и разорвать на части любого, прежде чем тот сумеет оказать сопротивление. Это было всего лишь подозрение, не более, и все же необходимо быть готовым к любой неожиданности.

Незаметным движением Клэйн придвинул поближе энергетический жезл на случай, если вдруг придется защищаться. Чиннар сказал:

— Это слишком очевидно. Люди на маршруте, захватив его, ликовали, но я, естественно, детально опросил их. У меня нет сомнений, что он сознательно добивался, чтобы его схватили.

Клэйн согласился с таким выводом. Трезвая бдительность была одним из свойств блестящего ума лидера варваров. А кроме того, этот случай заставил его предпринять все мыслимые меры предосторожности, теоретически, быть может, и необязательные. Но даже если его беспокойство было оправданным, эти меры обеспечили бы лишь первую линии обороны.

Клэйн вынул блокнот и начал рисовать. Он не был художником, но очень скоро протянул одному из своих офицеров, рисовавшему профессионально, грубый набросок. Тот, изучив рисунок, достал из патрульного бота небольшую доску для рисования и стал наносить на прикрепленный к ее гладкой поверхности лист быстрые уверенные штрихи. Когда рисунок был закончен, Клэйн движением руки приказал художнику отдать его Риссу.

Монстр взял лист бумаги, доску и все остальное. Он изучал их, проявляя все признаки волнения, затем завибрировал складками своей кожи. Наблюдая за ним, Клэйн не мог определить, выказывает ли пленник одобрение или же наоборот. Рисс еще долго изучал рисунок, потом наконец залез под одну из складок кожи и выволок из какого-то скрытого вместилища огромный предмет — по виду карандаш. Перевернул лист, использованный художником, и что-то изобразил на чистой стороне. Когда Рисс завершил работу, Чиннар подошел и забрал рисунок. Разумеется, у него и в мыслях не было разглядывать его — он отнес рисунок Клэйну, даже не взглянув на изображение. Передавая лист мутанту, он наклонился и, повернувшись спиной к пленнику, прошептал:

— Ваша честь, вы отдаете себе отчет в том, что здесь, на этом месте, оказались одновременно сразу оба лидера нашей экспедиции?

Клэйн кивнул.

Краем глаза Клэйн успел увидеть высоко в небе ослепительную вспышку света. Он быстро огляделся вокруг, пытаясь определить, заметил ли ее еще кто-нибудь. Один из офицеров варваров усердно тянул шею, но на его лице блуждало неуверенное выражение, словно он не был убежден, что увидел что-то действительно необычное. Клэйн, медленно откинувшись на спинку кресла, напряженно ждал следующей вспышки. Она блеснула внезапно, однако он все еще ничем не выдал себя. И на этот раз, похоже, никто не заметил яркого сполоха. В конце концов он ответил вопросом на вопрос Чиннара:

— Чего же ты ожидаешь?

Вождь варваров, по всей видимости, почувствовал в его голосе беспокойство. Он пристально посмотрел на Клэйна и размеренно произнес:

— Какой-то Рисс позволяет взять себя в плен. Он должен иметь цель. И цель эта вполне может опираться на его убеждение, что сила, которая за ним стоит, совершит нападение в конкретное время и в конкретном месте. Почему бы не в тот самый момент и не в том самом месте, где высшие руководители вражеской экспедиции допрашивают пленника?

— Значит, ты полагаешь, — неторопливо проговорил Клэйн, — что он способен оценить твое и мое положение?

В этот момент небосвод озарился третьей вспышкой.

Он сумел свести нас тут, — ответил Чиннар, явно разорившись. Ему казалось, что только он понимает происходящее. — вспомните, что говорил Марден об установлении связи с Риссами. Судя по всему, они могут читать наши мысли. Кроме того… в его голосе зазвучал сарказм, — впервые за время нашего союза вы прибыли сюда словно властелин, монарх. Вы здесь единственный, кто сидит. При публичном появлении это для вас необычно. Здесь все в военной форме, а вы, как всегда, облачились в одеяние священника линнских храмов. Чего вы хотите добиться? Заставить его признать, кто вы такой?

— Да, — мягко ответил Клэйн и, не сдержавшись, расхохотался. — Чиннар, — отсмеявшись, произнес он наконец спокойно и трезво, — это проверка кое-чего, что я заметил во время нападения на боевой корабль Чужих на Внешнемире.

— Что вы заметили? — спросил варвар.

— Наше молекулярное оружие проявило себя гораздо более могущественным, чем я предполагал. В действительности же не оно помогло уничтожить корабль. Я использовал его просто для того, чтобы отвлечь их внимание. Однако оно более чем на фут выжгло внешнюю обшивку корпуса корабля в тех местах, где коснулось металла. Впоследствии я просчитал, что радиус его действия что-то около двадцати миль и что оно синхронизировано с автоматическими прицельными устройствами на борту корабля. — Обнажив в зловещей улыбке ровные белые зубы, Клэйн продолжил: — Чиннар, весь этот район защищен молекулярным оружием, которое с абсолютной точностью сожжет любую атомную бомбу еще в падении, на высоте приблизительно двадцати миль.

Мужественное лицо лидера варваров потемнело.

— Вы имеете в виду, что оно взорвет их так высоко?

— Нет. Оно сжигает их. Ядерных взрывов не происходит вовсе, только трансформация в газ на молекулярном уровне. Небольшая по размерам бомба полностью распыляется. Газ подхватывается перекрестными течениями воздуха, и его радиоактивность распространяется над сотнями квадратных миль территории.

Он ждал бурной реакции. И не ошибся.

— Лорд Клэйн, — Чиннар, едва справляясь с волнением, натужно выдавливал слова, — это ужасно. Все эти месяцы мы обладали столь замечательной оборонительной машиной и не знали о ней. — Он замолчал. Затем, уже медленнее, промолвил: — Не буду гадать, как в случае с хлороделью, о том, что здесь содержится ответ на многие вопросы, в том числе с учетом наших задач и действий. Большой космолет, подобный нашему, мог бы лететь, подвергаясь мощным ядерным ударам сверху. Возможно, он серьезно пострадал бы, но не был бы искалечен безвозвратно. И он мог бы идти на низкой высоте, с тем, чтобы его защитные резонаторы времени-пространства сжигали всех внизу. Как мы оборонялись бы в этом случае? Закопались бы в землю?